Светлана Зорина - Снежная Принцесса

— А льва-то он привёз действительно по желанию дамы сердца?

— Да вроде бы. Для рыцаря желание его прекрасной дамы — закон.

— А если дама сердца попросит рыцаря кого-нибудь убить, он и это должен сделать?

— Считается, что да. Дуэли здесь разрешены законом, но нераскрытых убийств на Авалоне куда больше, чем смертей на поединках. За убийство не на дуэли рыцарь отвечает перед законом так же, как и любой другой гражданин Авалона, а если доказано, что убийство совершено по желанию его дамы, то её могут осудить как соучастницу. Или за подстрекательство.

— Зачем связываться с уголовщиной, если разрешены дуэли?

— Так ведь не каждого противника одолеешь в честном поединке.

— А я думала, что кодекс чести рыцаря на Авалоне не пустой звук.

— Средневековым традициям не просто ужиться с современностью, — улыбнулся Себастьян, — так что компромиссы неизбежны. Кстати, Рыцарей Круглого Стола сначала было двенадцать — как в легенде о короле Артуре. По сути это были двенадцать министров, выше которых стоял лишь король. Потом рыцарский штат несколько раздулся — многим, знаешь ли, хочется при дворе тусоваться. Теперь этих рыцарей около сотни, но из них каждые три года выбирают двенадцать человек, которые составляют верхнюю палату авалонского парламента. Средняя палата — это двадцать четыре крупнейших магната, а нижняя — сорок восемь представителей профессиональных гильдий. Четыре их голоса равны двум голосам «средних» и одному голосу «верхнего».

— Короче говоря, к демократии на Авалоне не больно-то стремятся.

— Какая тут может быть демократия! Иерархия — одна из средневековых традиций, которые на Авалоне обожают, но согласись — это довольно гибкая иерархия в отличие от той, что была, к примеру, в двенадцатом веке.

— А всех королей, значит, зовут Артурами?

— Ну да. У всех королевских отпрысков мужского пола двойные или тройные имена. И одно из имён обязательно Артур.

— А если в королевской семье нет сыновей?

— Тогда корону наследует другой ближайший к королевской семье родственник мужского пола, и при коронации его нарекают именем Артур.

— А по женской линии власть не передаётся?

— Нет. И здешние феминистки каждый год устраивают по этому поводу акцию протеста. Голые, в одних лишь позолоченных коронах проходят по улицам. Когда они шествуют мимо королевского дворца, король и Рыцари Круглого Стола бросают этим дамам розы.

— Ну и цирк… А король тут правит или это так, главная кукла в ярмарочном балагане?

— Он может отменить любое решение парламента.

— Королева Германара тоже может, правда, не любое, — усмехнулась Илана. — Но она не настолько безумна, чтобы ссориться с самыми могущественными из своих подданных.

— Думаю, тут примерно такой же расклад… А вообще тут интересно. Словно в сказку попал.

У Иланы же было ощущение, будто она попала в театр, где ставят пьесу по средневековым легендам, и вдруг обнаружила, что большинство актёров перестали отличать реальность от вымысла.

А так ли важно видеть грань между жизнью и игрой?

"Иногда важно, — думала Илана. — Но как раз когда важно, её и не увидишь. Если бы я смогла уловить, когда игра превратилась в реальный кошмар, может, Таддеуш был бы сейчас жив. И многое было бы по-другому".

Она не знала, как сложилась бы её жизнь, не случись той трагедии, но часто со стыдом ловила себя на том, что её нынешняя жизнь ей нравится. Вопреки всему, что произошло за последние месяцы, она была счастлива. Перспективная начинающая балерина Линда Сноу прекрасно вписалась в труппу Питера Гейла. Не все её здесь любили, но у неё появились друзья, а её жизнь обрела смысл. Кошки тоже приняли её в свою стаю, но она знала, что носиться на моторелле с бандой главеров ей рано или поздно надоест. Теперь она занималась настоящим делом, и оно ей нравилось. И если раньше Илана танцевала просто для собственного удовольствия, то сейчас она начала жизнь профессиональной танцовщицы и с гордостью осознавала, что её карьера обещает быть успешной.

Как и другим членам труппы, не получившим обязательного среднего образования, Илане пришлось зарегистрироваться в центре экстернобучения со странным названием «Телескоп». Компьютеры имелись в каждом номере «Парадиза», а учебные программы на Авалоне были бесплатными. Учащиеся держали связь с «Телескопом» по интернету — получали задания и отправляли выполненные контрольные работы. С педагогами они встречались лишь на экзаменах, которые сдавали в конце каждого семестра. Педагоги были снисходительны к юным танцорам — в конце концов, те слишком выкладывались у балетного станка и на сцене, чтобы с должным усердием грызть гранит науки.

Оценки на Авалоне ставили по десятибалльной системе. Младшие члены труппы Гейла вздыхали с облегчением, получая очередную «шестёрку», и радовались, если удавалось заработать что-нибудь повыше. «Десятки» тут были редкостью. До появления Иланы.

— Ну ты и зубрила, — заявила однажды Алия. — Стоит ли тратить столько сил на то, чтобы быть отличницей! Ты же балериной собираешься стать, а не магистром каких-нибудь там наук.

— А я, может, собираюсь совмещать одно с другим.

— А с чего ты взяла, что она зубрила? — вмешалась Люси, которую Алия Фаттам раздражала больше всех на свете. — Ты когда-нибудь видела её за зубрёжкой? У Линды просто феноменальные способности, и учиться на «десятки» ей ничего не стоит.

— Да, действительно, — поджала губы Алия. — Так же, как зависать в воздухе во время прыжка. Наверное, это свойство представителей её расы, так что дело не в таланте балерины, который ей тут так упорно приписывают, а в её отличии от лю… от других людей.

— Талант — это всегда отличие от других людей, — отрезала Люси.

— В чём-то она права, — неохотно призналась Илана, когда Алия Фаттам наконец избавила их от своего общества. — Прыжки с зависом даются мне легче в силу некоторых моих… особенностей. Наверное, можно назвать это магией, но во время танца я использую её не нарочно. Понимаешь, когда я хочу заморозить воду, я делаю это сознательно, а когда танцую… Когда я танцую, я словно бы летаю. У меня такое чувство, будто я легче воздуха. Если бы я могла избавиться от этого чувства…

— …то ты бы танцевала, как все, — закончила за неё Люси. — Ну или почти как все. Тебе не надо избавляться от этого чувства, да ты и не сможешь. Это твой дар. Любой талант — это своего рода магия. Если ты будешь грузиться из-за выпадов всяких завистников, то действительно разучишься летать.

Илане нравились здравомыслие и спокойная рассудительность Люси. Эта девочка нисколько не переживала из-за того, что ей не суждено стать звездой первой величины. Она умела ценить то, что у неё есть. В отличие от Иланы она не была сиротой, но обид и несправедливостей натерпелась достаточно. Родня о ней даже не вспоминала, и Люси это ничуть не расстраивало. Её семьёй уже почти два года была труппа Гейла.