Александр Гуров - Ученик некроманта. Мир без боли

Где-то вдали тянулась мощеная дорога, уже утратившая половину камней и ставшая непригодной для путешествий. Еще дальше, у самого горизонта, выросли непроходимые горы, Черные Кряжи. И вновь замелькали деревни и крепости. Все без признаков жизни. Но вскоре два орла, задержавшись у одного гарнизона, заметили на крепостных стенах ровную шеренгу скелетов с луками в костяных руках. Прокричав друг другу, птицы быстрее отправились на запад. На пути им еще попалось две крепости, которые были под защитой неупокоенных, а затем, двигаясь дальше, орлы увидели целое войско немертвых.

В первых рядах его брели скелеты, окованные в стальную броню, с тяжелыми фламбергами в каждой руке. Красный огонь горел в пустых глазницах, и это значило, что Кровавый лорд повелевает ими. За скелетами шли, вяло переставляя ноги, зомби. В руках они держали зеркальные щиты, блокирующие волшбу, и обоюдоострые сабли, способные и рубить, и сечь, и колоть. В бледных зрачках их горело красное пламя, и это значило, что Кровавый лорд ведет этих зомби в бой. Далее следовали безоружные драугры. Полумагам не нужны мечи, да и доспехи им ни к чему, ибо никогда и ни при каких условиях они не подпустят к себе врага. Красными пятнами была испачкана грудь каждого из драугров, и это значило, что они рабы Кровавого лорда. Оборотни, сквары, упыри и вурдалаки – все были помечены красным знаком, ибо покорны они ему – Арганусу Д'Эвизвилу.

Армии этой не было числа, поэтому двум орлам пришлось долго кружить над войском, выискивая полководца. Разыскав его, птицы бросились вниз, словно желая напасть, но у самой земли замедлили скорость и приземлились у ног жеребца, на котором восседал Арганус. А затем изменили свои облики, словно под действием чар. Превратились в мужчину и женщину. И были эти мужчина с женщиной с двумя лицами вместо одного.

– Говори, Диомед, – велел Арганус, посмотрев на своего раба властным взглядом, и шаман Ди-Дио, выполняя приказ, в точности поведал о том, что видел и кого повстречал в своем путешествии, а его жена Дайра помогала мужу там, где ему не хватало слов или память оказалась не так остра, как у супруги.

Над Вестфаленом опустилась ночь, но этой ночью город не спал.

На опустевших за день улицах появились люди. В серых рясах, с факелами в руках, с длинноклювыми масками на лицах, они напоминали стервятников, которые прибыли из потустороннего мира, чтобы полакомиться людскими телами. Серые процессии ходили от одного дома к другому, стучали в двери и, если не дожидались ответа – выламывали. Кого находили не тронутым чумой, тех отпускали, остальных, живых или мертвых, вытягивали на улицу, кололи мечами, убивали, если в том была необходимость, грузили на телеги и везли на торговую площадь.

По улицам заколесили вереницы чумных повозок. Скрипя осями, они мерно двигались на агору, где не осталось ни торговых палаток, ни лотков, но был костер, в котором, вместо того, чтобы по законам Хельхейма быть отданными некромантам, полыхали мертвецы и умирающие.

Посланники смерти, повелители мертвых, они еще не знали, что в Вестфалене началось восстание живых. Их еще не скоро заинтересуют людские проблемы, ведь бессмертным сейчас хватало и собственной распри.

А эстерцы уже сейчас благодарили Чуму за свое божественное возвышение. Благодарили и жгли в ее честь огни.

Экзекуции церковников не прекращалась до утра, но графа Веридия Мартес Ливуазье понапрасну не беспокоили, а в его усадьбе и знать не знали о том, что творится на улицах города.

В комнате царил уютный полумрак. Хаотично танцевали огоньки свечей, расплескивая тусклый свет, горел в камине веселый огонь. Рядом с камином незыблемо стояли два крепких широких кресла с резными ручками из красного дерева в виде горгоротского морского дракона. Одно кресло пустовало, в другом сидел Батури и, ожидая своего друга, наблюдал за игрой пламени. Время текло незаметно. Вампиру показалось, что он всего мгновением раньше умостился в удобном кресле, а уже в следующий миг показался Веридий, принесший с собой бутылку красного вина и два бокала из горного хрусталя.

– Держи, – Веридий всучил один бокал Клавдию, зубами откупорил бутылку, пробку выплюнул в камин, налил вина и уселся в соседнее кресло.

– Хорошо у тебя, уютно, – похвалил Батури, нехотя отрываясь от лицезрения пламени.

– Это все Марта, – отмахнулся Веридий. – Не сидится ей на месте, хочется, чтобы все было по-домашнему, как у людей…

– Но ты не человек.

– Она-то об этом не знает, – беззаботно откинувшись на спинку кресла, хозяин усадьбы медленно попивал вино, смакуя, растягивая удовольствие.

– Значит, ты ей не сказал.

– Да ты что?! Если она узнает, то съест меня заживо и не подавиться, а кровью моей запьет, перед этим сцедив ее до последней капли. Ты не думай, это она при гостях такая скромная и стеснительная, зато какая горячая в постели, ты бы знал!

– Поверю на слово, – отозвался Батури. – Но девушке все же стоило бы знать, с кем она делит ложе.

– Клавдий, не будь занудой! – укоризненно взглянул на друга Веридий. – Меньше знаешь – крепче спишь…

– Ладно, – не стал продолжать тему Батури. – Я вот, что заметил: у Марты молочная грудь, она ждала ребенка? От тебя?

Лицо Веридия исказилось. Добродушная улыбчивость сменилась каменной маской угрюмости. Вампир, скрывающий тайну своей сущности, долго молчал, подбирая слова, а, когда заговорил, голос его был – голосом Отчаяния.

– От меня. Да. От меня, но… – после долгой паузы, тяжело выдавил Веридий и умолк, не договорив, вновь погрузившись в раздумья.