Вячеслав Седов - Ловчие Удачи - 2 книга

— Ваше предложение заманчиво, но — нет! И не настаивайте, тем более если знаете кто я и для чего предназначен мой меч! — особо подчеркнув последнее слово повысил голос молодой человек и, распахнув свой плащ, вытащил из-за воротника круглый медальон с выгравированной на нем головой филина, по кругу которой располагались руны.

— Черт меня возьми! — всплеснул руками кабатчик.

— Проклятье! Истребитель неупокоенных! Здесь?! — изумился Феникс, — В самый раз вы выбрали это местечко, сударь! Откуда же вы взялись, столь молодое преданье старины глубокой?

— Я прибыл по делу к старосте. На большом тракте мне здесь обещали работу. И вот я прибыл, — вскинул голову молодой человек.

Карнаж разразился громким хохотом и, прихватив свою кружку, направился к столу. Там он уселся на скамью, подвинув свою поклажу и прислонив к стене короткий меч в ножнах.

— Что вас так развеселило? — заскрежетал зубами истребитель неупокоенных.

— Позвольте, а что вас так разозлило в моем веселье? — ответил вопросом на вопрос Феникс, отмечая, как уморительно смотрелась недовольная гримаса на этом молодом лице.

Полукровка откинулся спиной на стену, взвалив ноги на край стола, и лукаво посмотрел на молодого человека.

— Я просто пьян, — солгал Карнаж, — И плохо выспался от той чертовщины, которой повидал за рекой. Вам бы туда, сударь. Уж там точно ваш меч может без сомнения рубить встречного и поперечного, пусть и в человечьем обличии. Поверьте, чудовища на каждом шагу!

— Я защищаю людей и убиваю только всякую нежить, которая угрожает их жизням, — с достоинством ответил молодой человек.

Кабатчик облокотился на стойку, с интересом слушая эту неожиданную перепалку.

— А вы обчистили карманы того бедняги и рады, что взяли хороший куш! — усмешка пробежала по губам, голубые глаза презрительно сощурились.

— О, да! Вы правы! Как говорят среди «ловцов удачи», да не оскудеет рука дающего, да не отсохнет рука берущего! — Феникс хлебнул еще пива, — Теперь этот «бедняга» в ближайшее время не сможет покупать детей в нищих семьях и заставлять работать на своей мануфактуре. Стоит вам проехать чуть дальше за город, на юг, и вы увидите, какие милые изделия из кожи шьют там дни напролет.

— Превосходно сделано, сударь. Впрочем, что ожидать от того, кто крадет за деньги и на заказ? Теперь этот изверг отработает свои убытки, спустив плетью семь шкур с детских спин.

— Ба! Уже «изверг»? Браво! — ощерился полукровка, — Я не святой и всего предвидеть не могу, но, может статься, будет лучше, если в ближайшее время маленьких рабов станет пусть не меньше, хотя бы не больше? А, если он станет усердствовать плетью, которую и так наверняка кладет лишь когда идет поспать или справить нужду, то детские крики, наконец, услышит ваш разлюбезный староста, которого заботят только упыри и нечисть, что бродят в руинах лепрозория неподалеку. Между прочим, вам собирались платить из средств того самого «изверга». Ведь известно, что ваши услуги стоят недешево. И этот богом забытый городок подобные расходы позволить себе не сможет. Так что скажете? Кто из нас вор, а кто защищает людей?

— Я не вор хотя бы потому, что только на плату за свои услуги и живу! — грохнул кулаком по столу истребитель неупокоенных, — А вы много на себя берете, начиная судить о едва знакомом вам человеке. И кто тут, черт возьми, еще взял слово? Полукровка!

— Узнаю старые феларские настроения. Так вот в чем дело! Упреки и рассуждения от «полукровок» поперек горла встали? Даже вам? Тому, кто этот мир видал только с вершины гор в друидской общине? — устало произнес «ловец удачи» и поднялся навстречу молодому человеку, — Уж будьте последовательны, сударь, если не можете держать язык на привязи и мелите им все что вздумается. Полукровок здесь давным-давно убивали без разбору. Так что? Мечи долой из ножен и выйдем освежиться в это чудное утро? Только учтите, я не расположен к пощаде.

— Ее не потребуется! — вспыхнул молодой человек, хватаясь за рукоять меча.

— Господа! Поумерьте свой пыл! Сюда идет староста! — предупредительно крикнул кабатчик.

Входная дверь отворилась и в кабак вошел низкорослый плотный мужчина в плаще и шляпе со срезанной тульей. За ним следовали смотритель ночных улиц и его племянник, а завершал шествие тот самый седой долговязый владетель мануфактуры.

— Вот он! Вор! Мошенник! — долговязый набросился с кулаками на «ловца удачи».

Карнаж отступил на шаг к стене и мгновенно извлеченный из ножен меч нацелился кончиком в грудь владельца мануфактуры.

— А ну назад! — рявкнул полукровка, — Быстро! А вы, смотритель, скажите вашему подручному, чтобы спрятал кинжал обратно в ножны, а то некому будет сменить вас на посту!

Староста задумчиво почесал свою короткую бородку, оценивающе глядя на «ловца удачи», и произнес:

— Сударь, мы пришли всего лишь разобраться что произошло, ведь проиграна крупная сумма денег. Вдобавок, я слышал, что к нам приехал тот, кого мы так долго ждали.

Истребитель неупокоенных согласно кивнул и отошел к камину, отвернувшись и согревая руки, тем самым давая понять, что все остальное, кроме условий найма, его не касается.

Довольствуясь произведенным эффектом, Карнаж убрал меч в ножны и закинул их за спину, после чего допил свое пиво и, панибратски хлопнув по плечу истребителя неупокоенных, произнес:

— В другой раз, сударь. Если не возражаете, я угощу вас на прощание.

— Не стоит, — сглотнул молодой человек.

— Мне это и правда ничего «не стоит». Любезный, налей и накорми! — Карнаж подкинул золотой кабатчику. Тот ловко поймал монету и, тут же подставив кружку, отворил краник на бочке с пивом, довольно замурлыкав себе под нос какую-то старую песенку. Ему были безразличны те страсти, что кипели вокруг.

Владелец мануфактуры переменился в лице, увидев, как швыряются его деньгами, и завопил:

— Да вы посмотрите что делается! Он же транжирит мои… мои деньги!!!

— То есть как это «ваши»?! — неподдельно изумился Феникс, — Разве я неволил их проигрывать?

— Ты шулер и мошенник! Что же вы стоите, хватайте его, смотритель! — долговязый снова неуверенно шагнул вперед.

Феникс отступил назад. Владелец мануфактуры поистине мастерски демонстрировал свою неуклюжесть, в тоже время ступая уж очень мягко. Полукровка готов был побиться об заклад, что это далеко не очередной предприимчивый малый, которых становилось все больше с каждым днем и они уверенно теснили наследственные профессии сапожников и кузнецов. Этот седой мужчина мог из себя разыгрывать возмущенного горожанина сколько угодно перед старостой или смотрителем ночных улиц, но не перед «ловцом удачи». Стоило лишь посмотреть в его глаза и там, в их глубине, пылало не возмущение, а нарастала глухая, неумолимая злоба. Словно у дряхлого пса, у которого молодой отнял положенную по старости кость. Только владелец мануфактуры не мог просто броситься и уничтожить обидчика — клыки уже не те. Однако на его стороне пока что был староста. Но тот тоже оказался себе на уме, как видно становилось из его терпеливого и многозначительного молчания.