Всеволод Глуховцев - Бог сумерек

– Потом, потом выясните. Сейчас давайте решим, как действовать будем...

Решили так: поедут на фургоне Федора Матвеевича, а “пятерку” оставят здесь. Логинов и Огарков в кабине, Палыч с Игорем в будке. Правда, Федору Матвеевичу опять придется покидать пост.

– Ну, это не беда, – успокоил он. – Кузьмич выручит.

– Кузьмич у вас безотказный, я смотрю, – сказал Палыч.

– Когда бутылку ему дашь, он всегда безотказный.

И Федор Матвеевич сгонял за Кузьмичом, который прибыл как штык, тем паче что был одолеваем похмельем. Сразу ему и плеснули сто грамм – он их замахнул не глядя, после чего какое-то время на его щетинистой физиономии держалось напряженное ожидание, а затем расплылось блаженное довольство. Мир для Кузьмича стал расцветать розовыми красками.

– Дошло, – прокомментировал эту картину Кореньков.

Оставив Кузьмича бдить, исследователи загрузились в “Москвич” и покатили на дело.

– С чего начнем? – весело прокричал Лев Евгеньевич, оборачиваясь к заднему оконцу кабины.

– С Рябиновой, – решительно сказал Палыч. – С чего тогда началось, с того и сейчас начнем.

Резонно. Так и сделали. Федор Матвеевич прижал акселератор, и старенький фургон бодро понесся по уже шумным, но все еще каким-то утренним улицам.

За годы дома постарели, что-то забылось, появилось новое – но то место Палыч действительно помнил до сантиметра, так и показал Федору Матвеевичу, где следует остановиться.

– Вот здесь... Стоп, Федор Матвеич!.. Ага, отлично. Вон там, не доходя до той рябинки.

Все с интересом уставились на асфальт, в котором, надо сказать, ничего интересного не было.

– Попробуем? – бодро спросил Огарков.

– Попробуем, – сдержанно отозвался Кореньков. – Давайте, Федор Матвеич.

Федор Матвеевич отомкнул будку, Палыч спрыгнул наземь и размял затекшие ноги.

Эта улица и тогда была немноголюдной, и сейчас оставалась такой же. Вообще она производила впечатление грустное, но светлое. Таким нам всегда кажется наше прошлое.

Палыч огляделся с некоторым подозрением, но вокруг все было спокойно. Тогда он решительным шагом направился на то самое место.

Память его не подвела. Да это, конечно, и не память была, а нечто иное, гораздо большее. Он и сам это знал, правда, высказать не мог.

Когда ступил туда, почувствовал, как колыхнуло мир вокруг. Точно как тогда! Только послабее.

Он и сам вздрогнул: и радостно, и жутковато. Работаем! Но что из этого выйдет – неведомо.

– Игорь! – окликнул он. – Глянь-ка карту, как эта линия должна идти? Учти, что я стою на этой самой точке.

– А что вы испытываете? – немедленно спросил Огарков.

Палыч, казалось, затруднился с ответом. Во всяком случае, он помолчал, как-то беспокойно покрутился на месте и только после этого сказал:

– Что-то явно есть... Но по сравнению с тогдашним...

И расставил руки и покачал головой – ясно, мол, что не тот компот.

Игорь тем временем сверился с картой.

– Палыч, – сказал он, выйдя из фургона, – смотри: вот так, наискось через улицу, и вон .к тому дому... примерно по второму ряду окон.

– Может, туда и подъедем? – предложил Федор Матвеевич.

– А здесь как же? – Огарков нахмурился. – Надо все до конца прояснить.

– Да вроде как уже все ясно. – Игорь это понял сразу.

А Кореньков для убедительности даже попрыгал на месте. Зазвякала мелочь в карманах.

– Вот, – сказал он, – видите?.. Пока вот так. Но не совсем пусто, я чувствую. Предлагаю следующее: пройдусь по этой самой линии, к окнам. А вы подъезжайте, вон там разворот, видите? Так развернетесь, и к дому. Давайте!

И быстро зашагал наискось через проезжую часть, по указанному азимуту.

– Ну дает! – воскликнул Федор Матвеевич, спешно заводя двигатель. – А вдруг через стену пройдет?!

– Типун вам на язык, Федор Матвеевич! – Огарков сказал это так искренне и с сердцем, что рассмешил Игоря. Смеясь, он вымолвил:

– Или пропадет!.. Представляете: идет, идет... хлоп! – и нету.

Но Палыч не пропал и сквозь стену не прошел. Пока его сподвижники ехали, разворачивались и снова ехали, он дошагал до стены дома, остановился у того самого ряда окон, задрал голову и посмотрел в небо. Затем похлопал ладонью по шероховатой оштукатуренной стене.

– Ну что? – крикнул ему издалека Лев Евгеньевич.

– То же самое.

– Может, вокруг дома обойти? – предложил Игорь. – Это уже будет ближе к третьему ряду...

Но и там результат был таким же, то есть практически нулевым. Палыч внимательно прислушивался к себе, после чего заявил, что здесь даже и не колышет, как там, на точке.

Игорь внимательно сориентировался по карте и показал линию: она уходила сквозь детскую площадку, в какие-то бедовые заросли, к строениям неизвестного назначения. Палыч прошелся и по этой тропке. Скрылся в зарослях. Лев Евгеньевич, не утерпев, кинулся следом. Вдвоем они довольно долго бродили там, потом явились, и вид у обоих был мрачный.

– Пусто, – сообщил Огарков. – Все, что можно, прошли, но... – И развел руками.

– А что там вообще есть? – поинтересовался Игорь.

– Да собственно, интересного мало. Кусты, заросли, загажено, разумеется, изрядно. А здание это – бойлерная или котельная... В таком вот роде.

– Давайте подумаем. – Игорь присел на подножку фургона. – Покурим...

Закурили. Стали обсуждать.

– Но все-таки там, на точке, явственно проступило? – допытывался Лев Евгеньевич.

– Да-да, – кивал Палыч, нервно затягиваясь, – явственней некуда, ошибки быть не может. Но вот потом, когда я шел по линии... нет, ничего.

Огарков глубокомысленно приподнял брови.

– М-да... – вымолвил он и огляделся. – И тем не менее ошибки быть не может... Я согласен, мы на верном пути. Вы знаете, если бы порасспрашивать тех жиль-iiob, что в этих квартирах живут, в тех, которые как раз на линии...

– M-м? – заинтересовался Игорь, лицо его прояснилось.

– Вот-вот! Я полагаю, что если бы нам удалось провести полноценное расследование, то вскрылись бы интереснейшие вещи.

– Какие же?

– Нуг точно я сказать не могу, но могу поспорить, что здесь, именно в этих квартирах, повышенный процент разводов – допустим, допустим, конечно! Или, скажем, процент самоубийств. А может, и наоборот – здесь одни вундеркинды рождаются или красавицы... в таком вот аспекте.

Лев Евгеньевич повернулся и показал на бойлерную.

– А возможно, и там есть своя необычная статистика, и там из года в год происходят некие таинственные вещи...

– Но мы этого не узнаем, – закончил за него Игорь.

– Нет, отчего же? Все возможно. Если бы мне пройтись по квартирам... Я их раскручу, будьте уверены!

– Времени нет.

Но Лев Евгеньевич, похоже, загорелся.

– Это пустяки! Хотя, конечно, несколько часов...

– Нет-нет, – решительно отмел Кореньков, – именно этих часов у нас нет.