Светлана Зорина - Глаза тьмы

Следующей и последней остановкой был эриндорнский дворец. Хель опустился на террасу третьего этажа. Абеллурги, абельмины, гвардейцы и слуги — все собрались внизу. Эрлин ловко соскочил с хеля, потом снял Гинту и, обняв её за талию, обратился к присутствующим:

— Надеюсь, мои друзья и подданные поздравят меня с невестой? Сегодня же начинаем подготовку к свадьбе!

Молодые абеллурги, гвардейцы и большинство слуг встретили его слова радостными возгласами. Впрочем, те, кого это сообщение не обрадовало, тоже поспешили изобразить улыбки.

— Так вот о чём вы там секретничали на мосту, — Гинта ущипнула Эрлина за руку. — Договаривались насчёт всего этого представления. А мне ни слова. Я только, как кукла, глазами хлопаю… Он всё решил без меня! И о свадьбе уже объявляет…

— Тебе бы опять что-нибудь не понравилось. И потом, ты, кажется, упрекала меня в нерешительности…

Хель тихонько ткнул мордой сначала Гинту, потом Эрлина.

— Видишь, он не хочет, чтобы мы спорили, — сказал Эрлин.

— Он хочет с нами попрощаться. Ему пора.

Гинта поцеловала хеля, Эрлин погладил его по шее и шепнул ему на ухо:

— Спасибо тебе за всё.

Голубой зверь спрыгнул на землю — подальше от толпы, потом разбежался и взлетел, тут же исчезнув среди крон деревьев.

— Ну вот, Рона, как ты и мечтала, — с улыбкой обратилась к своей помрачневшей приятельнице Мильда. — На этот раз они действительно прилетели на голубом звере.

— Ничего, — кусая губы, усмехнулась Рона. — Скоро и твоим мечтам придёт конец. Уж не думаешь ли ты, что заставила своё чудовище забыть эту бледную девицу?

Глава 10. Территория тьмы.

Амнита уже восемь тигмов жила в доме Араннума, который находился недалеко от рощи саганвиров и замка правителя. Конец осени всегда наводил на неё тоску, но здесь, в сантарийской глуши, второй осенний год показался ей лучшим временем цикла. Каждая прогулка по Улламарне приносила массу новых впечатлений. Амнита ловила себя на том, что этот загадочный пустынный край нравится ей больше, чем празднично-красивая Ингамарна. Царившая здесь тишина была созвучна её душе, правда, порой ей казалось, что кто-то постоянно наблюдает за ней, затаив дыхание, и вот-вот что-то произойдёт. Хорошо владея высоким анхакаром, Амнита не боялась ходить одна, да она и не нуждалась в компании. Она почти всё свободное от занятий время проводила в полном одиночестве. Кроме неё у Араннума ещё учились четверо мангартов, младшему из которых было семнадцать, а старшему двадцать три. Все четверо нет-нет да заглядывались на красавицу-валлонку, но заигрывать с ней даже не пытались. Они смотрели на неё, как на богиню или какое-то небесное существо, временно спустившееся на землю. К тому же овладение мастерством амнитана требовало такого напряжения, что на другое просто не оставалось сил. Амните это даже нравилось. Занятия помогали ей отвлечься от мыслей о Диннаре.

Последний раз она видела его пять тигмов назад, на свадьбе Эрлина и Гинты. Араннум тогда ненадолго отпустил её в Эриндорн. Диннар старался казаться весёлым, постоянно обнимал и тискал при ней Мильду. Всё то же мальчишество…

Гинта изменилась. Она походила на бутон, который начал распускаться. До полного расцвета было ещё далеко — Гинта относилась к типу людей, поздно достигающих физической зрелости. На первый взгляд даже трудно было понять, в чём собственно заключаются эти изменения, почему она так похорошела. Что-то новое появилось в её походке, движениях, в улыбке. Казалось, тот внутренний свет, который она всегда излучала, стал ещё ярче, и даже лицо её посветлело. А огромные синие глаза как будто наоборот потемнели… Точнее, стали глубже. И глядя в них, Амнита понимала, что перед ней уже не прежняя девочка-колдунья, а юная женщина, познавшая некую тайну, которую она не откроет никому. Не потому что ей жалко, а потому что эту тайну каждый должен открыть для себя сам, а потом бережно хранить её всю жизнь…

"В её глазах в сто раз больше женственности, чем в пышных формах всех этих дурочек вроде Роны, — думала Амнита. — Эрлин молодец. Он всегда разбирался не только в дайверах, но и в людях".

Впрочем, к дайверам счастливый молодожён не охладел. Он показал Амните чертежи Вальгама и записи, которые им с Гинтой всё же удалось расшифровать. Причём, не без помощи Айнагура.

— Здесь есть секрет топлива, которое позволит запускать летательные аппараты на огромные расстояния. Мы уже начали строить такой. По чертежам Вальгама… Я назвал его дайверан. Он сможет долететь до любой из наших лун. Проекты Вальгама так похожи на мои. Может, ещё немного — и я бы сам до этого додумался? Хотя, нет, мне ещё до него далеко… Забавно. Я сам себе подсказываю спустя три тысячи лет.

— А почему Диннувир похитил эти записи? Почему он не хотел, чтобы замыслы Вальгама воплотились в жизнь?

— Потому что среди этих замыслов есть и довольно жуткие, — нахмурился Эрлин. — Последнее изобретение Вальгама, над которым он, судя по всему, очень упорно трудился в начале войны… Диннувир боялся, что валлары используют его. Он испугался не только за детей земли, но и за всю нашу ангаму. Последствия применения этого оружия были бы ужасны. Прежде всего пострадали бы растения, а если учесть, насколько всё в мире связано…

— Неужели такой одарённый человек, как Вальгам, не понимал этого?

— Не знаю… Возможно, он считал, что всё не так уж и страшно. Увлекаясь своими идеями и замыслами, люди иногда стараются не думать о худшем. Авось, всё обойдётся… Я не собираюсь разрабатывать этот проект дальше и даже никому его не показываю. Вдруг найдётся какой-нибудь псих, которому… Может, это вообще лучше уничтожить?

— Но почему Диннувир похитил все записи? Он мог взять только то, что внушало ему опасения…

— Наверное, он просто не особенно в этом разбирался, вот и прихватил всё. Может, были и другие причины, я не знаю. Гинта считает, что Диннувир собирался вернуть Вальгаму его бумаги, если воюющие стороны придут к согласию, но Вальгам погиб, а война затянулась. Последствия её были ужасны, и подтверждение этому — западная пустыня, но теперь я знаю, что всё могло быть гораздо хуже. Диннувир был и остался мудрее меня. И я владею этим сокровищем.

И Эрлин улыбнулся, как может улыбаться только самый счастливый человек в мире.

Амнита радовалась за своих друзей, мысли же о собственной судьбе вызывали у неё лишь грусть и досаду. Наверное, она действительно ведёт себя как-то не так. Зачем она себя обкрадывает? Дело ведь уже не в том, что она связана с Трёхликой. Быстро и успешно овладевая таннумом, Амнита с каждым днём всё яснее осознавала, что богиня больше не имеет над ней прежней власти. Может быть, наоборот… Почему Кама отворачивается, не хочет говорить с ней, не открывает врата? Такое впечатление, что она чего-то боится. Но чего?