Наталья Гладышева - Такой любви не бывает

— Оденьтесь сначала. Я вас подожду, — голос прозвучал ревниво, но сдержанно.

«Так знает или нет?» задавала я себе вопрос, пока одевалась. Сергей тактично удалился на кухню. Первым справился с процессом Миша, потом помог мне натянуть футболку, которую мне одолжил еще в своей берлоге. Сейчас только футболка, которая была велика, в отличие от джинс не поддавалась и не хотела надеваться.

Мужчина взял меня за руку, по-хозяйски положив ладонь другой руки мне на талию. Так, вдвоем мы и предстали пред светлыми очами моего мужа. Застыли на секунду скульптурной живописной композиции в дверях. Потом Миша подвел меня к стулу и помог сесть. Хотя повозившись, я могла бы справиться и сама. Но я промолчала, тем самым помогла провести Михаилу эту демонстрацию того, кто в доме хозяин.

Шум воды, потом стук дверец шкафа, да гремящая металлическая посуда. Эти звуки, даже не оборачиваясь, я смогла интерпретировать как подготовку к чаепитию. Все время, пока закипала вода в чайнике, и Миша расставлял снедь на столе, мы молчали. И только после того, как передо мной появилась чашка с чаем, я первая нарушила молчание:

— Рассказывай. Что случилось?

— Ты изменилась, — что-то такое задумчивое прозвучало в голосе Сергея, что я тут же решила: «Знает!».

— Да? — ответила притворно-спокойным голосом и взялась за чашку.

Миша расстарался. Чашка стояла на блюдечке, а на блюдце ложка. Это отбрасывало меня к тем временам, когда я вот так же сидела на кухне у мамы, и напротив меня сидел Сергей. Мы приезжали навестить ее, разговаривали, пили чай. И были ли мы тогда счастливы? Ответить на этот вопрос я бы не смогла теперь. Потому что просто не знала что отвечать. Та Галина была так далеко. В прошлом. И мама. Ах, мама. В эти дни малейшее напоминание о тебе я выбрасывала из головы. Благо событий было предостаточно, и делалось это легче легкого. А вот сейчас, сидя напротив мужа, сложно не вспоминать. Ведь были же счастливые часы. Были. Только пересчитать по пальцам их можно. Увы. Этот человек никогда не заботился о моем счастье. Дойная корова. Ее нужно кормить, выгуливать на свежей травке. А вот безо всего другого она просто обойдется. Поставим ей Моцарта, чтобы чувствовала себя спокойной. Дадим чистой водицы и вкусного сена. И все будет в порядке.

Странный хрип привлек к себе мое внимание. Сидящий напротив мужчина, поднял серую конечность куда-то в область шеи. Взгляд жег мои руки, и недоуменно глянув на них, я попыталась понять, что привлекло его внимание. Дурацкая привычка. Никак не избавлюсь от нее. Мои руки, без моего ведома, переставляли с голубоватого светящегося круглого оконца, на темный квадрат стола, так же голубовато светящуюся, как и блюдце, чашку. А потом возвращали этот сгусток света, наполненный блистающей темно-желтой жидкостью, обратно, туда, где лежал кусок металла, горящий холодным светом.

Испуганно убрала руки подальше от чашки, и правой нервно дернула себя за ухо и тут же заправила мешающуюся прядь волос за него, привычной золотой сережки на месте не оказалось.

— Так что же случилось? — отвлек внимание Сергея Михаил на себя.

Все это время Миша внимательно всматривался в лица девушки и незваного гостя, пытаясь найти ответ на загадку причины его визита.

— Вчера. Да вчера, я побывал в больнице, — начал свой рассказ Сергей, после того, как взял себя в руки. — И увидел там очень странную картину. Спящие люди и самое главное, что Лиля пропала. Там мне повстречалось двое очень необычных людей, которые ее разыскивали. А потом, после бессонной ночи проведенной в размышлениях и поисках Лили, я заснул за рулем. Когда же проснулся, то безвольно, словно кто-то диктовал мне свою волю, поехал, куда глаза глядят. Глядели, как оказалось они сюда. Вы вот можете объяснить, что происходит и кто эти люди? И почему я здесь?

Я зябко повела плечами. Предупреждение другого Сергея сбылось. Муж обнаружил местонахождение своей неверной жены. И его жест, при виде того, как я переставляла чашку, скорее всего, обозначает, что ответ на один из своих вопросов он уже нашел.

— Ты знаешь, кто эти люди? — не стал называть меня по имени Миша.

— Нет. Понятия не имею, — отрицательно покачала головой я.

— А что произошло в больнице? — осведомился Сергей, продолжая сверлить меня взглядом.

— Что, что. Ушла я оттуда, вот что, — ворчливо ответила я, не зная, куда себя деть, так мешало это ощущение назойливого взгляда.

— Как? — холодно спросил Серега, ох и знаком же мне этот тон.

— А стоит ли отвечать? — спросила я скорее у Михаила, чем у себя, противиться воле Сергея, которая просто давила и требовала, и нет, кричала, что надо ответить, было очень тяжело.

— Расскажи, — дал отмашку Миша, ласково накрывая мою руку своей.

С этой поддержкой сразу стало теплее и руке, и колену, и душе.

— Все рассказывать? — обратилась я опять к нему.

— Все, — ответил он.

Сергей же в наш разговор не вмешивался, продолжая сверлить меня взглядом.

— Все, все? — уточнила я.

— Да, Галина, все, — ответил за него Серега. — Но после того как мы уберемся отсюда.

Я не стала подпрыгивать на месте от неожиданности или как-то еще показывать свое изумление. Чего-то подобного я от него и ждала, поэтому слегка вздрогнула и спросила:

— Зачем нам убираться? И кто мы?

— Затем, что меня кто-то вел. Именно вел. И я как идиот влез в эту ловушку. Совет не спорить, а действовать. Времени не осталось на споры. Уходить надо сейчас.

— Ты на машине? — спросила я, пытаясь понять, что же так его всполошило.

Все мои воинственные мысли по отношению к нему испарились, стоило ему только появиться снова в моей жизни. Старая связь, которая должна была уже давно исчезнуть, возродилась к жизни. И с ужасом, я констатировала, что его воля и сила еще надо мной властны. Пусть не так, как раньше, но от этого легче не становилось. И мыслей как эту связь разорвать в голову не приходило.

— Да. Но на ней ехать нельзя, — он напрочь игнорировал Мишу и тот долго не заставил себя ждать.

— А почему мы тебе должны верить? — продемонстрировал он свое недоверие сопернику. — Ты предатель и подлец по натуре.

— Мне плевать на твое мнение. Жену в опасности я не оставлю. Что бы ты ни думал, — по голосу чувствовалось, что Сергею трудно держать себя в руках, но пока он справляется.

— Почему мы должны уходить? — переспросила я.

— Детсад, — взорвался Сергей. — Если вам жить не охота, то это ваше дело. Но, тебя Галин, я в опасности не брошу. Что там думает по этому поводу твой любовник, мне плевать. Но то, что оказался я здесь и сейчас не просто так, это точно. И если вы скрываетесь, значит, у вас есть причины для этого. А у тех, кто приходил в больницу, есть причины очень страстно желать встречи. Не хотите говорить почему. Не надо. Но уйти, если есть желание жить, обязаны.