Наталья Гладышева - Такой любви не бывает

— Не понимает она, — теперь голос звучал по-стариковски ворчливо. — Просто ты и не хочешь понимать. Захватила тело, а теперь невинность из себя строишь.

— Я ничего не захватывала, — возмущению моему не было предела.

— Ага. А я балерина по призванию. Сказки-то мне не рассказывай, — голос вернулся к хамской интонации. — По-твоему я кто?

— Э-э-э. Ты мне снишься. Да и лица я твоего не вижу, — пожала плечами.

В ответ я услышала смех, наглый, в нем звучала издевка. Или мне опять кажется?

— Ой, не могу! Рассмешила. Меня еще никто глюком не называл, — отдышалась моя невидимая собеседница. — Ладно, тупица. Давай знакомиться. Я Лили.

— Лили? Не понимаю. Ты что? Моя сестра близнец? Или. Нет. Ничего не понимаю. Ты хоть покажись, что ли. Хочу знать, с кем разговариваю, — я даже не обиделась на «тупицу», настолько любопытство разыгралось.

— А ты сначала выпендриваться перестань. А то рассветилась тут, понимаешь, — голос вернулся к ворчливому хрипловатому звучанию.

— Я не выпендриваюсь, — покачала головой и развела руки в стороны, чтобы наглядно показать, какая я простая девочка.

— Ага. Оно и видно. На несколько километров в округе, — полили меня презрением.

— Объясни по человечески. О чем ты? — я давно уже перестала обращать внимание на мыльные пузыри, которые летали, толкались и продолжали лопаться. Но, ни одна капля на меня не попала. Я не удивлялась. Просто отметила это как факт, подтверждающий, что я действительно во сне.

— А ты на руки свои посмотри, — дали мне дельный совет, и я ему последовала.

— Что это? — без испуга, недоуменно спросила я свою собеседницу.

Руки даже нельзя назвать руками. Что-то огненное, переливающееся энергией. Вот что это было. Но никак не руки.

— Не что, а кто, — наставительно заметил голос. — Ты это. Ты.

— Я? Но как? — удивилась я и забыла даже о том, что хотела узнать, с кем так мило общаюсь.

— Ну и дура же ты. Совсем ничегошеньки о себе не знаешь и не помнишь. Только себя не обманывай, что это последствия черепно-мозговой травмы. Сама знать и помнить не хочешь. Малодушная дура. Вот ты кто, — с одного из радужных пузырей прямо передо мной спрыгнула девчонка. Молодая девчонка.

Что-то в ней показалось смутно знакомым. Ага. Это Славик говорил мне про волосы, темно-русые, частично выкрашенные в черный цвет. Вот уж не думала, что у кого-то может быть такая же оригинальная прическа. Угадав мои мысли, не иначе, девушка произнесла:

— Я Лили. И волосы оставила такого цвета для того, чтобы ты открыла наконец глаза на правду, — она обошла меня кругом, склонив голову на плечо.

Под этим изучающим взглядом я почувствовала себя неуютно.

— Какую правду? — попыталась унять внезапно пронзившую меня дрожь.

— А ты вспомни, — дали мне еще один дельный совет.

— Не могу. Не получается, — хныкнула я.

— Не можешь или не получается? — она остановилась напротив меня и посмотрела прямо в глаза. — Тридцатилетняя тетка, а ведешь себя как глупый ребенок.

— Я не тетка. Мне еще только восемнадцать. Почему ты, — тут я остановилась, обдумывая факты.

Вся информация об окружающем мире дана мне моими родственниками. А кто сказал, что они сообщили мне правду? Но с тридцатилетней теткой я категорически не согласна. О чем и сообщила дерзкой девчонке еще раз.

— Я не тетка. Ты не имеешь права меня так называть.

— Тетка. По сравнению со мной тетка. Во всех смыслах. И по возрасту, — дернула она за полосатый шарф, обмотанный вокруг шеи. — И по уровню мышления. Хотя. Уровень мышления все-таки тянет только на пятилетнего ребенка. А вот тупые поступки. Нет. Я не права. Тупые поступки тоже только к пятилетнему возрасту приравнять можно. Тридцать минус пять и пять, будет двадцать. Так что с тридцатилетней я поторопилась.

— Почему ты все время меня оскорбляешь? — насупилась я, так мне не понравились ее рассуждения.

— Тебя не устраивает правда? — она небрежно махнула пушистым концом своего аляповатого шарфа. — Тогда еще лет пять можно сбросить. Ты хоть раз в жизни проявляла характер? По мне нет. Так. Тьфу. Серая затюканная мышка. Сначала любимая мамуля. Потом муженек, герой-любовник.

Девушка выплюнула это слово «герой-любовник» и столько презрения прозвучало в нем.

— Все решали за тебя они. А ты, как телка тупая, шла туда, куда тебя поведут. Ясное дело, что о таком вспоминать не хочется. Но ты не думай. Жизнь в моем теле тебе малиной не покажется. У меня родственнички тоже не подарок. Один братец чего стоит, — хмыкнула Лили и еще раз обошла меня кругом. — Как он тебе в постели?

Я дернулась от подступившей к горлу тошноты. Хлесткие фразы, которые девчонка кидала в меня как ножи в мишень на цирковом представлении, отзывались звоном в ушах и голове. Перед глазами все плыло. Я теряла понимание того что происходит. Впрочем, его и раньше не особо много было. Значит, инцест это правда. Да нет. Какая правда? Самая настоящая реальность. Кошмарная, отвратительная.

Понимающе улыбнувшись, она подошла ко мне ближе. Черная футболка с черепами, черная же куртка и мини юбка, толкались в мою память, вызывая в глазах мучительный зуд. Я подняла руки — сгустки энергии к глазам, чтобы почесать их. Но тут же опустила огненное нечто обратно, побоялась этим повредить себе. Пришлось терпеть и постоянно смаргивать подступавшие слезы.

— Что? Еще не успел поиметь? — отступила она от меня на пару шагов, и агрессивный макияж на юном лице стал менее заметен. — Ничего. Все еще впереди. И зря надеешься, что удастся отвертеться. Он мастер уговаривать.

— Откуда ты это знаешь? — я все еще пыталась бороться с воспоминаниями, которые настойчивей и настойчивей всплывали откуда-то из подсознания.

— Милая. Я столько всего знаю, ты ведь только себе готова врать. А у меня ты вся как на ладони, — для полноты образа познавшей всю прелесть порока девочки, ей не хватало только сигареты в тонких пальцах с выкрашенными черным ногтями. — Братик. Он хорош. Ты даже не представляешь, как он хорош. Не зря же именно с этим мудаком я лишилась девственности. Мне не понравилось. А он все долбил и долбил меня. Ха. Потом-то я подросла и вошла во вкус. Скольких мужиков я перепробовала. Могу как-нибудь рассказать тебе о та-а-аких штучках. Закачаешься. Но ты все равно не поймешь. Пуританша. Это нельзя. Орал не хочу. Гей порно не люблю. Закомлексованная недотраханная тридцатилетняя тетка. Вот ты кто. И попробуй сказать, что это неправда.

— Как ты смеешь?! Малолетка тупорылая! — я так и не поняла, откуда взялись эти слова. — Умной себя возомнила? А то, что дети у тебя были бы уроды, не думала? Когда с братцем-то трахалась. Или что кожвен — это будет твой дом родной? Половым путем не только СПИД передается. А еще и множество других прелестей. И то, что ни один из этих мужиков тебя никогда не любил, тоже не думла?