Галина Романова - Двое из Холмогорья

— Призрак! — выдохнули они с каким-то удивлением.

Калидор молчал, боролся со слабостью. Он знал, как выглядит со стороны — прозрачный мужчина лет сорока, в балахоне и с окровавленными руками. Руки он сам себе изгрыз в кровь, когда отцы-инквизиторы приговорил его к медленной и мучительной смерти от голода в замурованной камере.

— Кто ты? — подал голос синекожий. — Назовись! И добавил несколько коротких слов.

Противиться этому заклинанию Калидор не мог — в том смысле что не мог промолчать. Но вот насчет того, чтобы ответить правду, — о, в этом рыцарь-сенсор не имел над ним власти, поскольку Калидор был свободен.

— Брат Сапега, — назвал он первое всплывшее в памяти имя.

— Брат? Ты тоже…

— Был когда-то вашим братом. Давно, в самом начале. Не спрашивай о моей смерти — тогда слишком многие умирали, как я!

Рыцари переглянулись. Калидор мог поклясться, что они обмениваются мыслями.

— Это было очень давно, — произнес он, торопясь составить о себе нужное мнение. — Орден только зарождался. Мы ничего не знали, практически ничего не умели, действовали наобум…

Рыцари снова переглянулись. Настрой их мыслей изменился — призрак это чувствовал, — но ему все еще не верили и в чем-то подозревали.

— Отпустите меня, — попросил он. — Скоро рассвет, мне надо вернуться.

Сказал и понял, что попался. Ибо все четверо мгновенно напряглись. Синекожий и оранжевоглазый вскинули руки — они стояли в противоположных углах комнаты, и их сила, соединившись, образовала настоящую паутину.

«Попался!» Калидор попытался освободиться, но тут в действие вступила вторая пара рыцарей. Их магия была раза в два слабее, чем у их собратьев, но все равно Калидор почувствовал, как вокруг него сомкнулся полог.

Разорвать его можно было только одним способом. Призраку очень не хотелось применять его, но другого выхода не было.

Терри спал и видел сладкие сны, когда колокол возвестил побудку послушникам, и только повернулся на другой бок, когда прозвенели побудку для оруженосцев. Он был готов спать и дальше, но в дверь его кельи постучали. Сперва робко, а потом настойчиво.

— Сэр рыцарь! Сэр рыцарь? — позвал ломающийся юношеский басок. — Вы спите, сэр рыцарь?

— Уже нет, — проворчал Терри, высовываясь из-под одеяла. — Чего еще?

На пороге возник юноша в длинной рясе послушника. На вид ему было не больше шестнадцати-семнадцати.

— Сэр рыцарь, — поклонился он, — меня назначили прислуживать вам. Не угодно ли что-нибудь приказать?

Терри вздохнул и выразил свое отношение к происходящему в нескольких емких словах. Бедный послушник застыл как вкопанный.

— Куда-куда? — только и прошептал он.

Терри набрал в грудь побольше воздуха и доходчиво объяснил, куда и как следует пройти человеку, который будит его в четыре часа утра только для того, чтобы спросить, чего ему хочется. Послушник оцепенел — судя по выражению лица, раньше он не подозревал о существовании не только этого адреса, но и способа, каким до него можно добраться.

Высказавшись, Терри почувствовал себя несколько лучше и поинтересовался, поудобнее устраивая голову на подушке:

— А что ты умеешь делать?

Послушник, видимо, связал эту невинную фразу с тем местом, куда ему только что предложили проследовать, потому что слегка позеленел и, заикаясь, поспешил уточнить:

— Ч-что будет уг-годно сэру рыцарю… в пределах… пределах…

— А, ну тогда закрой дверь с той стороны и стой там, жди моих указаний. — Терри отвернулся, давая понять, что разговор закончен.

Не стоит думать, что наш герой был человеком жестоким и к тому же ограниченным эгоистом. Надо принять во внимание его недавнее прошлое, когда он имел счастье — или, наоборот, несчастье — проходить обучение в Школе Магии.

Это только в детских книжках пишут, что волшебнику достаточно взмахнуть волшебной палочкой, произнести несколько слов — и исполнится любое его желание. Таким образом, в умах обывателей обучение магии сводится к тому, чтобы до автоматизма отработать правильные движения кистью и заучить несколько томов заклинаний. Но это не так! Во-первых, маги предпочитают не пользоваться палочками — их можно сломать, потерять, подарить, их могут украсть, да куда проще, у них может элементарно истечь срок годности! Короче, палочки, кольца и жезлы — крайне ненадежные инструменты. Собственные пальцы применяются гораздо чаще — пока у мага останется хоть один целый палец, он будет дееспособен (ноги считаются тоже!).

А во-вторых, даже для самого простого бытового чародейства нужно сначала поработать руками. Желаете вы, например, чтобы у вас в камине сутки горел негасимый огонь, освещая и согревая ваш дом, — так извольте сначала принести самые настоящие дрова, потом развести на них настоящий огонь (желательно трением, как в старые добрые времена), и только потом произносите свое «огненное» заклинание. Или хотите, чтобы у вас под рукой всегда, даже в пустыне, был кувшин с вашим любимым напитком, — так сначала вам придется обзавестись этим кувшином: сделать его самому или купить на базаре, после чего собственноручно наполнить искомым напитком — и опять-таки только после этого произносить свои заклинания. А прежде чем вам станет по силам мановением руки поднять легион скелетов, вам придется загнать в гроб не один десяток покойников. Маги попроще все это проделывают сами, за магов покруче отдуваются ученики и прислуга.

Вот и наш герой не без содрогания вспоминал десять лет, проведенные в Школе, где на тридцать шесть учеников было восемь преподавателей, которых ученики, как и полагается, обслуживали в свободное от учебы время. Или, вернее сказать, молодые люди учились в свободное время, когда великой честью и наградой было разрешение после генеральной уборки немного полистать древние фолианты. Самому Терри выпала сомнительная честь обслуживать собственного отца. У ректора в услужении кроме родного сына было шесть домовых эльфов и два овражных хамстера, которых он привез откуда-то с востока, но даже совместными усилиями они не справлялись с работой, поскольку ректор обожал сначала давать невыполнимые поручения, а потом заставлял их переделывать.

К тому же при Школе существовала богадельня, в которой десятка полтора престарелых магов и волшебниц жили на всем готовеньком, усложняя ученикам жизнь: вся замковая прислуга с ног сбивалась, исполняя старческие капризы. А при богадельне существовала гостиница, в которой то и дело останавливались родственники стариков, дабы навестить их и в очередной раз убедиться: да, милый дедуля еще жив, делить наследство еще рано, или нет, тетушка пока еще не вышла из маразма и не вспомнила, куда подевала фамильные драгоценности. А ко всему перечисленному имелись еще и родственники самих преподавателей и учеников, не оставлявшие своим пристальным вниманием подрастающее поколение, а также несколько личностей, приближенных к ректору, но занятых какими-то сугубо личными делами, к Школе, богадельне и гостинице отношения не имеющих.