Светлана Зорина - Глаза тьмы

— Но Диннар… Я не хочу так. Почему мы снова должны об этом говорить?

— Тебе не нравится чёрная звезда? Попробуй опять сделать её белой. Один раз тебе это удалось.

Он улыбнулся, и Амнита вдруг поняла, что это не Диннар. И находятся они не в каменном саду подземного дворца. Радужные цветы сияли, как звезды, не отбрасывая теней. Здесь не было теней… Кроме одной, которая надвигалась на неё и росла, заслоняя собой свет.

— Я знал, что найду тебя, Лиммея-Амнита. Мы снова будем вместе, моя белая звезда.

— Нет, — прошептала Амнита. — Я не звезда. Я человек. И я тебя больше не люблю!

— Человек? Перестань! Ты любила и любишь только меня! Ты не можешь любить человека. Это создание из низшей материи, из тяжёлой, грубой плоти… Тебе всегда была противна такая любовь. Ведь мы же боги!

— Богам не противно то, что прекрасно. Ты не бог, а всего-навсего один из низших демонов, который вообразил себя богом. Оставь меня в покое!

Амнита кинулась прочь. Она бежала, петляя среди сияющих цветов, но куда бы она ни свернула, тёмная фигура неизменно вырастала перед ней, принимая очертания то птицы, то зверя, то человека. Амнита металась по зачарованному саду, постепенно осознавая, что уйти отсюда невозможно, как невозможно уйти от судьбы…

— Диннар, где ты? Помоги мне!

Она проснулась от того, что Тиинат положила ей на лоб влажное полотенце. Похоже, она так и не уходила отсюда.

— Я очень люблю твоего отца, Тиинат…

— Я знаю.

— Я люблю его… Я хочу, чтобы он это знал!

— Неужели ты думаешь, что он этого не видит? Выпей вот это и постарайся снова уснуть.

Тиинат помогла Амните приподняться и поднесла к её губам глиняную чашку. Амнита послушно сделала несколько глотков.

— Я хочу, чтобы он понял… Я люблю его больше всех на свете. Мне страшно, Тиинат… Неужели я так и умру? И не успею ему это сказать…

— Перестань. Ты не умрёшь. Это всё твоя богиня… Она совсем тебя замучила, но ты скоро поправишься. Думай о чём-нибудь хорошем, и тебе это приснится.

— Я буду думать о нём. Я хочу видеть его. Хотя бы во сне…

Едва она начала засыпать, как почувствовала, что её кто-то тормошит. Открыв глаза, Амнита увидела девочку. Но это была не Тиинат. Прелестная темноволосая девочка лет пяти стояла возле её ложа и внимательно смотрела на неё большими чёрными, как у Диннара, глазами.

"Это что, ещё одна его дочь? — подумала Амнита. — Почему я её раньше не видела? Она слишком маленькая, таких во дворце нет…"

Она хотела заговорить с девочкой, но та повернулась и выбежала из комнаты. Амнита села на постели и огляделась. На ковре у противоположной стены спала служанка. Диуриновый ночник в форме цветка освещал комнату тусклым голубоватым светом. Тиинат не было. Интересно, что это за девочка и куда она убежала… Амните почему-то показалось, что ребёнку грозит опасность. Она встала с постели и пошла искать девочку.

В подземном дворце царил таинственный полумрак. Обычно, ложась спать, слуги гасили большую часть светильников. Амните то и дело чудился топот маленьких босых ножек, и она шла на этот звук. Один раз ей даже послышался смех — тихий и мелодичный, как отдалённый звон серебряного колокольчика. Сумрачные залы были полны теней. Амнита вздрагивала, натыкаясь на статуи, которые в полутьме казались живыми.

"Где же ты, проказница?" — думала она, со страхом оглядываясь по сторонам. Тени шевелились и ползли за ней следом. Время от времени она слышала чей-то шёпот и дыхание — тихое, зловещее… Дыхание затаившегося зверя. Она должна успеть. Она должна спасти девочку!

В каменном саду было красиво как никогда. Диуриновые цветы мерцали в полумраке, словно звёзды — большие и маленькие, белые, голубые, жёлтые, розовые, ярко-красные… Амнита явственно ощущала чьё-то присутствие. Вскоре в разноцветном тумане возникла фигура, но это была не девочка. Амнита вскрикнула от страха и попятилась. Он приближался к ней, словно огромная тень, и вокруг него сгущалась тьма.

— Амнита, Амнита… Лиммея-Амнита, — шептал он, протягивая к ней бесплотные чёрные руки.

Она кинулась прочь. Во дворце становилось всё темней и темней. Амните казалось, что тот, кто её преследует, постепенно растёт, заполняя всё вокруг себя непроницаемой чернотой. Он был повсюду. Он везде вставал на её пути, принимая вид то человеческой фигуры, то зверя, то огромной птицы.

— Амнита! Лиммея-Амнита… Никуда ты от меня не денешься!

— Диннар! Спаси меня…

Амнита уже почти лишилась сил и, чтобы не упасть, ухватилась за статую зверочеловека. Она видела перед собой мощную мускулистую грудь и сильные когтистые руки… Когда-то она испугалась их… Когда это было? Давно. Когда она была маленькой глупой девочкой… Она всю жизнь была маленькой глупой девочкой. Девочкой-цветком, девочкой-звездой. Лиммея-Амнита. Невинная, как цветок, и недоступная, как звезда…

— Диннар… Диннар!

— Я здесь, малышка. Чего ты испугалась?

Руки чудовища подхватили её. Они были сильные, тёплые, живые. Когти исчезли. Это были его руки. Она слышала его голос. Подняв голову, она увидела его лицо. Единственное в мире лицо, которое она хотела бы видеть каждый день, каждый час, каждую минуту… Его глаза смотрели на неё из тьмы и так чудно мерцали… Почему они так блестят? В них столько света… А что тут странного? Ведь свет рождается во тьме. И если бесконечный свет — это бесконечная тьма, то она готова утонуть в ней.

Он поднял её на руки и понёс.

— Диннар, там девочка… Танхи… Её надо спасти…

— Успокойся, тебе всё привиделось.

— Всё?

— Всё, кроме меня.

— Мне ничего, кроме тебя, не надо. Никого и ничего…

Он принялся целовать её. Так, что на какое-то мгновение ей опять стало страшно. Но всего лишь на мгновение.

— Диннар… Спаси меня, Диннар…

— Чего ты боишься?

— Не тебя… Я больше никогда не буду тебя бояться.

— Это мы ещё посмотрим…

Он куда-то нёс её, и у неё кружилась голова. Они оказались в комнате, где в пасти чудовища тлел огонь, но этот зверь был страшным только с виду. Теперь Амнита знала — он ручной. В темноте вспыхивали и мигали разноцветные светильники… Или маленькие солнца? Амните казалось, что владыка тьмы зажёг над нею множество миров. Он склонился над ней, и она видела, как в глубине его зрачков мерцают звёзды. Она боялась только одного — что он её отпустит, но он держал её, крепко-крепко, когда они падали в бездну. Они падали и летели, и ей хотелось, чтобы этот полёт продолжался вечно. Кто сказал, что она разучилась летать? И это земное тело больше не было для неё обузой. Её тело… Она как будто бы впервые ощутила его. Теперь оно было исполнено такой необыкновенной силы, что она чувствовала себя могущественней любой богини. А как приятно было состояние блаженной усталости, граничащей с полным изнеможением, когда она засыпала у него на груди. Он тихонько смеялся и что-то шептал ей. Она не вникала в смысл его слов. Она лишь хотела слышать его голос и засыпать, прижавшись к нему так, что их тела сливались воедино, и черпая в этом слиянии силу, чтобы потом пробудиться, словно птица, готовая снова ринуться в полёт…