Александр Тестов - Сокрушая врага

Ни Павел, ни Юски не заметили, как гнусавый коротко взмахнул правой рукой. Кулак предводителя головников резко влепился в грудь вепсу. Юски широко хватанул ртом воздух и согнулся. Второй удар в челюсть отбросил его на Павла, и тот, успев подхватить товарища за подмышки, не дал ему упасть.

- Гляжу, много ты знаешь, чудин, - левый глаз главаря задергался пуще прежнего, - смотри, язык твой можно и укоротить.

Павел приподнял вепса и шепнул на ухо:

- Обожди… Не шуми…

- Ладно, хватит лясы точить. А ну-ка броднички, [5] вяжите этих бздыхов, [6] - обратился Шибайло к своим дружкам, - да покрепче вяжите.

Бродники вмиг скрутили обоих, накрепко связав руки за спиной веревками.

- Вы теперь мои яшники, [7] - твердо заявил главный бродник, глядя прямо в глаза Павлу, - так что не балуйте, а там ужо решим, что с вами делать.

Бродники

Я по лесам-полям гуляю,

Купчишков крепко я пугаю.

Ну бродник я, что вам за дело?

Коли меня так жисть заела!

Песня бродников

Идти со связанными за спиной руками было неудобно, да еще промокшая обувь из лисьей шкуры сбилась и мешала переставлять ноги. Павел старался удержаться и не упасть, все время спотыкался и запутывался в сползающих с ног кусках шкуры. Однако, видимо, бродники никуда особо не торопились, посему шли не спеша, давая яшнику возможность самому справляться с намокшей и ставшей неудобной обувью. Благо это мучение длилось недолго, и вскоре они вышли на елань, [8] где стояли два больших вепсских шалаша - тот самый рыбацкий летник, о котором говаривал Юски.

- Что, признал родимые места? - ехидно спросил яшников длинный, как жердь, бродник.

Те не ответили.

- Ростик, - обратился старшой к длинному, - веди яшников к березе, да ноги им спутай!

Пока Ростик выполнял распоряжение Бокула, остальные бродники развели костер и принялись обжаривать на огне куски мяса.

- Сидите покудова, - буркнул Ростик и не преминул больно пнуть ногой Юски, - не юрите! [9]

Вскоре от костра распространился чудный запах поджаренного мяса, желудки пленников заурчали. У Павла сразу потекли слюнки, и ничто не могло заглушить проснувшийся голод, ни переживания, ни их новое, весьма печальное положение. Паша жадно сглотнул слюну и чуть не подавился.

- Блин, эх, - он чертыхнулся, - может, и нам дадут мяска пожевать, а то у меня еще с прошлой твоей утки, Юски, до сих пор свербит во чреве.

- И не надейся… Не дадут, тати криволапые.

Юски оказался прав, кормить их и не собирались. Они просидели до самого вечера в гордом одиночестве. Руки и ноги давно уже затекли, и оба они впали в притупленное состояние дремоты. Про голод и жажду пришлось позабыть, теперь хотелось только одного: избавиться от пут, встать и размяться.

Когда стало смеркаться, к ним подошел Бокул и еще один разбойник с темной жидкой бородой и огромными черными усищами. И имечко у него было подходящее.

- Черноус, - обратился к нему главарь, - неси-ка тюльку.

Черноус принес от костра увесистое полено и поставил напротив пленников. Бокул водрузил на тюльку свой бандитский зад и упер руки в колени.

- Ну что, Баар, - начал он, - надо бы покалякать о твоем откупе.

Павел дернул ногами.

- Сначала развяжи, - потребовал он, - иначе сговору не будет.

Главарь склонил голову набок, с хищным прищуром оглядел обоих яшников.

- Черноус, развяжи обоих, - распорядился он, хитро подмигнув своему подельнику.

Головник с тараканьими усами освободил пленников от веревки и, достав из-за пояса топор, встал позади главаря.

- Можете встать, - дозволил Бокул, - только не юлите. Черноус у нас славно орудует топором, тюк - и утащат вас ляди [10] под коряву колоду.

Черноус усмехнулся, - мол, главарь у нас знатный шутник!

Пленники едва поднялись на ноги, встали и принялись переминаться с ноги на ногу, одновременно потирая руки, чтобы разогнать застоявшуюся кровь.

- Не будем долго кружить, - начал Бокул, - какого добра твои людишки за твой выкуп собрать могут?

- А что ты сам-то хочешь? - вопросом на вопрос ответил Павел, решив проверить главаря на жадность.

- Серебро есть?

«Все они одинаковы, - подумал глава медвежь-его рода, - с серебром-то оно, конечно, легче бегать…»

- Нет, - твердо ответствовал Павел, - откуда же ему взяться-то?

- Ой, не юли, Баар, не надо…

С этими словами предводитель разбойников порывисто вскочил и оказался лицом к лицу с Павлом. Он коротко глянул в глаза яшнику и двумя руками рванул рубаху на его груди, да так быстро, что Павел не успел среагировать. В следующий миг волосатая рука главаря сорвала с шеи главы медвежьего рода кожаный шнурок.

- Не тронь! - успел прорычать Павел, но удар топорищем под дых заставил его успокоиться.

Юски подставил плечо и поддержал Павла, не дав ему упасть.

- Не балуй! - грозно изрек Черноус.

Бокул сел на прежнее место, поднял над головой сорванный шнурок, и висящий на нем амулет оказался на уровне его глаз. Желтый металл тускло блеснул в свете близкого костра.

- Блядишь, [11] Баар, ой блядишь. Это же золото!

При этом волшебном, просто магическом для каждого разбойника слове «золото» встрепенулись все члены банды, рассевшейся у костра. Они разом повернули голову к главарю, пытаясь разглядеть амулет в его руках. Однако подойти не решились. Больше других, естественно, повезло Черноусу. Он стоял близко и мог воочию разглядеть золотую петлю, помещенную в круг.

- А брехал, что и серебра нету, - подал голос Черноус, отрывая взгляд от амулета.

- Вон, чуешь, как мои куманьки в растрой пришли, - Бокул кивнул через плечо на своих дружков, - не ровен час сами тебя спытать начнут, а они у меня ух, - вожак аж присвистнул, - мастера до пытошного дела!

Шибайло положил амулет на ладонь, медленно скрутил кожаный шнурок и демонстративно спрятал золото за пазуху.

- Ну, сказывай про злато, серебро или, может, тебе сразу пятки огнем пощекотать?!

Пыточная перспектива никак не могла радовать главу медвежьего рода, и мозги Павла лихорадочно заработали: «Скажу, что нету у меня ничего больше - не поверят, скажу, что есть - а где взять? Надо выиграть время. Эх, Вадя что-нибудь бы придумал. А что бы он придумал?»

- Есть у меня в Каргийоки серебро, а вот золота больше нет, - решился он на отчаянный шаг, - золота нет, хочь запытай меня.

- Та-а-к, - медленно протянул главарь, - так, значит, маешь серебришко.

- Маю, - заверил глава вепсского рода, - отпусти моего человека и он принесет тебе через три дня серебро.

Бокул снял шапку, задумался. Он медленно развязал кожаный шнурок, что перехватывал его бороду, затем, почесав у виска, изрек:

- Черноус, вяжи-ка их сызнова. Утро вечера мудренее…

Под утро Павел озяб окончательно и проснулся. Рядом, подогнув колени, безмятежно спал Юски. Павел поерзал немного, стараясь устроиться поудобнее. Ему удалось приподняться и опереться о ствол березы. Он проморгался, отгоняя остатки сна, осмотрелся. Банда уже не спала и в полном составе сидела вокруг едва тлеющего костра. Всеобщим вниманием завладел Шибайло, он что-то тихо нашептывал своим дружкам, что-то втолковывал. Как Павел ни напрягал слух, разобрать ничего не смог. А хотелось очень. Чертовски хотелось знать, о чем же они там сговариваются. Решил было разбудить вепса, у того охотничий слух, может, чего бы и разобрал. Но передумал - будить не стал. «Ладно, - подумал Павел, - пусть шепчутся». Главное, что моего плана это нарушить не должно. Кто тут, елы-палы, кроме меня еще институты заканчивал?!»