Александр Матюхин - Ловец богов

Нет, наверное, я свихнулся окончательно. Пока загружал оружие во второй виромат, из головы не уходили мысли о предложении Аслана Анатольевича. Поверил ли я ему? Не знаю. Не уверен. Все возможно. Если есть на свете беспроводные телефоны, космические корабли, научно доказанный феномен телепатии, ДНК, выращивание органов из одной-единственной клетки, то почему не может быть Ловца Богов? По-крайней мере аргументов против него я не знаю. Воистину — столкнувшись с неизведанным, человек перво-наперво принимает его, и только потом принимается за изучение. Верят же люди в НЛО, в снежного человека, морских чудищ и призраков. Они приняли их, позволили укрепиться вере в душе. И только потом принялись за изучение… правда, никто не хочет прислушиваться к ученым, но ведь это уже вторично, верно? Так почему бы и мне не поверить в Ловца? Просто так, не задумываясь. Взять — и поверить. А изучить можно будет немного позже…

Я склонился над третьим вироматом — перед ним буду сидеть сам, и в это время за спиной кто-то возник. Я обернулся.

Темный человек, закутанный в черный плащ — и это несмотря на чудовищную жару — и в черной широкополой шляпе.

— С твоими друзьями все в порядке. — Говорит он. — Девушку и парня я оставил в отеле. Там они будут в безопасности.

— Что случилось в Пройдохой? — спрашиваю, — куда он пропал… ну, тогда.

— Его похитили… неизвестные, — Шайтан почему-то запинается и замолкает.

— А что случилось с неизвестными?

— Я думаю, они мертвы, — отвечает Шайтан. Его речь прерывается глубоким хриплым вдохом, потом он продолжает, — включи четвертый виромат и настрой. Я пойду с вами.

— Ты был хоть раз в Нише?

Шайтан качает головой. Я вздыхаю:

— Веселая компания получается. Ладно, передай Аслану, что все будет готово минут через двадцать, не раньше. И пошлите кого-нибудь за холодным пивом.

Коля приходил в себя медленно и болезненно. Точнее — он не хотел приходить в себя, а наоборот — старался поглубже зарыться в бессознательное, забыть о том, что происходит вокруг, уйти от реальности… Уж лучше лежать без сознания, чем вновь оказаться в том аду, куда он угодил. Те двое чокнутые — это точно. Если они не убьют его в ближайшее время, то случиться чудо. Им уже не нужны были ни дискеты, ни информация, они хотели убивать. А когда они пошли на кухню и стали колоться и пить водку, Коля понял, что минутная стрелка на часах над дверью начала отсчитывать последние минуты его жизни.

Потом он попытался пошевелиться, что-то больно защемило в груди, перед глазами вспыхнуло, и он потерял сознание…

Без сознания лучше… можно вовсе не возвращаться в мир… в душную комнату, в тело с подбитыми глазами, вздувшимися губами, шатающимися зубами, болью в ребрах и отеках на руках… И запах… пахло как-то странно, не так, как в душной комнате. Там был запах медицинского спирта, какой-то больничный запах… а тут… свежий воздух… к тому же, что-то приятно холодит кожу, а на лбу, похоже, лежит мокрая тряпка…

Он открыл один глаз. Поначалу зрение отказывало, возникли какие-то расплывчатые пятна, а затем он увидел склоненное над ним лицо. Большое лицо. Хмурое лицо. С густыми бровями лицо. Определенно лицо Паршивца. И голова — блестящая, без единого волоска.

— Жив? — слова порвали барабанные перепонки, и Коля поморщился.

— Ага, — сказал Паршивец, и немного отстранился. Около него оказалась Наташа, бледная и хмурая, а еще ближе — Негодяй, без наушников, что тоже странно.

— Кажись, ожил. — Обратился Паршивец к кому-то за спиной. Звуки его голоса гудели, как если бы дунуть в трубу в узком помещении, где много народа.

— Дайте ему понюхать нашатыря, — донеслось откуда-то.

— Где б его еще взять. — Огрызнулся Паршивец.

— В отеле нет нашатыря? Как ты звездочки-то получал?

— За дело получал, а не за нашатырь, — опять огрызнулся Паршивец и обернулся в Коле, — если ты нас слышишь, кивни.

Коля поморщился. Сил не хватало даже на то, чтобы моргнуть, а вы говорите — кивни…

— Глупости, — сказал Наташа, — оставьте человека, пусть полежит, отдохнет.

— Нет, я видел в кино, что если не могут говорить — кивают. А еще ему нужно дать ручку с листом, пусть напишет, кто это с ним сделал. Если это тот черный тип, то его дни сочтены, запомните мои слова.

— Может, он тебе показался? — Спросил Негодяй, поглаживая острую свою бородку двумя пальцами. — Как бы, перетрудился ты сегодня, нервный стресс и все такое.

— И швейцар мой тоже перетрудился, — хмыкнул Паршивец, — и Наташа, да?

Наташа отошла в сторону, так, что Коля ее больше не видел, но зато слышал прекрасно.

— Я же говорю, что ничего толком не разглядела, — говорила она, — но двигался он быстро… и незаметно…

— Для чего? — хмыкнул Паршивец, — у меня голова идет кругом. Я ничего в этой жизни не понимаю. Кто-то забрал у нас Грозного…

— Нет. Сначала у нас пропали Грозный и Пройдоха одновременно, — вставил Негодяй.

— Верно, потом объявился Пройдоха, а Грозный, говорят, в Нише.

— Не забывай про Наташу, — добавил Сан Саныч, который стоял где-то вне поля зрения, — ее тоже зачем-то привезли.

— Между прочим, еще не факт, что Грозный действительно в Нише, — вставил Негодяй, — я бы не стал верить незнакомцу. В такую жару и в черном плаще!

Коля открыл второй глаз, и понял, что все равно ничего не видит. Словно на глаз натянули розовую пленку.

— Дайте… — выдавил он, — дайте воды… хлебнуть…

Паршивец радостно взревел и умчался за водой. В поле зрения возник Сан Саныч:

— Я думаю, что тебя надо везти в больницу, дружище. Хреново ты выглядишь.

— Сам… знаю, — прохрипел Коля. Первые слова дались с трудом, потом стало полегче. Во рту стоял солоноватый привкус, а два передних зуба шатались, стоило дотронуться до них кончиком языка.

— На, выпей, Пройдоха, дружище! — Паршивец протянул стакан, хлопнул себя по лбу, склонился над Колей и успешно пролил немного воды ему на грудь. Чертыхнулся.

— Дай мне, — Наташа взяла стакан. Коля выгнул шею и сделал несколько глотков. Вода была холодной, аж заболели шатающиеся зубы, но все равно полегчало.

Коля шумно вздохнул, попытался сесть, засопел от накатившей боли. Здорово его обработали.

Постепенно возвращались воспоминания.

Негодяй подложил за спину мягкую подушку. Оказалось, что Коля сидит на кровати одноместного номера, того самого, за неработающим автоматом которого находится нелегальный кабинет с вироматами. Входная дверь была закрыта, а автомат для подачи пищи отодвинут в сторону. Из прямоугольного отверстия лился изумрудный свет и доносился знакомый гул рекзаторов воздуха.

— Лучше? — спросила Наташа.

— Да, спасибо, — Похоже, сильно пострадали ребра и лицо. Те два типа не церемонились.