Норман Хьюз - Обитель драконов

— После несостоявшейся свадьбы с Амальриком, сыном Гундера Торского?

Палома поперхнулась. Положительно, этот тип был уж слишком осведомлен о ее личных обстоятельствах. В такие подробности она не посвящала в Бельверусе никого, кроме разве что Ринги, но с трудом могла себе представить, чтобы та стала сплетничать об этом с Марициусом. Так откуда…

Прочитать ее мысли в этот момент было несложно, и потому она даже не вздрогнула, когда собеседник невозмутимо пояснил:

— На самом деле, наш интерес изначально привлекла отнюдь не ваша персона. Ваше имя всплыло случайно, когда мы стали интересоваться молодым Амальриком…

— Амальриком? — против воли она заволновалась. — А что стряслось? Что он натворил?

Марициус внимательно смотрел на нее, словно оценивая, насколько искренно ее волнение и что скрывается за ним — любопытство, злорадство, тревога?.. И лишь придя к каким-то своим выводам, счел возможным продолжить:

— Для этого вы нам и нужны — чтобы выяснить это.

Утопив в водах безмолвия вопросы, теснившиеся на языке, Палома погрузилась в молчание. На протяжении всей встречи собеседник оказывал на нее неощутимое, но явное давление — уже одним тем, что был ей антипатичен. Возможно, подумалось ей, это тоже оружие, и он использует его сознательно. Занятная мысль — хотя сама она едва ли когда сумеет воспользоваться таким приемом.

У нее свои сильные стороны! И, помнится, острый ум она всегда считала одной из них. Время проверить это…

— Ладно. Кажется я понимаю. Поправьте меня, если ошибусь, но… Вас, похоже, беспокоит нечто, связанное с Амальриком, — изрекла ока наконец, когда в сознании стали проступать контуры общей конструкции. — Однако, судя по всему, то, что он делает, не связано напрямую с интересами Ордена — и вы не можете через своих осведомителей в рядах Черного Кречета выведать, что происходит. Насколько я знаю Амальрика… Да, конечно, — спохватилась она. Встала на место последняя деталь. — Поэтому я и понадобилась Вертрауэну. Кто-то, знакомый с бароном не по Ордену — и одновременно верный вам. Боюсь, вы ошиблись с выбором: мы слишком давно не встречались, и между нами нет никаких теплых чувств, однако… Расскажите мне все от начала и до конца. Я подумаю, что можно сделать.

Впервые с начала разговора, Палома чувствовала удовлетворение: ей наконец удалось перехватить инициативу. Марициусу, напротив, это не слишком пришлось по вкусу. Он смотрел на нее с легким страхом и брезгливостью — как смотрят слабые мужчины на слишком умных и сильных женщин.

Однако ему нужна была ее помощь! И, преодолев себя, соглядатай выдавил:

— Он играет.

— Он… что?! — Дурацкая манера — говорить загадками!

— Играет… — Это слово, как видно, вызывало у Марициуса крайнюю степень отвращения. К тому же, при любом упоминании об Амальрике он кривился, как от больного зуба. Впрочем, уж это Палома могла понять. Юный наследник Торы у многих людей вызывал подобные чувства. — Каждый день является в королевский сад, садится у вяза Брагораса и забавляется с какой-то деревянной штуковиной.

Палома молча взирала на собеседника в ожидании продолжения. Когда ничего не последовало, не удержалась:

— И это — все?!

— Все. Но нас это тревожит.

— Так запретите ему приходить туда!

— Невозможно. Сад открыт для публики особым указом его величества! Понимаете, я сознаю, что обвинение… гм… сомнительное. Однако, как бы то ни было, в его поведении есть нечто странное. Представьте. Изо дня в день. Взрослый мужчина. С игрушкой… — Каждое слово давалось ему тяжелее предыдущего. — Зная его прошлое — это должно что-то означать!

— Его прошлое?! О чем это вы? — В последний раз они с Амальриком встречались восемь лет назад, когда он вручил ей деньги — чтобы Палома сбежала из Торы и избавила его от необходимости жениться на ней. С тех пор она потеряла несостоявшегося жениха из виду и ничего не знала о его судьбе.

— О, молодой барон Торский одно время был приметным персонажем на политической арене…

— Барон? Но разве его отец…

— Семь лет назад скончался и передал сыну титул. Однако Амальрик не остался в Торе и не посвятил себя мирным радостям сельского труда… — Марициус хмыкнул. — Вы, полагаю, помните, как силен был Орден Кречета при короле Гариане? Тот пользовался его услугами для самых разных… поручений. И юный барон прославился тем, что брался за самые щекотливые — не буду утомлять вас подробностями. Облавы на чернокнижников в Фарцвале, смерть бритунийского посланника, беспорядки в Офире — это лишь то, что мы знаем наверняка… Но при Нимеде он остался не у дел. У молодого короля, как известно, иной взгляд на все эти вещи… что порой прискорбно сказывается и на нашей службе… Как бы то ни было — на время Амальрик исчез из нашего поля зрения и объявился вновь три седмицы назад. В королевском саду.

— Так он не делает ничего противозаконного?

— Нет. Я же сказал — играет! — Марициус негодующе скривился. — Согласен, это звучит странно. Но моя обязанность перед Короной — замечать такие странности. И действовать!

Палома передернула плечами. Лично ей казалось, что столичные чиновники, похоже, окончательно взбесились от безделья. Столько шума из-за такой нелепицы! Ну, хочется человеку сидеть в саду… О, Митра, кому повторить — засмеют!

Видимо, что-то из этих мыслей отразилось у нее на лице, потому что Марициус сделался совсем мрачен.

— Именно так все и реагируют. Но я знаю, что здесь что-то неладно. И боюсь, что когда пойму в чем дело — уже не сумею…

— Ну, так принимайте меры! — Наемница не скрывала раздражения. Надо же — этот тип вздумал свести ее с Амальриком!.. — Отошлите его из столицы под удобным предлогом. Да хоть в тюрьму бросьте, в конце концов! Не мне вас учить…

Вздох Марициуса был подобен стенанию тяжеловоза, который едва доволок до места неподъемную повозку.

— Поздно. Его высочество наследник престола изволил проявить интерес к игрушке. А потом привел в сад отца. Я… — Ему было нелегко признаться, но он все же выдавил: — Я не знаю, о чем они говорили. Но король поднял меня на смех, когда я поделился с ним своими опасениями. Он пожелал принять барона Торского лично, представил его королеве, ввел в Малый Круг… Я боюсь даже подумать, что будет завтра!

— Так может, предоставим его величеству решать, опасен Амальрик или нет? — ядовито осведомилась Палома.

Марициус сокрушенно развел руками.

— Король впечатлителен и обожает новых людей, при этом совершенно не думая об осторожности. Впрочем, для этого и существую я… мы. — К тому же, — он строго посмотрел на наемницу, — не ваше дело, госпожа, обсуждать приказы. Тайная служба его величества поручает вам тайно и в кратчайшие сроки разобраться в этой загадке. Извольте соответствовать!