Светлана Крушина - Всё могут короли

После торжественного выезда и последовавшего за ним праздничного застолья (тоже то еще удовольствие) ему пришлось вместе с Тармилом принимать прибывших из Скааны магиков.

Молодого императора-колдуна они рассматривали с опаской, но и с нескрываемым интересом. Они ожидали увидеть человека гораздо более зрелого. Эмиль ясно читал удивление в их глазах.

Они держались настороженно, очевидно не понимая его намерений и не спеша довериться ему, когда он объяснился. Как и большинство собратьев, скаанские магики были людьми осторожными, расчетливыми и привыкшими полагаться исключительно на холодный рассудок. Знакомые не понаслышке с творением иллюзий, они не верили даже тому, что видели их глаза и чего могли коснуться их пальцы. А сейчас речь шла даже не об иллюзиях — с ними говорил ментальный магик! Эмилю пришлось долго беседовать с ними, прежде чем они начали хотя бы немного оттаивать, и в глазах их зажегся огонек любопытства.

Во время разговора он вдруг испытал странное ощущение, нечто вроде щекотки где-то внутри головы, за переносицей. Это было очень неожиданно. Он встрепенулся и по очереди пристально всмотрелся в лицо каждому из скаанских магиков. Все взгляды были обращены на него, все были одинаково внимательны, но взгляд одного из собеседников показался ему более глубоким, если можно так выразиться, и вместе с тем несколько опасливым. Это был белокожий и светловолосый мужчина лет тридцати пяти, с очень светлыми, как будто вылинявшими глазами. Он меня прощупывает! с волнением понял Эмиль. О боги, неужто я наконец наткнулся на другого ментального магика?.. Первая встреча за тринадцать лет!

И это было именно так. Они со скаанцем еще некоторое время прощупывали друг друга, пытаясь определить возможности оппонента; при этом разговор не прерывался ни на минуту. Эмиль не спешил раскрываться полностью, скаанец тоже осторожничал. Судя по его поведению, он тоже впервые пересекся с таким же, как он, ментальным магиком, и был не совсем уверен, как себя следует теперь вести. Эмилю быстро надоело осторожничать, ему не терпелось завести разговор о наболевшем, и он в лоб спросил: "Как давно у вас открылся этот Дар?" Скаанец заметно вздрогнул и ответил с опаской, запинаясь даже в мыслях: "Л-лет десять назад… в-ваше величество". — "Вы встречали кого-нибудь еще с подобным Даром?" — "Н-нет, ваше величество…" Если не считать запинок, мысль его была отчетлива и носила направленный характер, в отличие от мыслей обычных людей, которые никогда не могли собраться и сосредоточиться, и вечно перескакивали с одного на другое. Эмиль кивнул и задал следующий вопрос: "Вы полностью контролируете Дар или бывают ситуации, в которых он дает о себе знать помимо вашей воли?" Скаанец заколебался, Эмиль отчетливо чувствовал его нерешительность. Ясное дело, ему не хотелось открываться так сразу перед незнакомым магиком, к тому же таким, который и без того имел над ним власть как правитель империи, куда теперь входила и Скаана. Пришлось надавить на него, несильно, но жестко: "Отвечайте! Вы что, рассчитываете в ближайшие десять лет встретить еще одного такого же несчастного, как вы, и поговорить по душам с ним, но не со мной? Вам не хочется поделиться наболевшим и, возможно, получить совет?"

Только теперь он заметил, что все остальные присутствующие в комнате смолкли. Вероятно, по выражению лиц они поняли, что между императором и скаанцем параллельно общей беседе идет второй, неслышный им диалог, которому они не желали мешать.

— Продолжим, господа, — поспешно проговорил Эмиль вслух, пытаясь вернуться мыслями к делам насущным, а ментальному собеседнику сказал с сожалением: "Поговорим с вами попозже, у нас еще будет время".

Но время на разговор со скаанцем никак не удавалось выкроить. За магиками последовали другие гости, которые требовали к себе личного внимания императора. Как и ожидал Эмиль, в Эдес потянулись скаанские дворяне: мелкие северные князьки и таны, не выдержавшие давления. Кто-то из них явился собственной персоной, чтобы лично засвидетельствовать свое почтение новому правителю; они изнемогали от желания принести Эмилю присягу и вручить дары. Эмиль устал от них невероятно: они были темны и необразованны, некоторые — вовсе не грамотны, страшно льстивы, к тому же толком знали только свой родной язык. На касотском гости не разговаривали вовсе, а слова всеобщего языка корежили самым безобразным образом, и понять их было затруднительно. Промучившись с ними целый день, Эмиль догадался обратиться к одному из скаанских магиков с просьбой послужить переводчиком, и дело пошло легче.

Вытянутые физиономии родовитых гостей развлекли его сильнее, чем удивленные взгляды магиков. Они тоже явно не ожидали увидеть на императорском троне такого молодого человека с правильными и даже приятными чертами лица. Заглянув мельком в их мысли, Эмиль невольно улыбнулся тому образу грозного Бардена, который обнаружил в них. Общего у него с этим вымышленным и жутковатым персонажем был разве что только высокий рост и цвет глаз.

Несколько знатных дворян, которые поначалу не пожелали признать власть нового императора и запершиеся в своих замках, и которые по-прежнему находились в осаде, — часть войска Эмиль оставил в Скаане для поддержания порядка, — эти дворяне прислали к Эмилю своих гонцов с посланиями. В посланиях, как и предполагал Эмиль, содержались мольбы о снисхождении. Не слишком доверяя касотским армейским офицерам, руководящим осадами, мятежные дворяне желали сдаться лично императору. Судя по тону этих посланий, они были в панике.

— Как они все трясутся за свои жизни, — заметил Эмиль, небрежно бросая очередное просмотренное письмо в груду ранее прочитанных. Вместе с дюком Энгасом и Тармилом они с самого утра разбирали корреспонденцию, прибывшую из разных концов королевства. Письма из Скааны приходили одно за другим уже несколько дней подряд, и Эмилю наскучило читать их. Все они как будто были написаны под диктовку одного человека. — А всего-то и понадобилась пара недель осады.

— Но еще далеко не все выразили желание присягнуть вам, ваше величество, — ответил дюк Энгас. — Многие продолжают хранить гордое молчание.

— Посмотрим, на сколько их хватит.

— Кроме того, — подхватил мысль главнокомандующего Тармил, — присяга еще ничего не гарантирует, ваше величество, — при посторонних он обращался к Эмилю так, как требовали того правила этикета. — Присяга еще никому не помешала плести интриги и заговоры.

— Пусть плетут, — ответил Эмиль.

— Вы слишком уж самонадеянны, — рискнул заметить дюк Энгас. — Вы уверены, что настолько прочно сидите на троне?..

Эмиль улыбнулся.

— Пусть тот, кто хочет узнать это, проверит сам. Или вас, дюк, этот вопрос тоже сильно занимает?