Оксана Демченко - Ромашки для королевы

Тревога висела в воздухе и ощущалась всеми. Она копилась давно, это было очень заметно.

Сплетни и слухи ползли – один другого нелепее. Старые и новые истории переплетались, путались и наслаивались, обрастали бесконечными домыслами. Гном хмурился, вслушиваясь в них, самые разные, в каждой местности свои и, увы, одинаково невеселые. До какой-то степени могло успокаивать лишь то, что о гномах плохого не говорили – не накопилось еще. Разве что досадовали на срыв старых договоров, отмену заказов и торговые убытки. И на то, что ювелирное дело без гномьих камней – немыслимо, а столичные модницы Ронига и Рэнии в голос стонут и требуют простить подгорникам все, лишь бы стали доступны столь желанные в этом сезоне рубины.

Тревогу рождали иные слухи.

Где-то видели ведьменей, и там сгорела деревня, дотла. Говорят, дети пропали, да взрослым повезло не больше – все как есть вымерли, помянуть многих некому.

Странно болеет городской голова – зол и своих уже не узнает, а сменить его почему-то не торопятся. Уже и письма в столицу писали, и граф из соседнего уезда приезжал, был принят плохо и в гневе сказал, что сживет невежду со свету – и никак, не сживается. Зато сам поедом людей ест, извел придирками, а еще и ворует страшно.

На скот пал мор, звали мага, но в результате он нелепо погиб, теперь ищут второго, испытать удачу. Ночами в селе собаки воют, а к чему – неведомо…

Все глупости, странности и страхи складывались в одну общую картину растущего непорядка. Заметного каждому, требующего внимания – и оставляющего, как кажется простому обывателю, равнодушными всех до единого правителей и их советников, министров, визирей – как не назови. Любых людей, наделенных полнотой власти. Есть беды – и нет спешащих на дознание отрядов охраны, нет дотошных опытных магов, нет и единого слова от мудрых, закрывшихся в своем малом мирке у берега. Зато копится, растет, шевелится невнятное озлобление, выплескиваясь в самых неожиданных формах. Бьют жен, пьют без меры, дерутся зло и до большой крови, соседей жгут. И ведьменей особенно нет, по крайней мере, мертвых, чтоб прилюдно показать – вот, поймали, казнили. Мертвых нет, живых видели мельком и то – не точно, а их черное дело процветает…

Круг путники увидели на восходе.

Малый остров располагался в двух верстах от берега и связан был с основной сушей узкой – одному конному только-только проехать – каменной гривкой. Белый мрамор ее плит сиял древним узором. Тонкая арка обозначала вход, и вместо ворот вился в ней лилейным узором туман. Тот же, что закрывал и остров от глаз, давая кое-как рассмотреть лишь самые высокие шпили трех башен – узкие, серебряные, ажурные.

Энтор спрыгнул с коня и подошел к туманным воротам. Тронул рукой их вязь, проступившую под пальцами стальной сизой ковкой. Уверенно назвал себя, род и отца, учившегося в Круге двадцать лет назад. Металл истаял, в нем качнулось некое сомнение. Все трое отчетливо ощутили взгляд, изучающий их. Пристальный, удивленный, прямой. Потом туман колыхнулся и распался, выпуская высокого человека в светлом одеянии. Явного южанина – это читалось в чертах смуглого лица и синеватой волнистой густоте черных волос, в гибкой грации незнакомого поклона-приветствия.

– Вас примут, – сообщил пришедший. – Но учтите, уйти с острова не всегда возможно так быстро, как вы полагаете, входя. Маг проведет здесь десять лет. Гном останется на пять, его согласны учить. А воин сам решит, когда уходить. Я вот до сих пор не счел свое время истекшим.

– Благодарим, – поклонился гном и чуть суетливо уточнил, удивляя спутников: – а коня моего вы не обидите?

– Странные теперь гномы, прежде их к лошади и близко подвести не удавалось, – удивился южанин. – Коня можно держать в стойлах внешней школы. А обижать его, достойный гном, при вас и я бы не решился. Хотя это может дать интересный опыт боя.

– Я тебе дам хороший веский повод, – недовольно буркнул Рртых, гладя бархатные губы своего Сумрака. – И опытом обеспечу, клянусь кривой киркой. Пошли, малыш, никто тебя не тронет. Выбьем мы из них овес, и ячмень выдавим. Сам пригляжу.

Когда серый в яблоках получил всё, что обещал ему хлопотливый гном, Рртых поднялся в большой зал центральной башни, где его уже ждали друзья.

Их устроили в удобных креслах, на столиках у подлокотников оставили кубки с водой. Гном с интересом рассмотрел три кресла напротив, пока пустые. Что-либо спросить он не успел. Двери внутренних покоев распахнулись и впустили в зал тех, для кого предназначались пока свободные места.

Эльфов, – это Рртых понял сразу по танцующей легкости шага, по изящной гибкости слишком тонких фигур, непривычному разрезу крупных глубоких глаз. Знаменитые длинноватые уши как раз в глаза не бросались, вопреки не особенно вежливому вниманию всех трех гостей.

Двое вошедших были мужчинами, чей возраст в человеческом восприятии казался близким к тридцати пяти-сорока. Самый рослый и светловолосый выглядел чуть старше, более плотный и низкий обладатель черных, как ночь, прямых шелковых волос и болотно-серых глаз казался молодым.

Женщине Брав не дал бы более тридцати, и ее внешность, вопреки ожиданиям, не блистала «неземной красотой» из легенд. Скорее это можно было описать, как очень живое и подвижное обаяние. Хотя назвать некрасивой светловолосую голубоглазую эльфийку не посмел бы и черный недоброжелатель. Но красота была чужая, непривычная, и в нее хотелось всматриваться, привыкая и находя всё новые особенности. Взгляд голубых глаз смущал еще больше – слишком они глубоко проникали в душу. Гном даже головой тряхнул – вроде говорить и не начинали, а уже есть ощущение общения.

Именно женщина начала разговор.

– Мы увидели вас и были опечалены. Есть древнее пророчество: когда сюда ступит нога гнома из рода Гррхон, мир погрузится в новую войну, исход которой не определен. Но и не пускать бессмысленно, так судьбу не обманешь. Потому приветствую вас, гости. Мы окажем любую помощь, на которую способны. Я Эриль, старшая из мудрых. И, пожалуйста, не думайте, что мы себя возвеличиваем титулом в глупой гордыне. Просто так звался совет короля эльфов, в который мы входили очень давно – совет мудрых. И мы покинули край Лирро, когда Стена, прозванная позднее Черной, отгородила его от всех прочих земель. Мы не жаждали разделения, удаления вечных от мира, но там не желали слушать советов, лишь восхваления. Справа сидит советник и мастер боя, Кэльвиль. Слева наш маг, Лоэльви.

Гном с некоторым подозрением изучил легкую фигуру светловолосого мастера боя. Как он с секирой управляется? Вздохнул, кивнул, глянул на спутников и, по их молчаливому согласию, взял на себя бремя представления гостей и основного рассказа. Затем дополнил известное ему о делах севера Брав, а Энтор передал то, что велел рассказать отец.