Наталья Гладышева - Такой любви не бывает

— Я согласен, — глухо произнес Сергей, не отрывая взгляда от пола. — Когда будет проведен ритуал?

— Я и не сомневался в твоем радении за правое дело, — эти слова прозвучали жестокой насмешкой над расстроенным магом. — Завтра. Завтра вечером. Не будем тянуть. Как я говорил, нам как можно скорее необходим результат.

— Во сколько? — голос мужчины звучал безжизненно.

— Часов шесть вечера тебя устроит? — поймав в стекле кивок отражения несчастного мага, Глава произнес. — Вот и чудненько. Вот и славненько. Жду тебя завтра в храме в шесть. Просьба попоститься сутки. Никакого кофе, чая. Только вода и фрукты. И что я тебя учу? Ты же и так все сам знаешь.

— Хорошо. Я буду, — Сергей тяжело поднялся со стула. — Можно идти?

— Дела? Да, да… можешь идти. Мы же обо всем с тобой условились, — и радостно улыбнувшись, так словно и не было никакого необычного разговора, молодой человек попрощался со своим подчиненным. — До завтра.

— До свидания, — Сергей так и не осмелился посмотреть в глаза начальству, только махнул вяло рукой, и вышел за дверь.

Сны мне снились сегодня странные, но вот вспомнить их поутру так и не получилось. Осталось ощущение тоски и чего-то несбыточно прекрасного. Благодаря этому, я чувствовала себя еще более несчастной, чем вчера, проснувшись утром в квартире в одиночестве. Брат куда-то ушел. Странно, правда, у него сегодня ночная смена. Но раз дома нет, значит где-то ходит. Тишина и я. Раньше думала, что тишина это когда тихо. Но вот на самом деле получается, что тихо, почти никогда не бывает.

Резкий звук двигающихся стрелок часов, что висят на стене, нарушают тишину. И кто-то плохо завинтил кран. Слышен одиночный стук капель. Или это дождь моросит? А еще шум лифта откуда-то со стороны входа в квартиру. Лай соседской собаки. Голоса прогуливающихся под окнами людей. Это нельзя назвать тишиной, так как я необдуманно называла совокупность этих звуков раньше. А бывает ли когда-нибудь действительно тихо? Скорее всего, нет. И в пустыне тишина не будет полноценной. Шуршание песчинок и жаркое дыхание ветра, тоже имеют звук. Пусть и еле слышный.

Сегодня прогуляться по улице желания не появилось. Слишком живо помнились вчерашние приключения. Но и чем занять себя, я не знала. Разве что изучением квартиры, ставшей невольно местом моего заключения. Я так и осталась в пижаме. Зачем переодеваться, если дома я все равно одна. В этот раз, более спокойная и сосредоточенная, я успешно преодолела отрезок комната-туалет. После же начала знакомство с кухней. Череда ящиков и дверец шкафов показалась мне бесконечной. И не всегда с ходу удавалось определить их содержимое на ощупь. Словно я вернулась в детство и решила сыграть в жмурки. Но вот зажмурилась я порой на всю жизнь. Так что, справившись с усталостью и малодушным желанием спрятаться от мира под одеялом, я принялась за знакомство с клеткой дальше.

Перетрогав все содержимое холодильника, я остановилась на чем-то похожем, на колбасу. Нож применить я не рискнула, хоть и запомнила, что эта утварь находится в верхнем левом ящике, самого ближнего к плите стола. А просто вгрызлась в еду, которую удалось добыть. И тут же разочарованно взвыла. Целлофановая пленка в качестве оболочки на вкус оказалась не очень. Отдельная история как я зубами отдирала ее от колбасы, а потом искала мусорное ведро. Надеюсь, я не бросила ничего мимо. И только отвоевав крахмал, выдаваемый производителем за мясо, у обертки, я смогла позавтракать.

Уже позже, обследуя стол, обнаружила в миске котлеты. Конечно, если это действительно были котлеты. Но решила оставить их себе на обед. Все равно уже позавтракала. И тут я вспомнила, что руки после колбасы так и не вымыла. А значит, уже успела испачкать стол. Хорошо хоть стоит рядом с холодильником. Ко всему прочему и после котлет руки жирные надо идти мыть. Но как дойти до ванной не касаясь стены, я не знала. Я почти уже решилась испачкать все вокруг, когда услышала звук поворачивающегося замка. Брат пришел.

— Лиль. Ты чего стоишь как статуя? — поинтересовался он. — Руки растопырила и не двигаешься.

— Они у меня грязные, — жалобно проскулила я. — Помоги дойти до ванной. А то я все вокруг испачкаю.

— Вот блин, — проворчал Славик, но добраться до ванной помог.

А потом помог дойти и до моего дивана.

— Эх, сестренка, — вздохнул брат. — Угораздило же тебя за этого козла замуж пойти. И чем я тебя не устраивал?

— Ты о чем? — насторожилась я, и попыталась нащупать одеяло, под которым спала.

— Неужели не помнишь? — совсем не по-братски положил он руку на мою коленку.

— Не помню, — испуганно сглотнула появившийся в горле ком и потянула одеяло на себя. — Убери, пожалуйста, руку.

— Вызываю отвращение? — как-то насмешливо грустно произнес Славик. — Раньше ты была более покладистой.

— Я ничего не помню. Пожалуйста, не надо меня трогать, — жалобно протянула я, понимая, что если он станет настаивать, то меня просто некому будет спасти.

— Я и не трогаю, — устало произнес он и убрал руку. — Мама звонила. Сказала вчера тебя какой-то мудак из-под машины вытащил, и этот мудак хочет отвести тебя к чудо — врачу. Мама согласилась. Она на него чуть ли не молится теперь. Но я тебя одну не отпущу. Поняла. Да и мама сказала за тобой присмотреть.

— У тебя смена, как ты собираешься меня не отпускать, — целиком погрузилась в обдумывание того, почему я узнаю об этой новости только сейчас.

— Смена с восьми вечера. Успею. Он должен к половине первого появиться. Вроде как ехать далеко. Так что готовься.

— Сколько сейчас времени? — лихорадочно прикидывала, как мне переодеться без помощи брата, но ничего не придумывалось.

— Одиннадцать. Время еще есть. Что? Думаешь, во что принарядиться для своего героя? — с легкостью угадал он мои мысли.

— Пожалуйста, помоги мне найти подходящую одежду. Только не мини-юбку, — униженно попросила я его о помощи.

— Какая ты вежливая. Раньше тебе палец в рот положить нельзя было. Что же с тобой стало, сестричка? — послышался звук открываемой дверцы. — Джинсы подойдут? Футболку твою любимую?

— Джинсы подойдут, — кивнула я на звук его голоса. — А футболку выбирай на свой вкус. Какая моя любимая я не помню.

— О'Кей. Одеться помочь?

В ужасе отрицательно помотала головой.

— Я сама.

— Тогда я пошел. Погрею поесть. Понадобиться помощь, зови, — послышался звук удаляющихся шагов.

Когда он на кухне загремел посудой, я начала борьбу с одеждой. От волнения и желания поскорее закончить с процессом одевания, пальцы не очень слушались. А еще мешало то, что я постоянно держала ушки на макушке, не идет ли братец. Странные, у нас с ним отношения. Неужели мы действительно того…? Ужас. Даже не представляю, как жить дальше с такими открытиями. Я девочка-оторва. Этого просто не может быть. Но все говорит о том, что жизнь до свадьбы у меня была очень бурная. Надеюсь, что это все мои поклонники. Муж и брат. И больше никто на меня заявлять права не станет. Тогда уж действительно, лучше сразу броситься под машину.