Джо Аберкромби - Прежде чем их повесят

Было бы легче, если бы рядом находился кто-то, с кем можно разделить свое беспокойство. Но в отношениях спутников мага почти ничего не менялось. Повозка катилась вдаль по разбитой старой дороге, а на ней все так же сидел Ки, угрюмый и молчаливый. Байяз постоянно молчал, если не считать его неожиданных лекций о качествах, необходимых для великого вождя и, очевидно, отсутствующих у Джезаля. Длинноногий все время держался впереди, разведывая маршрут, и появлялся раз в два дня, чтобы рассказать, как искусно он справляется с делом. Ферро мрачно смотрела по сторонам, словно ее окружали враги (особенно презрительно она глядела на Джезаля, как ему иногда казалось), и не отнимала руки от эфеса меча. Она редко открывала рот, обращалась исключительно к Девятипалому, да и то лишь для того, чтобы буркнуть что-либо насчет засады, или как лучше скрыть следы, или о возможных преследователях.

Сам северянин представлял собой своего рода загадку. Когда Джезаль впервые увидел его, глазеющего с раскрытым ртом на ворота Агрионта, Логен показался ему хуже животного. Однако здесь, в диких землях, правила поменялись. Тут нельзя было отвернуться от того, кто тебе не нравится, а потом всеми силами избегать, публично унижать и оскорблять его за спиной. Здесь ты был накрепко привязан к своим спутникам, и в такой связке Джезаль понемногу начинал понимать, что Девятипалый, в конце концов, обычный человек. Хотя, без сомнения, человек дикий, разбойничьего вида и ужасно безобразный. Если говорить об интеллекте и культуре, он в подметки не годился последнему крестьянину на полях Союза, однако Джезаль должен был признать: из всей компании северянин казался ему наименее неприятным. В дикаре не было напыщенности Байяза, настороженности Ки, хвастливости Длинноногого или элементарной злобности Ферро. Джезаль не считал зазорным спросить у фермера о видах на урожай или побеседовать с кузнецом об изготовлении доспехов, каким бы грязным, уродливым и низкорожденным ни был его собеседник. Так почему бы не обсудить с закоренелым убийцей вопрос, касающийся насилия?

— Насколько я понимаю, тебе приходилось водить людей в битву? — осторожно начал Джезаль.

Северянин обратил на него ленивый взгляд темных глаз.

— Да, и не раз.

— И принимать участие в поединках?

— Конечно. — Логен поскреб рваные шрамы на заросшей щеке. — Я так выгляжу не оттого, что у меня тряслись руки, когда я брился.

— Если бы твои руки так тряслись, ты наверняка предпочел бы отрастить бороду.

Девятипалый расхохотался.

Джезаль почти привык к этому зрелищу. Разумеется, выглядел северянин по-прежнему отвратительно, но теперь казался больше похожим на добродушную обезьяну, чем маньяка-убийцу.

— И то верно, — отозвался он.

Джезаль немного поразмыслил. Ему не хотелось показывать свою слабость, но, с другой стороны, откровенностью нередко можно завоевать доверие простых людей. Если это действует даже на собак, почему бы не попробовать с северянином? Он отважился признаться:

— Сам-то я еще никогда не участвовал в настоящей битве.

— Да что ты?

— Правда. Мои друзья сейчас в Инглии, сражаются с Бетодом и его дикарями.

Девятипалый отвел взгляд.

— То есть… я хотел сказать, они сражаются с Бетодом, — поправился Джезаль. — Я был бы вместе с ними, если бы Байяз не попросил меня присоединиться к этому… предприятию.

— Что ж, тем хуже для них и лучше для нас.

Джезаль вскинул на него глаза. Если бы эти слова прозвучали из уст более утонченного собеседника, можно было бы принять их за сарказм.

— Конечно, эту войну начал Бетод. Гнуснейшее деяние, ничем не спровоцированное нападение.

— Не стану спорить. У Бетода талант затевать войны. Если он что-то умеет лучше, так это их заканчивать.

Джезаль засмеялся.

— Ты ведь не хочешь сказать, что он разобьет Союз?

— Он побеждал и при худших условиях. Впрочем, тебе лучше знать. Опыта у тебя побольше.

Смех застрял в горле Джезаля. На сей раз он почти не сомневался, что северянин иронизирует, и это заставило его на минуту задуматься. Неужели под этой искореженной шрамами, заскорузлой маской скрывалась мысль: «Ну что за дурак?» Или Байяз прав и Джезалю есть чему поучиться у северянина? Был только один способ это выяснить.

— На что похоже сражение? — спросил он.

— Сражения — как люди. Не бывает двух одинаковых.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну вот представь: просыпаешься ты среди ночи, слышишь грохот, крики; выбираешься из палатки на снег, придерживая штаны, и видишь, что вокруг люди убивают друг друга. При лунном свете ни черта не видно, непонятно, кто тут друг, кто враг, никакого оружия под рукой…

— Затруднительная ситуация, — произнес Джезаль.

— Точно. Или еще представь: ты ползешь по грязи между чужих топочущих сапог, пытаешься убраться подальше, но не знаешь куда. У тебя в спине торчит стрела, задница разрублена мечом, ты визжишь как свинья и ждешь, что тебя вот-вот проткнут копьем, а ты этого копья даже не увидишь.

— Неприятно, — отозвался Джезаль.

— Еще бы. Или представь вот что: вокруг тебя круг из щитов, шагов десять в поперечнике. Люди держат эти щиты и орут во всю глотку. А внутри только ты и еще один человек, и он славится тем, что на всем Севере нет никого крепче него, и только один из вас может выйти из круга живым.

— Хмм, — протянул Джезаль.

— Вот именно. Ну как, тебе нравится что-нибудь из этого?

Джезалю ничего не нравилось.

Девятипалый улыбнулся:

— Я так и думал. И знаешь что? Если честно, мне тоже. Я побивал в самых разных сражениях, больших драках и мелких стычках. Большинство из них начиналось в полной неразберихе, и все они заканчивались полной неразберихой. И каждый раз наступал такой момент, когда я был готов наложить в штаны.

— Ты?

Северянин засмеялся.

— Бесстрашие — это похвальба для дураков. Не знают страха только мертвецы — или, может быть, те, кто скоро станут мертвецами. Страх учит тебя быть осторожным, уважать противника и во время ссоры держаться подальше от острых предметов. Все это очень полезно, поверь мне. Страх поможет тебе выйти живым из переделки, а это лучшее, на что можно надеяться в любой драке. Если человек на что-то годен, он испытывает страх. Важно, какую пользу ты извлечешь из этого страха.

— То есть ты советуешь бояться?

— Я всем советую одно: найти себе хорошую женщину и держаться подальше от всех этих чертовых разборок. И я очень жалею, что никто не сказал мне этого двадцать лет назад. — Логен искоса поглядел на Джезаля. — Но если ты, скажем, застрял где-то посреди огромной равнины на краю земли и тебе никуда оттуда не деться, то есть три правила, о которых надо помнить в драке. Во-первых, изо всех сил старайся показать, что ты трус, слабак и дурак. Молчание — лучшее оружие воина, как говорится в пословице. Сердитые взгляды и злые слова еще не выиграли ни одной битвы, зато кое-какие проиграли.