Влада Воронова - Пути Предназначения

Ульд и ма, супруга Джолли, маленькая, тоненькая, изящная до хрупкости, накрывала на стол. Двигалась женщина с такой грацией, что казалась сотканной из воздуха. «В сравнении с ней придворные дамы выглядели бы коровами, — подумал Джолли. — И ни за что не простили бы моей фее такого недосягаемого превосходства».

— Мам, а что ты на пятерых накрываешь? — спросил Кандайс.

— Авдей придёт, — ответила вместо матери его сестра, тринадцатилетняя Лай о нна. Кандайс помог ей подкатить инвалидную коляску к рукомойнику, дал полотенце.

— Вы уезжаете в два? — спросила мужа Ульдима.

— В половине третьего.

Кандайс подкатил кресло сестры к столу. Ульдима поставила на стол плетёнку с хлебом.

— Так не ко времени ваша поездка! В Каннаулите ждут Погибельника и… — женщина отвернулась.

— Всё хорошо, лапушка, — обнял её Джолли. — Именно благодаря Погибельнику Каннаулит сейчас самое безопасное место в Бенолии. Там коллегианцев и агентов охранки больше, чем местных жителей вместе с конкурсантами и обслугой «Оцелота». Заодно и в Плимейре порядок наведут. Так что ни воров, ни грабителей, ни наркоторговцев там даже близко нет. А здесь этого контингента четверть посёлка. Но ведь живём.

— Я боюсь за тебя.

— Маловероятно, чтобы Погибельником сочли меня, а больше в Каннаулите бояться нечего. Даже конкурсного провала.

— Уверен? — скептично оттопырил хвост Кандайс.

Ульдима мягко выскользнула из объятий мужа, стала разливать по тарелкам суп.

— В друзьях сомневаться нехорошо, — сказала сыну. — Особенно в своём самом лучшем друге. Тем более нехорошо сомневаться в мастерстве отца. По-твоему, он Авдея плохо учил?

— Я не в них сомневаюсь, а в честности жюри. Простолюдин, гирреанец, да ещё и анкета по отцу палёная. Кто ж такому приз даст?

— Но ведь на региональных конкурсах дали.

— Так то регионалка, — возразил Кандайс. — А это финал.

Джолли улыбнулся.

— «Хрустальная арфа» всегда проводилась честно. По одной простой причине — там никогда не крутилось ни денег больших, ни престижей высоких.

— Однако в Алмазный Город ты попал именно после «Арфы».

— Но занял на ней третье место. А гран-при получил тот, кто был его достоин. В этом году его возьмёт Авдей. «Арфа» — честный конкурс.

— И ты не ревнуешь?

Джолли посмотрел на сына с недоумением.

— Я учитель. А мера учительского успеха определяется только достижениями учеников. Разве твой тренер когда-нибудь ревновал тебя к наградам, пусть даже тем, которые в своё время не смог получить сам?

— Нет, — опустил глаза Кандайс. — Радость Олега-сенсея всегда искренняя.

— Потому что он настоящий учитель, сын. А в учительстве существенной разницы между музыкантом и единоборцем нет. Странно, что ты это до сих пор не понял, — в голосе Джолли прозвучала глубокая обида пополам с гневом.

Кандайс согнулся в церемониальном поклоне, замер.

— Да, отец. Я не подумал и сказал глупость. Диирн благоволит принять мои извинения?

— Перестань, — недовольно дёрнул плечом Джолли. — Придворные ужимки тебе не к лицу.

В дверь позвонили.

— Это Авдей, — быстро сказал Кандайс. — Я открою.

— Да, — кивнул Джолли.

«Что же я упустил в тебе за эти пять лет, мальчик? Но ведь ещё не поздно, ты так юн… Одна случайная ошибка закономерностью не станет, ты всё поймёшь и больше никогда так не подумаешь».

Светало. Батраки закончили завтракать и разошлись по работам. Вслед за ними из-под навеса ушли и старшины. Кухонные служки начали убирать со стола. Гюнтер принёс Николаю Ватагину вторую порцию похлёбки.

— Никогда бы не подумал, — сказал Николай, — что варево из трелговой шелухи может быть таким вкусным. Ты не иначе как шаман какой-нибудь, заколдовал его.

— Что вы, — улыбнулся Гюнтер. — Ведь трелговая шелуха очень хороший продукт. Витаминов много и организмом усваивается легко. Просто перед готовкой её нужно обязательно полчаса вымачивать, чтобы удалить неприятный привкус. Но не передержать, иначе тоже невкусно будет. Почему-то у вас мало кто соблюдает это простое правило. А ведь глупо не ценить собственное богатство.

— «У нас» — это у кого? — глянул на него Николай.

— У сероземельцев.

«Слишком быстро ответил», — подумал Николай. Не похож Гюнтер на бенолийца. Во всех словах и привычках виден чужак. А документы местные, подлинные, — братство проверило. Чтобы купить «железные» паспорт и права, деньги нужны не просто крупные — огромные. Но в богатстве Гюнтер не жил ни дня, он не врёт, когда говорит, что родители были владельцами небольшого ресторана. Слишком много мелочей совпадает.

К несчастью, по всему Иалумету единый язык. И, благодаря многочисленным каналам стереовидения ВКС, акцента местечкового ни у кого не бывает. Любой и каждый, едва обучившись говорить, слова начинает на гардский манер произносить. Так что по речи определить, откуда Гюнтер приехал, невозможно.

— Ты на кого в универе учился? — спросил Николай.

— Инженер-программист.

— Нравилось?

— Главное, что получалось.

— Но не нравилось.

— Не нравилось. — Гюнтер отвернулся.

— А что ж пошёл?

— Деньги. Хороший программер уже на втором курсе неплохо зарабатывать начинает. А к пятому будет в солидной фирме на постоянной должности.

— Ну да, ну да, — согласился Николай. «Такая высокая потребность в программистах есть только у ведущих промышленных планет. Стиллфорт, Хэймэй, Зеленохолмск. Вопрос — зачем тамошнему уроженцу ехать в нашу помойку, да ещё местного из себя корчить?»

Гюнтер бросил на шефа быстрый настороженный взгляд. Меньше всего Ватагин похож на обычного старшину, пусть и первого. По манерам и лексике он действительно потомственный фермер, такой же, как и все здешние надзиратели — малообразованный, крикливый, с примитивной, но действенной хитрецой.

Надоело мужику копаться на фамильном клочке земли, потому как младшему сыну ничего интересного там не выкопать, и решил тогда поискать удачу на полях крупного плантатора. Обычная история, таких здесь полно.

Но для Ватагина она стала маской, за которой скрывается немало тайн.

Историю Бенолии он знает превосходно, гораздо подробнее того, что даёт школьная программа. Однако о Шаннил у ре Одал а нде, знаменитом бенолийском композиторе времён Второй республики, впервые услышал от Гюнтера.

Ватагин наизусть цитирует труды очень серьёзных философов и теологов, но пишет при этом с грубейшими ошибками, а читает медленно, шёпотом, как людь с очень слабым образованием.

Прекрасно разбирается в банковских операциях, особенно в такой сложной области, как анонимные платежи, зато отчётность по участку за Ватагина пришлось делать Гюнтеру, старшина запутался в графах и цифрах как котёнок в размотанном клубке.