Customer - Убей свои сны

- Уже… все… - рассудительно произнес голос, существенно изменившийся, - так, словно буйствующему жеребцу вкатили дозу транквилизатора и он уже не ржет и не лупит по воздуху копытами, а только пошатывается и всхрапывает.

Мы, как грибы, высунули головы из-за спинки. У стены стояло каменное изваяние в паутине светящихся алых трещинок.

- Ну вот, все в сборе. Господа и дамы, слет психов и дебилов объявляется открытым! - ернически сообщил Нудд.

- Третья стихия… - мечтательно покачал головой Марк.

- Тьфу! – только и смогла ответить я.

Ну третья. Ну стихия. А чего он ждал?

Я обалдело пялился на статую. Чем-то она напоминала любимое юмористами произведение Шадра «Булыжник – оружие пролетариата» - здоровенный мужчинище в позе низкого старта, впившийся могучей рукой в оплавленный ковролин. Позади него виднелся мелкий фальшивый камин. И как такой бугай там поместился?

- Они, пока в огненной ипостаси, любую форму принимают. И появляются везде, где есть хоть один булыган, - пояснил Нудд, потом, ухмыльнувшись, элегантно присел на согнутую спину остывшего огненного духа, словно на скамью. Памятник отверз уста:

- Слезь, сволочь. Убью.

- Нервный вы народ, дети огня! – хмыкнул сын Дану. Только неубедительно хмыкнул. Не доставало его хмыканью самоуверенности. – Эй, Гвиллион, ты что, разогнуться не можешь?

- Не могу, х-х-х… ф-ф-ф-ф… Х-х-хор-р-рош-ш-шо, что х-х-хот-ть г-г-гов-вр-рю… - голос нашего визитера звучал все глуше и невнятней.

- Так не пойдет! – категорически заявил Нудд и вдруг… раззявил рот на добрых полметра. Мне оставалось только созерцать, как на моем собственном лице (до сегодняшнего дня совершенно незнакомом) появляется эта… э-э-э… деталь.

Из недр моего двойника вырвалось жаркое, даже в прохладной комнате видимое дуновение. Запахло пустыней, вечной сушью, раскаленным добела небом и безводными волнами дюн. Гвиллион с трудом разогнулся и повел красными огненными глазами без зрачков.

- На кухню! – рявкнула Ада. – Духовку включите! И все конфорки! И прямо задом его в эту духовку! Нефиг Нудьге ветродуем работать.

Мы с Морком на рысях рванули на кухню.

Хорошо, что у старой плиты дверь духовки и так на ладан дышала. Морк одним движением сорвал ее с петель. Устроившись спиной к пышущей жаром плите, Гвиллион блаженно зажмурился, точно старый ревматик:

- Хорошо-о-о… Спасибо, р-ребятки…

- Гвиллион, что происходит? – сухо (первый раз из его голоса ушли развеселые интонации) поинтересовался Нудд.

- То самое! Как остынем, так статуём и коченеем. Текучесть камня потеряли. А почему – спросить не у кого. Ты знаешь, у нас провидцы редки. Где сейчас отшельника найдешь? А уж столпника и подавно… Спелеологи да вулканологи, ученый люд, мистики из них, как из гранита базальт…

- Так! - Я стараюсь говорить спокойно, но у меня как-то не получается. – Если мне сию секунду не объяснят всё… причем с самого начала… я за себя не ручаюсь.

- Ты не полыхай, не полыхай! – ухмыляется мой новый кошмарный собеседник. – Это не твой гнев, это я тебе навеваю. Хороший ты медиум, провидец. Я, как ты уже понял, подгорный дух, а в застывшем состоянии, как вы выражаетесь, тролль. Пришел за помощью, поломал тут кое-что, как у нас, троллей, водится. Мы народ тупой, могучий…

- Ты не юродствуй, ты дело говори! – ярится Ада. С момента появления Гвиллиона она сама не своя. – У вас что, тоже стихия меняется?

- А то на земле не заметили! – рычит немного согревшийся подгорный дух. – Как у вас тут, землетрясений, извержений, цунами не случалось в последнее время?

Я чувствую, как, несмотря на адскую жару в кухне, по спине ползут ледяные колкие мурашки. Если в этом их огненном океане, то есть в раскаленной мантии ядра, начнутся какие-нибудь завихрения…

- Погоди-ка… А как же ты говорил: текучесть потеряли? - бормочу я.

- Что не течет, парень, то трескается, - рассудительно замечает Гвиллион. – Чтобы разогреться, нам движение требуется. Не можем мы закаменеть. Нельзя нам остывать. Не сейчас. У этой планеты еще все впереди. Так что ты уж извини… И за стену, и за катаклизмы всякие…

- Не одному тебе извиняться приходится, - вздыхает Нудд. – Половина извинений – от нас. Воздушный океан тоже беспокоится.

Ада и Морк хмуро молчат. Я понимаю их невысказанные просьбы. Вода в списке наших человеческих бед – не последняя в перечне виновных.

- И что, никто раньше не замечал, что с вами творится? – недоумеваю я. – Даже у нас метеорологи не знают, куда глаза девать, когда прогнозы делают. Неутешительные, заметьте, прогнозы! Не замечали или… не хотели замечать? А?

- Дык мы бы и рады, - совершенно по-тролльи разводит руками Гвиллион, - но стихия, сам пмаешь, нас не спрашивает…

- Мы надеялись, это просто очередное развлечение трех океанов, - мрачно сообщает Ада. – Что они поколобродят, как уже бывало, – и успокоятся. Никто из нас не живет на этой планете столько, чтобы помнить прошлые забавы природы и почуять неладное. Мы не всезнающи.

- Мы – глаза и уши наших стихий. Когда человек глохнет и слепнет, что он делает? – качает головой Морк. – Он действует наощупь. Все вокруг руками трогать принимается. Представляешь, каково это будет в исполнении стихий?

Я нервно сглатываю. Нет у меня времени, хоть и казалось, что есть. Аптекарь планомерно доводит три океана до наступления на землю. На все мое хилое, маломощное племя, беззащитное перед вскипающими водами, перед бешеным небом, перед плюющимися адом вулканами.

- И как теперь быть? – туплю я. – Я могу хоть сейчас к Мореходу отправляться. Только кого мне там искать, в море Ид?

- Помнишь, ты про архипелаги фоморов и детей Дану говорила? – поворачивается к Аде Морк. – Значит, еще и архипелаг детей огня прибавится. Их и будем искать. Небось не пропустим.

- Вы, ребята, не хипешите! – останавливает нас Гвиллион. – Бегать куда-то, поодиночке духов лечить – этак вы до остывания ядра развлекаться будете. Ты, парень, много чего про какого-то Аптекаря говорил, мы от камня слышали. Кто он такой?

- А я знаю! – срываюсь на крик я. – Кабы знал, своими бы руками… гад такой… у него проблемы, а человечество погибай?

- Да сколько ж проблем может быть у одного челове… существа, - поправляется Ада, - если он столько народу перепортил? Кто он такой, если из-за него весь мир на уши встал?

- К Мореходу. – Я встаю с липкого от влажной жары стула. – К Мореходу. Искать. Искать этого Аптекаря, пока не найдем. Нет у нас другого пути.

- Мы с тобой, - хором произносят Ада и Морк.

Естественно. Иного я и не ждал. Вот я и получил свой вожделенный квест, как герою и положено. Только вот ни коня, ни лат, ни дороги среди красивых пейзажей мне не светит. Море кругом, безбрежное, равнодушное, замкнутое в самом себе море. Мое собственное море Ид.