Елена Мариныч - Мир дважды

— А с внутренней стороны какие-то знаки, — сказал Влад. — Из-за них собственно и решили, что это вещь принадлежала колдуну или колдунам.

— Так-же выдвигалась версия, что этой пластиной пользовались друиды, для лечения людей, — добавил Влад. — Не пойму почему. Эта штука вроде не смахивает на лекарство.

— А где его нашли? — спросил Гиффорд, разглядывая пластину, не прикасаясь к ней.

— В Англии, — ответил Глеб.

— Вы что, успели в Англию смотаться? — удивилась Мила.

— Нууу, — протянул Влад. — Бешеному кобелю, несколько тысяч километров не крюк.

Мила прыснула.

— Так. Я сейчас карту принесу. Названия стран другие, но материки на том, же месте. Покажете, где эта ваша Англия находится, — сказал Альтарес и удалился.

— И всё-же как вам удалось, попасть в Англию?

— Так это не трудно. У родителей там друзья живут. Вот мы и попросили, чтобы они нам вызов гостевой прислали. Сказали, что хотим немного развеятся, сменить обстановку.

Вернулся Альтарес, неся карту. Он расстелил её на столе, и Глеб указал на остров, который здесь назывался островом Ангела.

— Надо же, — удивился он. — А название то-же, почти.

— Мммда, — Морган потёр подбородок. — Местечко то ещё.

— В смысле? — не поняла Мила.

— На этом острове очень сильная магия. Я имею в виду природная.

— Что? Сильнее нашей магии? — удивилась Мила.

— Нет. Не сильнее, — сказал Гиффорд. — Она другая. На острове Ангела влавствуют более яростные и менее управляемые силы. Обычному магу зачастую бывает весьма сложно с ней справиться. Поэтому и возникает ощущение, что там более тёмная магия, хотя это не так. В Сорсии же магия более мягкая, душевная, более спокойная. И именно поэтому обе эти магии имеют много общего, они переплетаются между собой. Остров Ангела и Сорсия, словно…брат и сестра, что ли.

— Ааа, понятно, — протянула Мила.

— Морган взял в руки пластину и внимательно стал рассматривать знаки на обратной стороне. За ним наблюдали с напряжённым вниманием. Морган вновь потёр подбородок и положил пластину назад.

— Ваши учёные польстили этой вещи, в плане возраста, — сказал Морган.

Все молчали, ожидая от него пояснений.

— Две тысячи с половиной лет назад, этот язык уже был забыт. И я не помню ни одного мага, который бы его употреблял в колдовстве. Так что ему гораздо больше лет, но надо признать, что сохранился он прекрасно.

— В таком случае, этот предмет должен обладать огромной силой, — сказал Гиффорд.

— Пап, а сколько тебе лет? — спросила Мила.

— Я ещё в полном рассвете сил, — туманно ответил он.

— Ну, правда. Если стесняешся скажи на ушко. Я ни кому не скажу. Честное слово, — пообещала девушка.

Морган хмыкнул и покачал головой.

— Ну, хорошо. Только потом не говори, что из меня песок сыплется, — заранее предупредил он. — Я прожил шесть, с хвостиком.

— Шесть тысяч? — Глаза Милы округлились.

Морган пожал плечами.

— Не так уж много, по-моему.

— Да, да. Конечно, — быстро ответила Мила.

— А ты случайно не знаешь этот язык, — спросил Гиффорд, переводя тему.

— Нет. К сожалению ни чем помочь не могу. Знаю лишь, что в древности им пользовалось одно племя. Использовало в магии и строго хранило секрет. Говорили, что они общались напрямую с богами и поэтому, никогда не употребляли тайные знания в быту или для ворожбы. Было лишь три ситуации, в которых эту магию разрешалось употреблять. Это: защита, нападение, с целью защиты клана и любовь.

— Видимо это племя было на светлой стороне, — высказал мысль, Альтарес.

— Вообще-то, они не были ни на чьей стороне. У них вся жизнь была связана лишь со своим кланом. Сейчас о таком понятии как клан, уже стали забывать. Племя было весьма могущественным, но однажды они решили обуздать неизведанное и поплатились за свою гордыню. Как гласит легенда "Земля разверзлась и поглотила племя, дерзнувшее бросить вызов силам, перед которыми склонялись даже боги" — процитировал Морган.

— То есть, как я понимаю, даже в дни твоей юности об этом племени ходили лишь легенды? — спросил Гиффорд

— Так и есть. Но легенды эти были ещё молоды и не успели обрасти красочными подробностями.

— Это ж, сколько тогда лет этой штуке? — проговорил Глеб.

— Много, если она и впрямь принадлежит тому племени, — ответил Морган.

— Я не понимаю, — сказал Гиффорд. — Если исходить из того, что легенды о племени не выдумка, то гордыня и жажда власти им не присущи. И если они и впрямь попытались обуздать неизведанное то, скорее всего — это неизведанное угрожало каким-то образом их клану, и они создали некий магический предмет, для того, как я понимаю, чтобы напасть ради защиты клана.

— Логично, — согласился с ним Морган. — И чего же ты не понимаешь?

— А то, что они использовали в создании магического предмета, в качестве его основы — золото, — Гиффорд начал заводится, что на него не было похоже. Всегда спокойный и терпеливый, он начал нервничать и даже злиться. Это встревожило Милу, и взгляд её невольно обратился к пластине, лежащей на столе. Уж не в ней ли дело?

Между тем, Гиффорд продолжал.

— Известно, что золото служит скорее тьме, искушая человека и ведя его к собственной погибели, и используют его в изготовлении магических предметов крайне редко, даже тёмные маги, так как, золото непредсказуемо и может обернуть магию против самого создателя предмета. Не думаю, что колдуны племени были настолько глупы. И ещё одно, если приглядеться, то можно заметить, что все камни соединены между собой тонкой нитью чистого серебра. А это абсолютно не вяжется с золотом. Издревле, серебро использовалось для борьбы со злом, и соединять эти два металла просто глупо. Они нейтрализуют силу друг друга и такая основа становиться лишь украшением магического предмета, а пользы от неё никакой.

Влад в недоумении переглянулся с братом. Им не приходилось ещё видеть Гиффорда таким. Глеб, секунду подумав, подошёл к столу и положил на пластину диванную подушку, которую прихватил по пути к столу. Едва он сделал это, как Гиффорд слегка качнулся и недоумённо огляделся по сторонам. Словно человек приходящий в себя после потери сознания.

— Простите, — прошептал он. — Незнаю, что на меня нашло, — сказал он и провёл рукой по лбу, словно вытирая пот.

— Похоже, это она, — Глеб указал на пластину, лежащую на столе под подушкой.

— А вы когда несли её сюда, не ссорились? — спросил у братьев Альтарес.

— Мы, нет, — в голос ответили братья.

— Но мы ведь и магией не обладаем, — добавил Влад.

— Магией может и нет, но ведь не бесчувственные же, — возразил Альтарес.

— Думаю тут дело не в магии и не в чувствительности, просто вы близнецы, — сказал Морган.

— Ну, и что? — Глеб непонимающе взглянул на перворожденного.