Светлана Зорина - Снежная Принцесса

На базу они вернулись около одиннадцати.

— Ну что ж, — произнёс Кундалини, внимательно посмотрев на Илану, которая вошла в гостиную отеля с видом гладиатора, готового дать отпор дюжине противников, — теперь можно и отдохнуть. Завтра у нас много работы, и я не хочу, чтобы по съёмочной площадке ползали сонные мухи. Илана, буфет ещё работает…

— Я не голодна. В Альдамейре меня накормили ужином.

— Замечательно.

И ни одного упрёка.

— Мне жаль, что так получилось, — хмуро сказала Илана. — Я же просто решила покататься. До сих пор не могу понять, как я заблудилась.

— В метель заблудиться нетрудно, — заметила Ширли, стоявшая у камина с бокалом в руке. — Особенно в Альдах.

Бокал был явно не первый. Илана поняла это, когда примадонна подошла к ней в холле. Спать не хотелось, и девочка решила немного посидеть на бархатной кушетке среди кадок с тропическими растениями.

— Отправлялась бы лучше на боковую, — ворчливо сказала Ширли, появившись среди карликовых пальм, словно лесной дух. — Ты же слышала, завтра полно работы. До чего же ты вредный ребёнок.

— А вы так просто ангел.

Как ни странно, Ширли не рассердилась.

— Мне простительно, — усмехнулась она, расположившись напротив Иланы в маленьком кресле с откидной спинкой. Девочка едва не поморщилась, когда терпкий винный запах перебил аромат цветущих пальм. — Учитывая мой возраст… Посмотрим, какая ты будешь, когда доживёшь до моих лет. Особенно если свяжешься со всем этим…

Ширли махнула рукой в неопределённом направлении, но Илана поняла, что под "всем этим" подразумевается кинематограф.

— До ваших лет? Я не знаю, сколько вам, но, по-моему, даже если перевалило за тридцать, это ещё не повод жаловаться на возраст. Современные генетики считают, что это ещё даже не расцвет.

Илана решила немного польстить Ширли. Может, конечно, и под воздействием алкоголя, но примадонна всё же первая сделала шаг к примирению, и если Илана это не оценит, обидится. Ширли Уайт и так живёт в обиде на судьбу, потому и психует по каждому поводу. Приглядевшись к красивой, элегантной женщине, которая, слегка ссутулившись, сидела напротив, Илана вдруг поняла, что Ширли больше, чем кто-либо, страдает от своего вздорного характера. И прекрасно сама это понимает. Возможно, это самоистязание помогает ей оставаться живой — хотя бы в кадре. Пока ты актёр, ты должен создавать подобие жизни, даже если смертельно от неё устал. Раз уж связался со "всем этим"…

— Мне гораздо больше, чем ты думаешь, — улыбнулась Ширли. — И хватит мне уже играть принцесс.

— Решили, что пора стать королевой?

Илана запоздало спохватилась, что актриса может обидеться, приняв её слова за ехидный намёк. Ведь королевой экрана Ширли Уайт так и не стала. Впрочем, Ширли пропустила её вопрос мимо ушей. Или сделала вид, что пропустила.

— Играть надо то, что соответствует возрасту, — сказала она, продолжая свою мысль. — Пластическая хирургия избавляет от морщин и лишнего жира, но не от жизненного опыта. Она помогает нам сохранить молодость тела, но не души.

— Наверное, вы правы, и всё же мне трудно с вами согласиться, когда я думаю о герцогине Левенхольд. Когда с ней общаешься, кажется, что она молода не только телом, но и душой. И… совершенно забываешь про её возраст.

— О, эта особа умеет произвести впечатление, — язвительно улыбнулась Ширли. — Именно такое, какое хочет произвести. Причём на кого угодно. Признаю, это немалое искусство. Оно-то и помогло ей создать свою империю. Искусство нравиться окружающим, казаться тем, кого они хотят в тебе видеть.

— Но её действительно многие любят. И вполне искренне. Те же слуги…

— Она очень хорошо платит за службу. И за послушание. В конце концов, средства ей позволяют. Все, кого она облагодетельствовала, без устали воспевают её щедрость, но, насколько я знаю, герцогиня Майдарская ничего не даёт даром. Вся Федерация знает её как человека, который вкладывает деньги только в выгодные предприятия. Она любит рисковать, но не любит проигрывать. Герцогиня Левенхольд не потерпит, чтобы её затраты не оправдались. Она дала тебе большой аванс, девочка. Очень большой. Не забывай об этом.

Последние слова Ширли вызвали у Иланы лёгкий озноб. Она бы предпочла, чтобы её собеседница выразилась более конкретно, и уже собиралась попросить её об этом, но актриса встала и, пожелав ей спокойной ночи, ушла. Так поспешно, словно предвидела возможные вопросы и не хотела на них отвечать.

Глава 21. Странные происшествия в Гаммеле.

Больше Ширли Уайт с Иланой не откровенничала, зато держалась корректно, так что второй месяц съёмок прошёл в относительно спокойной, деловой атмосфере.

Илана вернулась в Гаммель в последних числах мая — как раз к началу экзаменов. Сдала она их блестяще, несмотря на то, что пропустила всю четверть. В перерывах между съёмками она иногда занималась. На базе было несколько компьютеров с интернетом. Илана выполнила и отослала в гимназию почти все контрольные, которые делали её одноклассники.

На этот раз она получила высший балл даже по Божьему Закону. Создавалось впечатление, что пастор Лукас просто боится поставить ей оценку ниже. А одноклассники её не только больше не задирали. Они от неё чуть ли не шарахались. Как, впрочем, большинство других учеников гимназии N 7. Вся школа была потрясена недавней смертью Анны Ройзен, но Илана не могла понять, какое отношение к этой трагедии имеет она. Теперь она знала, что Ирма Блейк говорила подруге вовсе не про случай со Снежаной Грундер. Она имела в виду другую одноклассницу Иланы. На кинобазе эта история не обсуждалась. Скорее всего, о ней просто не знали — все были поглощены работой. А если и знали, то, по-видимому, предпочитали при Илане об этом не говорить.

То, что случилось с Анной, было не только ужасно, но и совершенно необъяснимо. Она заболела в начале апреля, а чем — не мог выяснить ни один из обследовавших её врачей. Девочка таяла буквально на глазах. Она не то что худела, а как бы истончалась и даже уменьшалась в росте — словно какой-то таинственный злой колдун решил превратить её в карлика. Марго Аффенштайн и Рита Гудман, которые навещали Анну в больнице примерно за неделю до её смерти, рассказывали, что она стала почти на четверть меньше, чем была, и постоянно обливалась холодным потом. И вообще она была какая-то странная, всё равно что неживая. Двигалась и говорила, как зомби, причём говорила что-то совершенно невразумительное. Одноклассниц она даже не узнала. Потом к ней вообще перестали пускать посетителей. Только ближайших родственников. Хоронили Анну Ройзен в закрытом гробу, а её мать теперь проходила курс лечения в психиатрической клинике.

"А то, что случилось с её одноклассницей!" — вспомнила Илана тихий испуганный голос Ирмы Блейк.