Александр Матюхин - Ловец богов

— Так уж и все? Виромат новый сообразите?

— Мы же не волшебники, а боги. Знаешь, какая разница между волшебниками и богами? Волшебникам все равно, верят в них или нет.

— А я слышал, что и богам все равно.

— Вранье.

— Тогда что вы мне можете дать?

— О, брат, много. Но, как правило, не материальные блага, а духовные. Устроят тебя духовные? Бессмертие, например, или, скажем, полное отсутствие страха?

В комнате было темно. Только свет луны, проникавший сквозь окно, позволял различить смутные очертания мебели — стола, виромата, тумбочки, книжных полок на стене напротив… черные, неправдоподобные тени — поэтому Антона не оставляло ощущение, что он все еще не проснулся, что голос в его голове просто отзвук сна. Он тряхнул головой и сказал:

— А я не верю. Стоило будить, если вы даже сумку кредиток притащить не можете?

— Да ты сам притащишь, — заверил Цет с нотками дебильного оптимизма в голосе, — вот освоишься и притащишь! Нам не нужно, чтобы ты впроголодь сидел или в чем-то нуждался. Когда у человека нужда есть, он веру забывает, а душа его черствеет.

— Ну загнул! А как-нибудь подтвердить сможешь? В смысле, чтобы я не нуждался.

— А для чего мы тебя разбудили? — спросил Цет звонко, — как раз, чтобы подтвердить. Ты же, брат, поверить должен в полную силу.

Антон тихо засмеялся.

— Чего хочешь? — тем временем спросил говорливый бог.

— А давай бессмертие, — махнул рукой Антон. Ему было всего девятнадцать, он не верил в смерть, но от бессмертия (пусть и в далеком будущем) не отказался бы.

— Сам возьмешь, — огрызнулся Цет, затем, помолчав, добавил, — ладно, братишка, действуй так, как я тебе скажу, и получишь наше бессмертие, честное слово. Для начала оденься потеплее — чую, на улице сегодня холодно.

— Мы пойдем на улицу? — Антон посмотрел на электронный будильник, зеленое пятнышко в темноте, — половина третьего!

— И тебя это останавливает? Штаны натягивай, говорю, бессмертие просто так не дается. Даже волшебникам, чтобы заклинание сотворить, приходилось годами сидеть за учебниками, заучивать заклинания, травы всякие искать, мертвых кошек и другую гадость, а ты хочешь, чтобы мы тебе все на блюдечке принесли? Не выйдет, братишка, одевайся! Но свет не зажигай!

Антон встал с кровати, ощущая, как тело покрывается холодными мурашками, нащупал на стуле одежду и быстро натянул брюки и свитер. В начале декабря температура ночью опускалась до минус пятнадцати.

— И ботинки! — зачем-то сказал Цет, хотя и без него понятно — не переться же на улицу босиком.

Антон прошел в коридор, натянул ботинки и куртку, положил в задний карман брюк брелок с ключами.

— Куда пойдем?

— Тут у нас неподалеку есть круглосуточный магазинчик.

— Продуктовый, — кивнул Антон.

— Ага, брат, в точку. Дуй туда, а потом мы все расскажем, на месте.

Антон вышел на лестничный пролет. Ботинки гулко стучали по бетонным ступенькам. Дом еще спал. Да и весь город, пожалуй тоже. Зимней ночью только бродячие животные отваживались выглядывать из своих убежищ без опаски отморозить себе чего-нибудь.

Стоило выйти на улицу, как накинулся и сковал холод. Колючий ветер растрепал волосы, загорелись щеки.

Голос в голове задорно воскликнул:

— Давай, Антоша, вперед! Мы верим в тебя!

— А где остальные боги? Почему я их совсем не слышу?

— Это потому что они молчаливые, — ответил Цет, — я наглый, а они скромные. Я болтун, брат, а они нет. Это я выбрал твою душу и притащил их с собой. Но вместе мы сила, поверь нам, Антон!

— Скромнее некуда, — Антон поспешил к перекрестку, где на углу улиц Восточной и Больших Перемен работал небольшой, пожалуй, единственный в Такере круглосуточный магазинчик. Над дверью магазина навис синий козырек с подсветкой. Свет очертил на заледенелой земле вытянутый овал.

— Заходи внутрь, — сказал Цет.

— В магазине ночью продают бессмертие?

— А кто сказал, братишка, что ты его купишь? Нет. Мы сказали, что ты его приобретешь, только и всего. К тому же бессмертие стоит безумно дорого. Не у всех есть столько кредиток.

— Ага, много, — какой-то бешеный задор начал зарождаться в груди. Антон открыл дверь и зашел в магазин.

Ночью внутри горели не все рекзаторы света, а только три — над прилавком, освещая кассу, коробки со жвачками, конфетами и пачки сигарет. Из-за кассового аппарата заинтересованно выглядывала молоденькая продавщица. В такое время к ней, наверное, нечасто кто заглядывает.

— И где у нас здесь бессмертие? — насмешливо поинтересовался Антон, не заметив, как удивленно нахмурила брови девушка за кассой, — на витринах?

— Не совсем так, Антоша, но ты мыслишь в верном направлении, — сказал Цет в его голове, — про кредиты мы с тобой чего-то забыли. Хоть мелочь найдется?

— Посмотрю, — не обращая внимания на продавщицу, которая на всякий случай вынула из кармана мобильный телефон и положила рядышком, Антон порылся в карманах куртки, потом в брюках и нарыл несколько мелких монет. Как раз хватит на пачку жвачки.

— Что теперь? — его голос гулко отразился от витрин и стен ночного магазина.

— Купи жвачку и пошли отсюда. Мы вообще-то не только в магазин вышли. Это так, чтоб не замерзнуть на улице. На самом деле еще пять минут.

— Пять минут до чего?

— Мы брат, боги все-таки. Кое-что умеем. В будущее заглядывать, например. Ненадолго, но для мелких нужд вполне подойдет. Давай, купи жвачку и пошли.

— Ага.

Антон приблизился к прилавку и положил мелочь на блюдечко:

— Мне пачку…

— Банановой, — сказал Цет, — обожаем банановую. — …банановой, вон той, жвачки.

Он улыбнулся продавщице, чем скорее напугал ее, а не успокоил, схватил пачку и пулей вылетел на улицу. Почему-то было ужасно неудобно перед девушкой, к тому же он только что сообразил, что разговаривал, по сути, сам с собой. Со стороны, наверное, смотрелось странно.

— Что теперь? — Антон содрал со жвачки упаковку, вынул одну пластинку и начал механически жевать, не чувствуя вкуса. С каждой секундой ему все больше начинало казаться, что он сходит с ума. Есть такая форма шизофрении, когда слышишь реальные голоса и разговариваешь с реальными людьми. Вроде все нормально, но потом — бац — и оказывается, что голосов-то на самом деле нет, а люди растворяются в воздухе, оставляя тебя один на один с настоящей реальностью.

Что заставило его подняться с постели в середине ночи и пойти в магазин за жвачкой? Голос в голове. Цет. Он обещал бессмертие. Прямо сейчас. Через пять минут. И где оно? Где?!

— Живо! Два шага влево! — крикнул в голове Цет.

Повинуясь, Антон шагнул влево, потом еще один шаг — с тротуара на дорогу — и оказался на углу улиц, скрытый в тени магазина.

В эту же секунду из-за поворота стремительно вынырнул дежурный интермобиль. На скользкой дороге его колеса занесло, он вильнул в сторону. На короткое мгновение свет фар выхватил из темноты фигурку подростка, а затем обтекаемый капот врезался в него.