Игорь Недозор - Закон абордажа

Энильо был не очень сильным магом, но даже он почуял, что токи магических энергий, пронизывающих мир, вдруг странно сместились, а потом отовсюду и ниоткуда хлынуло незримое темное пламя. Да такой силы, что даже воздух вокруг них раскалился и заполыхал нестерпимо.

Внезапно в теменную часть головы пришла сильная волна боли. Она нарастала постепенно, словно медленно выплывающая из холодной глубины акула (крупная и очень голодная акула), превращаясь в яростно бушующее море нестерпимой боли.

Когда видение исчезло, Несс вытер обильный пот, пропитавший всю его одежду.

Ничего подобного он никогда в жизни не испытывал и даже не мог припомнить похожих описаний из наизусть вызубренных книг. (На факультете натуральной магии сочинения великих волшебников прошлого заставляли выучивать чуть ли не наизусть. Как всегда похвалялись профессора, у них не какая-нибудь провинциальная школа травниц да чародеев, где даже грамоту знать не обязательно.)

В расстроенных чувствах Энильо переступил порожек своей магической каморы, где хранились его причиндалы, да так и замер.

В клетке жалобно бился, стараясь вырваться на волю, Севир. Он не просто метался или грыз прутья — он именно бился о прутья клетки, совершенно обезумев.

Носик зверька был разбит в кровь, жалобный писк почти непрерывно раздавался из его широко открытого ротика.

Несс перестал владеть собой. Вылетев из каюты, он взбежал по темным крутым трапам не хуже «пороховой обезьяны» и, оказавшись на шканцах, что-то сбивчиво начал говорить капитану Аррано.

Тот не поднял мага на смех, как можно было предположить. Он хорошо видел, что магу сейчас очень страшно. И поспешил следом за Энильо.

Когда они распахнули дверь лаборатории, то оба замерли.

Несс всхлипнул, а Аррано сквозь зубы процедил ядреное богохульство.

На полу валялась растерзанная клетка из крепкого бамбука, изгрызенная в мочало и разломанная. А в углу покоилось окровавленное тельце сурчана, в последнем приступе ужаса закрывшего голову сведенными судорогой лапками…

— Сеньор Аррано, — на пороге лаборатории стоял младший боцман, склонившийся в полупоклоне. — Я прошу меня простить, но вы должны видеть это сами.

Обреченно кивнув, старпом «Леопарда» проделал обратный путь в молчании.

— Смотрите, сеньор, — рука боцмана указала на морскую гладь по левому борту.

Там в синей глубине наблюдалось какое-то непонятное движение.

Приглядевшись, Аррано увидел, что это поток рыб, кальмаров, медуз, уходящих в сторону горловины Коралловой бухты. Вдалеке он заметил голову матерого клыкача, справа от которого, торопливо перебирая короткими ластами, плыли ламантины, причем ни хищник, ни его потенциальные жертвы друг на друга внимания не обращали. Взгляд капитана отметил несколько изгрызенных акулами и отчего-то брошенных трупов. Акулы тоже, видать, ушли. Самая тупая и бесстрашная тварь, безмозглая тварь, способная пожирать собственную требуху, которая тут же вываливается из распоротого брюха…

А ведь и в самом деле плохи дела!

— Я хочу сказать, сеньор, что так бывает в этих широтах перед большим землетрясением, когда приходит волна-убийца… — озабоченно сообщил боцман.

— Нет!! — взвыл вдруг появившийся из люка Несс. — Это не землетрясение, это… это…

Он сжал голову руками, застонав…

Аррано тоже стало страшно.

Год 3342 от Возведения Первого Храма. 1-е число месяца тао.

Материк Иннис-Тор. Ничьи Земли.

Поначалу казалось, что преодолеть десяток миль (и как раньше не нашли?), отделявших горную гряду с городом ата-аланцев от побережья, — это пара пустяков. Ронкадор полагал, что их отряд доберется до цели если не к вечеру сегодняшнего, то уж точно к утру следующего дня. Однако дело не задалось с самого начала.

Не решившись оснастить пленных пиратов таким грозным в умелых руках оружием, как мачете, дон Орио поручил вырубку леса на пути следования экспедиции своим матросам. Осознание опрометчивости подобного решения пришло тогда, когда он обнаружил, что в основной колонне соотношение пиратов и солдат приближается к угрожающему один к одному, а его люди к тому же еще и выматываются, тормозя движение. Завидев такое непотребство, члены команды Ронкадора стали роптать (явление небывалое!). Капитан, понимая, что в такой ситуации лучше не перегибать палку с наведением дисциплины, объявил привал. Благо, как раз нашлось подходящее местечко.

Они двинулись дальше, и теперь в голове колонны шли пираты, лихо размахивая дюссаками и абордажными саблями, заставляя работавших бок о бок с ними эгерийцев вздрагивать время от времени — когда сталь сверкала чуть ближе от них, чем хотелось бы.

Следующий привал сделали уже перед наступлением темноты — возле озера, помеченного на карте.

Озеро было примерно в милю шириной, и посреди него виднелась небольшая полоска отмели — голые выходы песчаника.

Гигантские кайманы, обитавшие в озере, издавали громкое басовитое мычание, словно рассерженные быки, протестуя против непрошенного вторжения, и время от времени взбивали хвостами воду и щелкали зубастыми челюстями.

Кое-кто из эгерийцев выразил сомнение в том, не опасным ли будет такое соседство для их лагеря, на что де Ронкадор ответил, дескать, кайманов бояться — за золотом не ходить. А если серьезно, то, само собой, следует выставить часовых с аркебузами, чтобы в случае чего отпугнуть мерзких тварей. Всезнающий Северин добавил, что кайманы, как правило, безопасны для людей.

— Правда, не в таком месте и не в такое время, — добавил он вполголоса, чтобы его мог услышать только отец Тибальт.

Молодцеватый фельдфебель Ишоро, достав из-за спины оба своих кривых меча, предложил поохотиться на гигантских ящеров, чтоб, наконец, вкусить нормального жареного мяса, а не питаться изрядно поднадоевшей солониной. На зов хэйянца тут же откликнулось трое смельчаков, в том числе и Бранн. Дон Орио сначала с сомнением поглядел на пирата, снова раздумывая о том, стоит ли давать пленным оружие, но потом махнул рукой. В конце концов, перевес все равно на стороне короны, и в любое мгновение с пленником можно будет покончить. А ребятам не помешает кусок хорошего мяса, да и развлечься тоже необходимо. Хоть это и не традиционная забава эгерийцев, коррида, однако на безрыбье и кайман — бык.

Присмотрев зверя средних размеров, футов этак в семь — семь с половиной длиной, как раз вылезшего на берег погреть бока, охотники стали производить маневры. Ишоро взялся отвлекать каймана, пока остальные смогут приблизиться к нему и обстрелять из аркебуз. Для этого хэйянец подобрался чуть ли не к самой морде огромной ящерицы и стал выплясывать перед тварью замысловатый танец.