Роберт Сальваторе - Тогайский дракон

Пегий жеребец Сумрак медленно спускался по горной тропе. Бринн Дариель то и дело оглядывалась через плечо. Прошло всего полчаса, как девушка покинула Эндур'Блоу Иннинес, зачарованную долину эльфов, но гребень горы, за которым та находилась, уже скрылся из виду. Гористая местность представляет собой естественный лабиринт для путника, к тому же госпожа Дасслеронд, повелительница народа тол'алфар, поставила магические преграды на всех подходах к долине эльфов. По дороге Бринн, не удержавшись, принялась оставлять пометки на тропе, хотя прекрасно знала, что не найдет дорогу обратно, даже если повернет прямо сейчас.

Она не покидала Эндур'Блоу Иннинес на протяжении десяти лет и сейчас испытывала чувство, что оставляет позади родной дом. Тол'алфар нашли Бринн, когда ей не было и десяти. Оставшись сиротой, она скиталась без помощи и приюта в бескрайних тогайских степях, раскинувшихся далеко на юге. Эльфы забрали девочку к себе, дали ей кров и пищу. И, что гораздо важнее, цель в жизни. Они обучили ее многому из того, что умели сами, и сделали рейнджером.

И она должна выполнить свое предназначение.

Смуглое лицо Бринн исказилось; ее не покидало чувство, что она никогда больше не увидит долину, в которой провела половину своей недолгой жизни. Слезы затуманивали карие миндалевидные глаза тогайранки. Она уже скучала по Эйдриану, четырнадцатилетнему мальчику, одновременно с ней проходившему обучение у эльфов. Он часто раздражал ее, доводя едва ли не до белого каления. И все же был единственным человеком, которого Бринн видела на протяжении всех этих десяти лет, и она любила его как брата.

Как брата, которого она тоже, возможно, никогда больше не увидит.

Девушка яростно тряхнула блестящими черными волосами и свернула на уходящую к югу тропу. Конечно, Бринн совершенно не хотелось покидать долину, где жили эльфы, которых она считала своими друзьями, где все казалось родным и близким. Но на то были более чем серьезные причины, напомнила она себе. И если боль разлуки станет самой значительной жертвой, которую предстоит принести, то лежащий перед ней путь окажется несравненно легче, чем она могла себе вообразить.

Она не по собственной воле приняла подобное решение, и произошло это десять лет назад, когда бехренские жрецы со своей армией затянули петлю на горле ее родного Тогая, почти полностью уничтожив плоды тысячелетней культуры. Этот путь открылся перед Бринн в тот момент, когда Гайсан Бардох, жрец-ятол, облаченный в оранжевую хламиду, вскинул широкую кривую саблю и снес с плеч голову ее отца; в тот момент, когда Гайсан и его приспешники выволокли из дома мать и, надругавшись над женщиной, убили и ее.

Молодая тогайранка стиснула зубы. Она надеялась, что Гайсан Бардох еще жив. Даже возможность поквитаться с ним одним стоила любой жертвы.

Конечно, девушка прекрасно понимала, что это путешествие и то, что было ей поручено, выходит за рамки ее личных интересов. Она должна вернуться в бескрайние, продуваемые всеми ветрами степи, которые так любила, и отыскать там немногие уцелевшие, едва тлеющие искорки сопротивления. И она, маленькая, изящная Бринн Дариель, чуть выше пяти футов ростом и едва сотню фунтов весом, должна раздуть из этих искр пламя и поддерживать его со всей страстью, пылавшей в ее душе со времени того рокового дня десятилетней давности. Она должна возродить дух народа тогайру, напомнить своим сильным, гордым соплеменникам, кто они такие на самом деле, и объединить множество разрозненных племен в борьбе против общего врага: жрецов-ятолов Чезру, верховного правителя Бехрена, считавшегося живым богом.

Если все пойдет, как планировали Бринн и ее наставники, она разожжет огонь восстания в землях, лежащих к югу от гигантской горной гряды Пояс-и-Пряжка, и ситуация там в корне изменится.

Госпожа Дасслеронд, которая редко вмешивалась в дела людей, очень надеялась на это, так же как и сама тогайранка. Освободив соплеменников, Бринн отомстит за своих родителей, дав им наконец возможность спокойно уснуть в могилах.

— Теперь нужно свернуть на восток, по каменистому плато и дальше, под защиту вон тех деревьев, — прозвучал откуда-то сверху и сбоку мелодичный голос.

Девушка подняла взгляд на эльфа, сидящего на валуне рядом с тропой. Белли'мар Джуравиль, ее наставник и самый близкий друг, приветливо улыбнулся девушке. Миниатюрный, хрупкого сложения, золотоволосый, с характерными для всех тол'алфар резкими чертами лица, высокими скулами и заостренными кончиками ушей, он отличался от большинства других эльфов добротой и дружелюбием.

Тогайранка снова оглянулась.

— Смотри лучше вперед, — заметил Джуравиль. — Теперь Эндур'Блоу Иннинес для тебя не более чем сон.

— Чудесный сон, — вздохнула Бринн, и эльф усмехнулся.

— Говорят, все плохое быстро забывается.

Девушка сердито посмотрела на него, но, когда Джуравиль рассмеялся, поняла, что он имел в виду. В самом деле, в Эндур'Блоу Иннинес ей часто приходилось очень нелегко под опекой в большинстве своем суровых эльфов, в том числе и Джуравиля, хотя как раз его можно было отнести к одним из самых мягкосердечных. Особенно тяжкими для тогайранки оказались первые годы пребывания в долине. Эльфы подвергали ее физическим и эмоциональным нагрузкам на грани возможного, а нередко и за этой гранью — не для того, чтобы сломить девочку, а чтобы сделать ее сильнее.

И они немало преуспели в этом. Бринн умела сражаться на мечах, великолепно стреляла из лука и держалась в седле не хуже любого тогайранца, которые сажают детей на спины своих рослых пони еще до того, как малыши научатся ходить. И, что даже важнее, тол'алфар воспитали в ней силу духа, помогавшую добиваться своего, несмотря ни на какие преграды. Да, она страстно хотела отомстить Гайсану Бардоху и остальным ятолам, но это глубоко личное желание пряталось в тени другой, несравненно более важной причины, заставившей ее отправиться в это путешествие. И Бринн была уверена, что никогда не отступит и не свернет с намеченного пути.