Светлана Зорина - Глаза тьмы

— Что за детский вопрос, Аль-Даан? Разве Танхаронн — воплощение зла? Ты же знаешь — свет рождается во тьме. И бесконечный свет — это бесконечная тьма. Даже странно слышать такой вопрос от тебя. От той, которая влюблена в тёмного демона…

— Он человек!

— Не совсем. Его могущество велико. Ему подчиняются ванги. Многие из этих демонов в обличье птиц сильнее меня. Будучи человеком, я стремился к власти, не особенно выбирая средства, но так и не добился желаемого. И даже став демоном, не попал в разряд высших… Я поселился среди хиссанов, потому что мне хотелось стать властителем хотя бы среди таких существ, но со временем я понял… В двух словах это не объяснишь… Я понял, что власть — это не главное. Хиссаны настрадались и умеют терпеть. Зло они воспринимают как неизбежность, но им хочется верить, что она временная. Они умеют верить. И любить. Я тоже полюбил их. Хиссаны — как дети. Придумывают сказки и верят в них всей душой. Канхи недавно увидел сон. Ему приснилось, что над Танхаром светит белая звезда. Так ярко, словно в небе нет никакого марр. Я спросил у него, откуда он знает, как светят звезды. Он и наше солнце-то видел только как мутноватый диск, выглядывающий из тумана. Он обиделся и сказал, что раньше он действительно не видел, как светят звезды, но теперь увидел. Он же знал, что звёзды есть и что они могут ярко гореть. Он всегда пытался себе это представить и вот наконец увидел. Хиссаны считают, что сны — это тоже правда. Что одну правду они видят наяву, а другую во сне. И то, и другое истинно, просто наяву видишь то, что есть сейчас, а во сне можно увидеть то, что было или будет. Всё это не лишено смысла. Я давно живу среди хиссанов и заметил, что им довольно часто снятся вещие сны. А вчера Канхи и ещё несколько хиссанов увидели, как вы прилетели на птицах. Ap-Даан и ты. Его хиссаны и раньше видели. Они его побаиваются. А вот увидев тебя, они очень обрадовались. Канхи сказал: "Наконец-то рядом с чёрной звездой засияла белая. Наш мир будет спасён!" Они тут же придумали сказку о прекрасной спасительнице, которая станет возлюбленной прекрасного, но злого демона и сделает его добрым. Тьма над их миром рассеется, и в небе засияет яркая белая звезда. Хиссаны уже не одну тысячу лет верят, что весь этот тёмный ужас кончится, что наступят времена, когда они, как их далёкие предки, будут жить под ясным небом, видеть солнце и звёзды, собирать на земле плоды. Хиссаны — вечные дети, добрые и наивные. Их воображение уже нарисовало картину чудесного спасения…

— Я бы рада им помочь — рассеять тьму и зажечь над их миром звезду. Но ты же знаешь, что это невозможно.

— Не знаю. Я знаю одно — слишком часто происходит то, что многие считают невозможным.

— И что же ты от меня хочешь?

— Ничего. Канхи спас тебя. Если ты намерена вернуться к своему Ар-Даану, мы проводим тебя к пещере Чёрной горы.

— Я не хочу к нему возвращаться. Он сделал меня своей пленницей. Я хочу вернуться на Эрсу. Она в опасности, а у меня есть связь с ангамой, несущей моему миру гибель…

— Ты говоришь о Каме?

— Да. Эта связь оборвалась, но я хочу восстановить её. Я хочу выведать у Трёхликой тайну, которую она так тщательно скрывает от всех, особенно от меня. Быть может, выведав у Камы её тайну, я смогу найти путь к спасению. А Диннар считает, что этот путь может привести меня к гибели.

— Возможно, он прав, — помолчав, сказал Таннах. — Есть учение, согласно которому каждый, живущий на той или иной ангаме, имеет небесного двойника. Учение спорное… В том смысле, что я не стал бы распространять его на каждого. Ты — не каждый. Возможно, Кама действительно твой небесный двойник. Тогда её гибель — это и твоя гибель. Я знаю, чем Трёхликая грозит твоему миру, который когда-то был и моим. Или погибнет Эрса, или Кама, а вместе с ней и ты.

— Значит, третьего не дано?

— Я сказал — если Кама действительно твой небесный двойник. Но, быть может, твой двойник — белая звезда.

— Звезда, которую придумали хиссаны? — усмехнулась Амнита. — Мне бы очень хотелось, чтобы наша жизнь походила на сказку. Сантарийцы в это верят…

— Хиссаны тоже. И возможно, они правы. Давно у тебя связь с Трёхликой?

— Похоже, с самого рождения. Я родилась во время взрыва на Каме, когда она была близко к солнцу и Танхару. Говорят, особенно сказалось воздействие на неё Танхара…

— Когда это было? Сколько лет назад?

Амнита назвала время своего рождения, и Таннах задумался, наморщив низкий лоб с широкими кустистыми бровями. Странно было видеть демона тьмы в таком забавном обличье.

— Я уже давно на Танхаре, — сказал он наконец. — Здешний год — это почти полтора эрсийских года. Кажется, я понял, когда это всё случилось. На Каму повлияла катастрофа, произошедшая здесь, на Танхаре, но на Танхар тоже что-то повлияло. В небе были вспышки, и даже в скоплении марр над ангамой ненадолго возникла брешь. Поднялся ветер, взметнулось сразу несколько мощных вихрей, горы вздыбились… Я имею в виду не древние горы, а те, что состоят из первичного марр. Тут всё здорово тряслось, но, к счастью, пещерный город не пострадал. Танхар в это время был близко к Каме. Неудивительно, что на её поверхности тоже произошли смещение слоёв и взрыв.

— На Каму повлиял Танхар, а на Танхар что?

— Какие-то импульсы из глубин Энны. Возможно, вспышка какой-нибудь звезды. Может быть, фантазии Канхи — гораздо больше, чем фантазии. Белая звезда… Тебя, конечно, можно сравнить и с Камой. Ты можешь казаться холодной и бесстрастной, что бы ни творилось у тебя в душе. Ты умеешь хранить свои тайны не хуже Трёхликой. И всё же больше хочется сравнить тебя со звездой. И не только из-за твоей красоты. Кто знает, может, Кама потому тебя и боится. Когда звёзды вспыхивают и разгораются сильнее обычного, это грозит катастрофами…

— Я тоже боюсь катастроф. Я не звезда и не ангама. Я человек. Живу на Эрсе, люблю её и не хочу, чтобы она погибла.

— Когда-то я тоже жил на Эрсе и был неплохим колдуном. Я знаю место, где легче всего добиться от Трёхликой ответа. Как бы она от тебя ни отбивалась, если ты действительно связана с ней с самого рождения, так просто ей эту связь не разорвать. В пустыне на западе есть подземный дворец, а там аллюгиновое озеро. Когда Кама восходят в той части неба, она особенно близка к поверхности Эрсы. А главное… Этот подземный дворец и окружающие его скалы недаром издавна называют царством Маррона. Эти скалы по своей структуре отличаются от всех остальных гор на Эрсе. Они похожи на живые камни Танхара. Иначе говоря, состоят из более рыхлого марр, пронизанного энергией танн. Её в них меньше, чем в здешних камнях, но гораздо больше, чем в остальных камнях ангамы Эрса. Скалы в царстве Маррона по своим свойствам близки к первичному марр. Первичное марр влияет на Каму. Так что она не откажется говорить с тобой в царстве своего отца Маррона. С тобой — не откажется.