Кейт Ивен - Кварталы Нелюдей

Под конец монолога я взвыла в буквальном смысле этого слова, а Ким рассмеялась:

— Ладно, разберём все твои проблемы по косточкам. Ты постоянно хочешь спать? Душка, да ведь из тебя столько крови и энергии высосали! Мой тебе совет: забудь про свои бойцовские диеты и ешь, сколько хочешь, а иначе в ближайшее время энергоресурсы не восстановятся. С их восстановлением, стало быть, ты не будешь по дороге в «Ночной оплот» делать крюк к холодильнику. Понятно?

— Угу, — лениво растёкшись по диванчику, я слушала в полтора уха и одним глазом рассматривала розовую комнатку с туалетным столиком, парой зеркал, чёрной ширмой и дверцей в ванную комнату.

— Теперь, — Ким продолжала сушить волосы, — бал-маскарад и приворожение Эдуарда…

Мы встретились взглядами, и у меня сердце рухнуло в желудок: я мгновенно поняла оживлённый блеск её глаз, дополняемый озорной девчоночьей улыбкой, и завопила:

— Никогда!!!

— Но ведь, — неожиданно легко согласилась девушка, — ты права: он вытрясет из тебя душу. Такая мелочь, правда? Забирайте душу, но не одевайте меня в платья! Так?

Я угрюмо промолчала. А что мне ещё можно было сказать? Как бы я ни ненавидела юбки и каблуки, а без этого ни один нормальный парень на тебя не клюнет. Паршиво, но верно. Жизнь вообще несправедливая штука!

— Послушай, — Ким выключила и фен и уложила его в пакет, лежащий на столике, — я всё понимаю: это полное изменение внешности, стиля и манеры поведения. Но не навсегда ведь!

— Что же ты собралась делать? — мой голос прозвучал кисло, как прошлогоднее молоко.

— Я научу тебя красивой походке, ходить на каблуках, женственно двигаться, танцевать, улыбаться, говорить, вести себя. Я научу тебя флиртовать так, как это делают простые девчонки… — девушка зашла за ширму и выбросила оттуда белый махровый халатик. — Сложи, пожалуйста, и засунь в пакет к фену.

— А внешне? — жалобно поинтересовалась я, выполняя её просьбу.

— Знаешь, что я подумала? — Ким выглянула из-за ширмы, и оживлённое выражение её лица мне ой как не понравилось. — Мы расплетём твои косички. Ты ведь их не распускаешь даже когда моешь голову? А мы их расплетём, снимем краску, то есть, вернём им природный цвет, поухаживаем масками и бальзамами. С кожей тебе повезло — младенческая. Зато нутро бесовское. Только кожу вокруг глаз нужно попитать кремами, и забудь про жирную чёрную подводку на ближайшую неделю! Про маникюр и педикюр молчу. Про этот твой чёрный лак тоже.

— А одежда? — ехидно поинтересовалась я. — Ты у меня в доме ни одной юбки не найдёшь!

— У меня в шкафу висит красивое платье цвета тёмного золота или опавших листьев, как тебе больше нравится, — Ким вынырнула из-за ширмы в чёрной майке и синих джинсах, выглядела она потрясающе. — К нему есть ещё туфли, а сумочка тебе не нужна: всё равно засунешь её кому-нибудь в задницу. А так я буду спокойна за жизнь и здоровье окружающих. И ещё у меня есть золотистая маска. Такая, на пол-лица. Тебе пойдёт.

— Он меня не узнает… — начала было я, но девушка махнула рукой:

— Это-то нам и нужно! Поверь, когда все парни будут провожать тебя взглядом — а я тебя так отделаю, что будут — он сам к тебе подойдёт. Тебе не нужно к нему подходить — заставь его подойти к тебе.

— Каким образом? — скептически приподняла я бровь.

— Лучший способ — игнорировать его. Представь, что ты практически не знаешь о его существовании. Когда подойдёт — ты его чуть ли не первый раз видишь. Для тебя он не герой… ну, это всегда верно в твоём случае, так как для тебя он не идол… Всё понятно? Сегодня же и начнём. А начнём с походки. Но у меня дома, если позволишь. Потому как я жрать хочу дико.

— Дома так дома, — я пожала плечами, и неожиданно меня осенило. — Но ведь мой голос и мой запах Эдуард знает! Он же не человек, а четверть-оборотень!

— Ты что, ничего не слышала про мази с нейтрализующим ароматы эффектом, которые используют Наблюдатели Мрака во время охоты? — снисходительно посмотрела на меня Ким.

— А она что, у тебя есть? — я ответила таким же взглядом.

— Ага, один знакомый подарил, — небрежно бросила Кимберли, но, увидев моё лицо, быстро выпалила. — Не спрашивай, при каких обстоятельствах!!!

— Кошка, — усмехнулась я.

— Чему и тебя научим, — Ким есть Ким, — так что прибереги своё остроумие на болтовню с Лэйдом.

— А мой голос?

— Я тебя напою отваром, который действует на голосовые связки и изменяет тембр голоса. Будешь у меня пищать.

— Господи! — закатила я глаза. — И было б ещё ради кого это всё терпеть, а так — ради Эдуарда! Докатились!

— Ты хочешь посмотреть на его лицо, когда он, очарованный твоим образом, узнает, что ты — Кейни Браун? — девушка упёрла изящные руки в бока. — Вспомни, сколько раз он видел твоё окровавленное лицо, измученное проигрышем…

Я мечтательно вздохнула и прошептала:

— Ради такого я готова душу дьяволу продать.

— Так лучше дьяволу, чем Эдуарду? — широко улыбнулась Ким.

— Разумеется. А в ломбард ему сдать её заранее нельзя? Ну чего ты смеёшься? Вдруг у них в Аду такие ломбарды работают?

«Мама, почему ты не родила меня мальчиком?!!» — так подумала я и с грохотом растянулась на полу.

Со стен на меня смотрели плакаты самых разнообразных звёзд мирового шоу-бизнеса и смеялись. Ага, это ж они надо мной смеются. Я б на их месте тоже посмеялась, хотя в положении листа бумаги, распятого на стене, это ещё как посмотреть. Впрочем, я на каблуках — поистине жалкое зрелище.

В небольшой комнатке на тумбочке рядом с кроватью, где были разбросаны журналы, горел ночничок, поэтому всюду разлился желтоватый полумрак. Ещё журналы лежали на полу, застеленному мягким ковром, а поверх них устроилась Ким и покачивала изящными ножками.

Я же коряво дефилировала от двери до окна в её босоножках с высокими каблуками, а так как каждые десять шагов оканчивались страшнейшим падением, то моя одежда в целях безопасности висела на спинке стула. Сама же я рассекала в большой мужской рубашке, которую моя подруга позаимствовала у деда…

Бабах! Мои коленки опять стукнулись об пол. Вот задумайся о чём левом…

— Не так!!! — Кимберли рубанула по журналу с Синди Кроуфорд кулаком в манере Станиславского. — Не так! Ты не чувствуешь себя тоненькой хрупкой девушкой! Никакой женственности!

— Я не тоненькая и не хрупкая! — возмутилась я и стянула с гудящих ног босоножки. Полчаса — и я их уже ненавижу!!!

— А ну иди сюда! — моя подруга легко вскочила с пола, цапнула меня за руку и одним рывком вздёрнула на ноги (оборотни и вообще все нелюди чертовски сильные), после чего подтолкнула к громадному зеркалу со словами:

— Смотри!!!

Ну… что я увидела? Кареглазая, худенькая, загорелая девушка, чуть выше метра шестидесяти, вся в синяках и ссадинах, усталая, осунувшаяся… Короче, такую картину каждое утро показывает зеркало в моей комнате. Ровно в пять ноль-ноль, когда я и Киара обычно поднимаемся на пробежку.