Холли Лайл - Испытание пламенем

— Внизь!

Ей не хотелось его отпускать, но быть липучкой тоже нельзя. Лорин уже сталкивалась с этой проблемой. Ей нужно больше утешения, чем мог предоставить Джейк. Однако она не в состоянии заменить ему весь мир. Надо пустить его побегать. На время они должны стать не одним, а двумя существами. Но сначала нужно проверить дом.

— Погоди чуть-чуть, — ласково попросила Лорин, — мы вместе все здесь исследуем, и я посмотрю, есть ли тут местечко, где бы ты мог поиграть.

— Погоди, — забормотал малыш, — погоди. — Одно из самых нелюбимых его распоряжений. Лорин приходилось слышать, как он говорил так большому белому зайцу, и потом заяц каждый раз оказывался в каком-нибудь неприятном месте. Она вполне представляла, что именно думает Джейк о ней самой в этот момент. Надо бы поспешить.

Кругом была пыль и паутина, но никаких обломков — все цело. Если предположить, что родители не пользовались домом с тех пор, как сделали с ней то, что сделали, то обстановка сохранилась просто великолепно. Лорин быстро обошла весь дом. Вот комната, которая служила спальней ее родителям, пока они тут жили — странно, но именно в нее она ступила через зеркало, здесь все еще валялось кресло, которое она просунула сюда накануне, — потом ее собственная комната, примитивная ванная и самое большое помещение: и кухня, и столовая, и общая комната, и гостиная — все сразу. В центре располагалась громадная черная печь с чугунной плитой. Вдоль нее, ближе к двери, тянулись две лавки и стол на козлах. С другой стороны на полу лежал лоскутный ковер, вокруг него сгрудились кресла-качалки. Позади плиты Лорин заметила корыто, сушилку, ручные валки для отжима белья, прикрученные к длинной, тянущейся вдоль всей стены стойке, предназначенной, очевидно, для самых разных домашних дел. Кое-какой водопровод в доме тоже был — над стойкой торчал рычаг ручного насоса. Когда трубы нагреются, подумала Лорин, если только годы бездействия не вывели их из строя, можно будет нацедить воды себе и Джейку. Она помнила, что вода в этом доме была потрясающе вкусной. В общем, Лорин не обнаружила ничего необычного или опасного. Джейк повторил, на сей раз громче и нетерпеливее:

— Внизь! — Он начинал капризничать. Лорин стерла рукавом пыль с одного из кресел, посадила его туда и качнула.

— Качь, качь, — ласково пропела она и стала искать принадлежности для уборки, а за спиной тем временем раздавалось радостное воркование Джейка.

— Кась, кась, малыс, — бормотал он, — кась, кась, малыс…

Ставни оказались закрыты, в комнате было темновато, но свет откуда-то проникал. Лорин осмотрелась. Рассеянный, тускловатый свет сочился отовсюду и ниоткуда. Будь здесь чуть-чуть посветлее, она нашла бы его источник, нахмурившись, подумала Лорин и пожелала, чтобы в комнате стало светлее. И вдруг стало действительно светлее. Она вскрикнула и оглянулась: вдруг Джейк до чего-нибудь дотронулся. Но Джейк по-прежнему весело раскачивался и мурлыкал себе под нос. В комнате было так светло и солнечно, словно она стояла на лугу в полдень. Но она все еще не могла обнаружить источник света.

Лорин опять нахмурилась, и тут к ней вернулся еще кусочек памяти.

Пожелать — в этом ключ.

И она пожелала, чтобы свет немного померк. Так и вышло.

Все правильно. Это магия. Она подчиняется желанию, воле, сконцентрированному стремлению.

«Я хочу, чтобы тут было тепло и приятно, — подумала Лорин, — чтобы раздеться и не чувствовать озноба».

И стало тепло.

Вот так!

Она сбросила куртку и сунула ее на стол.

— Кась, кась, малыс, — мурлыкал Джейк. Скрипело кресло.

«Хочу, чтобы здесь стало чисто», — подумала Лорин и представила, как засверкает чистотой этот дом.

Пыль и паутина исчезли. Полы, столик, кресла-качалки засветились мягким сиянием, как будто их вручную протерли и вычистили. В воздухе возникли слабые ароматы мебельного воска и сухой лаванды. Замечательно!

Потом она решила: хочу, чтобы здесь стало красивее! И представила себе уютный интерьер просторной, теплой комнаты, который она видела на обложке модного журнала по домоводству. Светлые комнаты, сияющие белые потолки, пушистые ковры теплых тонов. Изящный изгиб деревянной лестницы, которая сама по себе — шедевр дизайнерского искусства. Массивная мягкая мебель, которая так хорошо вписывается в масштаб помещения. Сверкающая медная люстра, громадный камин, гостеприимно сияющий веселым пламенем за старинным экраном. От огня так уютно…

И комната преобразилась.

Джейк тихонько протянул за спиной:

— У-у-у-у-у…

Лорин вертела головой, с восхищением рассматривая дело рук своих. Великолепно!

Тут она услышала мягкий глухой удар. Джейк воскликнул:

— У, Джейк! — В голосе звучали грусть и осуждение.

Пока Лорин оборачивалась посмотреть, что с ним случилось, в мыслях успело мелькнуть: разбил? порвал? разлил?

Оказалось ни то, ни другое, ни третье…

Джейк терся носом о нос бледного сине-зеленого создания с желтыми, величиной со сливу, глазами. Размером существо было не крупнее кокер-спаниеля, но недобор в росте оно с лихвой компенсировало уродством. Жесткая крысиная шерсть гребешком тянулась от низкого лба до основания шеи. Шкура на нем висела морщинами, впадинами и мешками. Тощие плечи клонились вперед, а шишковатая спина выгибалась крутым горбом. Тем не менее одежда существа выглядела вполне элегантно: шерстяная кофта, мягкие брюки, прекрасные, расшитые бусами туфли на толстой кожаной подошве. Фраза «разодетая свинья» невольно мелькнула в голове Лорин прежде, чем она успела одуматься.

Странное создание облизало губы и перевело взгляд с Джейка на Лорин.

— Умный мальчишка, Лорин, — произнесло оно глубоким, низким голосом.

Лорин застыла, крик ужаса так и не сорвался с ее губ. К страху явственно примешивалось любопытство. Она смотрела на существо, спокойно расположившееся посреди комнаты, и пыталась понять, вспомнить, кто оно, нет, он… Да, точно, он…

— Эмбер? — прошептала она.

— А кто же еще! — И пока Лорин потрясенно молчала, он обвел преображенную ее трудами комнату усталым взглядом и покачал головой: — Ты поаккуратнее с этими штуками, Лорин. Отдача может быть бешеной. Ты что, забыла? И вообще, где ты шлялась столько времени? Почему не возвращалась?

Они сидели за запертыми дверями в перестроенной мансарде цветочной лавки «Маргаритки и георгины». Пятнадцать мужчин и женщин полукругом разместились на складных металлических стульях. Создатель ворот сидел частью в комнате, а частью в проеме зеркальных ворот, которые тянулись от пола до потолка на северной стене помещения, сияя мягким зеленоватым светом. Присутствующие держались за руки, словно участники какого-то древнего спиритического сеанса. Глаза у всех были плотно закрыты. И все светились тем же зеленым мерцанием. Они ждали, наблюдая за происходящим не зрением и не слухом — иными органами восприятия. Ждали уже давно — несколько часов. Время от времени кто-нибудь выходил в туалет. Сопровождающий это движение хореографический ритуал выглядел как попурри из мюзиклов.