Асия Уэно - Радужная Нить

— Можешь так считать, если проще, — немного снисходительно заметила Сила Земли. — И, надеюсь, ты понимаешь, что я — не «она» и не «он»? Как и все остальные. Как и Многоцветный.

— Что?! Неужели и Ю?!! — я мгновенно забыл, что произносить слова не обязательно.

— Ну разумеется, речь не о человеческом воплощении его божественной сути. В день, когда рождается такой человек, как ты, хранитель земель тоже является на свет — и, конечно же, получает в дополнение к смертной оболочке всё сопутствующее. А мужским его тело будет или женским — на то воля случая, не обязательно счастливого.

Ну надо же! Ладно, об этом лучше поговорить с самим Ю.

— Мудрое решение, — похвалил меня собеседник… или похвалило. Не важно.

— Повторяю: как тебе угодно, — покладисто сказала Черепаха. — Будет время — определишься, поразмыслив на досуге. Вот только отдых ждёт тебя нескоро. Нас ещё четверо, и если я заболтаю тебя до смерти в одиночку, остальные обидятся.

Ну вот, не успели саке налить, как выпроваживают. Шучу-шучу!

— А как отсюда выйти?

— Вот уж чего мне делать не приходилось, так это выходить из себя, — задумчиво произнесла Сила Земли. — Ни в каком смысле.

Ага, а землетрясения чьими стараниями случаются? Кстати, совсем недавно, когда она шевелила головой… надеюсь, в мире не произошло ничего страшного?

— Если твердь долго пребывает в покое, блага это не приносит, — раздалось в ответ. — Я — сердце земных глубин, а любое сердце должно биться. Изменчивость в незыблемости, как ни странно это звучит. А постоянство — в переменах. Но об этом я могу говорить до бесконечности, тебе же пора уходить.

Я вздохнул. Мысль о повторении пройденного пути не согревала душу, и возвращение хотелось оттянуть. К тому же, Черепаха оказалась хорошей собеседницей: вдумчивой, понимающей и без тени высокомерия. Да и какое может быть высокомерие у существа, которое нельзя измерить? Сама Земля…

— Раз так, можешь навестить меня, когда захочется копнуть глубже, — тотчас же поступило радушное предложение. — Гости редко ко мне захаживают. Выбери камешек не слишком тяжёлый, пригодится.

Я приблизился к огромному глазу, нагнулся и подобрал осколок серого кристалла длиной в ладонь. Моему собеседнику он, должно быть, казался пылинкой. Поблагодарил и вернулся к озерцу. На поверхности, под тонкой ниточкой водопада, самоцветы так искристо блистали из-под воды! Плеснул ледяной влагой на тусклые грани, и пальцы тотчас же соскользнули с них, осколок неслышно опустился на дно. Быстро окунул руку и только-только нашарил его, как невидимая сила потащила меня в разверзшуюся перед глазами пучину. Я не успел ни попрощаться с хозяйкой пещеры, ни испугаться: тёмная вода накрыла меня с головой, я захлебнулся, и сердце моё замерло от холода.

— Кай! Где ты, что с тобой?!

Ю… Ю, это ты?! Где ты пропадал?

— Не слышу тебя, ответь!

Я слышу, слышу! Где ты?!

— Кай, отзовись!!!

Ю!!!

— Не молчи, скажи что-нибудь!

Бесполезно, слова не достигают юмеми, теряются на полпути, словно что-то их задерживает. Его зов делается тише и, наконец, смолкает, но отчего-то исчезновение друга перестаёт меня волновать. Что за пелена перед глазами? Мир вокруг расплывается, мутится, колеблется — ну и пускай, его же нет, этого мира! Как в Пустом Сне. Рука, сжимающая осколок, которым я всё ещё пытаюсь отогнать прочь, прорвать эту завесу, двигается с трудом, будто в воде. Или это действительно вода? Но чем я тогда дышу? Приоткрываю губы и делаю осторожный глоток. Во рту вкус соли и чего-то неуловимо-знакомого, и оно слаще самой жизни.

Я стою, как вкопанный, и грудь моя медленно поднимается и опускается. Обломок кристалла кладу за пазуху и раздвигаю руки, растопыриваю пальцы. Чувствую, как меня обволакивают прохладные потоки, обнимают и убаюкивают лёгкими касаниями. Всё моё естество пронизано Водой. Как спокойно… Мирно… Можно заснуть и пробудиться через тысячу лет. С каждым вздохом я освобождаюсь от усталости и делаюсь чище…

— А ты умеешь принимать обстоятельства и извлекать из них пользу! Посмотрим, как ты справишься с этим… — Тихий шёпот просачивается в тело через поры, по капле, переполняя и…

Мой покой разлетелся стайкой пузырьков, я захлебнулся и, кашляя, стал барахтаться, судорожно и безнадёжно. Лёгкие пронзила колючая боль. Что делать?! Я же тону, где поверхность? Я не умею плавать! Воздуха!

Пузырьки, срывающиеся с волос и одежды, только отвлекают, облепляя лицо, мешая видеть. Спокойно, Кай! Спокойно, или погибнешь! Закрой глаза и дыши в треть силы, как прежде — у тебя же получалось! Медленнее! Да, вот так, вот так… Теперь руками, плавно перед собой… нет, чуточку выше. Отталкиваясь, но не резко, только не резко! Вдох — движение — выдох. Снова ладонями вперёд. Вдох — движение — выдох…

Кажется, пузырьки снесло течением. Открыть глаза? Главное, не поддаваться смятению. Потихонечку, не напрягая тело — выберемся! Интересно, это и называется плаванием?

Я поднял веки. Ничего не изменилось, хотя… а это что, такое тёмное? Древесный ствол? Точно, затонувшее дерево. При жизни было мощнее, чем наша священная криптомерия. Хорошо, забираем выше, к поверхности, и уже потом выясняем, кто же со мной говорил. Явно не коряга!

— При всей любви и уважении к Силе Роста и Увядания, я не дерево, — снова тот же шёпот, заполняющий окружающее пространство вокруг меня. Коряга изгибается, смутный подводный свет обрисовывает передо мной виток огромного тела. Один из витков. Нуси? Тот самый нуси?!

Сколько колец! Откуда их столько вокруг меня? Скользкие, аспидного цвета, они сжимаются, так что дышать невозможно. Всё кончено, мне этого не выдержать! Больно…

— Ты не нуси! — хриплю я, уже не обращая внимания на поток воды, хлынувший в горло и превративший слова в нечленораздельное бульканье. — Ему здесь не место, смерти нет на Хорае!

— А ты уверен, что это Хорай? И кто же тогда я? А? — каждый издевательский вопрос подкрепляется ещё более сильным сжатием. Нет, это не в моих силах… силах…

— Ты — Сила Воды! — выдавливаю я с последними остатками воздуха, и кольца тотчас же ослабляются. В глазах резко темнеет, оседаю на дно… о, тут есть дно?

— И вот так из каждого выжимаешь истину, по капельке, — сокрушённо произнёс мой мучитель. — Нет, чтобы хоть раз догадались сами! Надоело. Ну что ты дрожишь? Уже и позабавиться нельзя.

Ничего себе забавы! Я чуть не погиб!

— Сам говорил, дружок: смерти нет на Хорае. Хотя здесь тебе не Священная Гора, дорогой мой гость, так что нечего разлёживаться, изображая морскую звезду — существо совершенное, но крайне предсказуемое в общении. Мне скучно!

Я послушно сел и, когда зрение прояснилось, обнаружил себя на белом песке в окружении шевелящихся чёрных стен. Всё-таки, как похож на нуси! Хорошо, удалось вовремя вспомнить, что животным-покровителем воды считают угря… а иногда — акулу. Или дракона, владыку подводных чертогов и налитых дождём туч.