Павел Виноградов - Хозяин Древа сего

— Глотните, достойный юноша, и продолжайте, Бога ради, ваш поразительный рассказ.

— Благодарю вас, сэр, это очень кстати — мои запасы пропали вместе с несчастным животным, на котором я ехал, — он глотнул из фляги, с недоумением взглянул на нее, подумав, глотнул еще. — У вас странный джин, сэр. Это напиток с вашей родины?

— Да, прихватил с собой в дорогу, — заверил Орион, в свою очередь, прикладываясь к бронзовому горлышку. При этом он мимоходом отметил, что собеседник не проявляет любопытства по поводу местонахождения этой самой «родины», но оставил сей факт на потом. Прежде, чем продолжить, парень высыпал пепел из трубки и набил ее снова.

— Сначала я услышал с цыганской поляны нестройный рев ослов, к которому сию минуту прибавились человеческие вопли, — голос его после дегустации напитка времен династии Тан несколько отвердел. — Яркий лунный свет стал еще сильнее и приобрел какой-то зловещий красноватый оттенок. Я услышал бешеное ржание и гул, словно бы подходил эскадрон тяжелой кавалерии, но звуки раздавались не со стороны дороги, а сверху! Джипси кричали так, будто наступал конец света. Моя лошадь захрапела и рванулась в чащу — по всей видимости, я небрежно стреножил ее, и она сумела освободиться. Но я ни минуты не думал, ни о ней, ни о моих безвозвратно уносимых пожитках. Словно некая грозная сила подняла меня и заставила броситься в сторону, где слышались крики. Не помню, как я добежал до поляны, а там глазам моим открылся ад.

Его все заметнее трясло, губы конвульсивно кривились, создавая впечатление жуткой ухмылки. Ладонью о ладонь он водил так быстро, будто намеревался добыть огонь трением.

— На черных скакунах…нет, не скакунах, а истинных демонах, ржание коих было подобно раскатам грома, они носились над поляной. Казалось, лунный свет был для этих отродий земною твердью. Их было множество, десятки, если не сотни. Я, сэр, в жизни не видел, и не дай Бог увижу еще, столь отвратительной нечисти — словно Гог и Магог вырвались из преисподней! Там были полуразложившиеся трупы в клочьях гнилой плоти, скалящиеся безумной ухмылкой черепов, были и вовсе скелеты, и обезглавленные, издававшие брюхом отвратительные громовые звуки. Были там настоящие чудовища, полулюди, полуящерецы, или же люди с рыбьими головами!.. И много еще, достойный сэр, кошмаров предстало перед моими бедными очами. Но самым страшным были обнаженные женщины, снующие на своих вороных исчадьях среди этой толпы обезумевших дьяволов. Они издавали еще более пронзительные вопли, размахивая окровавленными копьями и секирами. Я видел, как одна из них, темнокожая и с крыльями, как у стрекозы, вырвала из рук несчастной молодой цыганки ее дитя и со страшной силой насадила на дубовый сук. При этом она дьявольски хохотала. О, сэр, это было поистине ужасно!..

Орион тоскливо сжался, вспомнив надежду, мелькнувшую в прощальном взгляде Бекумы.

— Бедные джипси пытались скрыться в лесу, но их настигали безжалостные стрелы. Впрочем, как я заметил, дьяволы убивали не всех — нескольких кричащих женщин схватили за плечи и перебросили через спины своих коней. Все было кончено в считанные минуты: люди были убиты, кроме пленниц, чья участь, как я подозреваю, будет куда ужаснее постигшей их мертвых соплеменников. Не пощадили даже ослов — этих растерзали страшные гончие, примчавшиеся вместе с охотой. Хохот и визг стоял над поляной, озаренной жутким светом. Я пытался читать литанию против нечистой силы, которой меня научил один священник с западного полуострова… Ибо я, сэр, имею честь принадлежать к истинной Церкви.

Юноша взглянул с некоторым вызовом. Орион пожал плечами, выражая полное равнодушие к здешним религиозным дрязгам.

— Сейчас ваш рассказ более интересует меня, нежели ваше вероисповедание.

— Он приближается к концу. Так вот, я пытался читать литанию, но, к ужасу своему понял, что полностью забыл слова. И в этот момент я увидел его, Денди.

— Полагаю, вам знакомо это существо, коль скоро вы столь уверенно называете его по имени?

Орион знал, что сейчас услышит страшное, и бессознательно оттягивал этот миг.

— Мне рассказывал о нем отец — в его краях все слышали о предводителе Дикой охоты. Здесь, правда, многие полагают, что ее ведет призрак прославленного мореплавателя сэра Фрэнсиса. Однако я не могу предположить, что сей доблестный рыцарь, будь он хоть трижды еретик и пират, живой или мертвый, предводительствует бесовским сим шабашем. Итак, я впервые видел Денди, и, надеюсь никогда его больше не видеть. Он выглядит как человек, и даже казался бы довольно благообразным, не будь крив на один глаз. У него большая полуседая борода и хриплый голос. На нем синий плащ, на голове стальная каска с рогами, а в руках копье. Но главная его особенность — невыносимое ощущение смерти и адской муки, распространяющееся от него. Словно бы ты уже оказался в огненной геенне, без малейшей надежды на спасение души… Он спустился на своем громадном вороном на поляну, и осматривал ее, как мне показалось, с довольным видом. Потом махнул рукой, подзывая прочих охотников. Из их толпы выехала пышноволосая дама, прекрасней, но и ужасней которой я не видел. Ее лицо словно само источало свет, так же, как и обнаженная грудь, и озаряло поляну, подобно второй луне. Но прекрасные черты выражали лишь непреклонную жестокость. В руке ее был лук, а на голове серебряный обруч с маленькими рожками. «Добрая охота, Ди! — трубным гласом возопил Денди. — Мы славно здесь прогулялись, полагаю, ночь сия принесет нам еще премного удовольствия!». Она же в ответ лишь рассмеялась.

Последние минуты Орион бессознательно сдерживал дыхание, и теперь никак не мог восстановить его. У него темнело перед глазами, в ушах стоял противный звон. Но разъедающую его раны повесть впитывал стоически.

— Я, как и прочие, осведомлен, что есть немало женщин, которые кричат при виде мыши, зато способны с ангельскою улыбкой отравить мужа. Но ныне я воочию видел не обыденную порочность дочери Евы, а само воплощение зла в образе богини. Когда я понял это, страх мой куда-то исчез, и я ощутил праведную ярость на этих нелюдей. Я поднял пистолет, колеблясь, в кого выпустить пулю, и почему-то выстрелил не в нее, а в Денди. Пуля ударила в плечо, я явственно видел это, но никакого видимого вреда ему не причинила. Сонмище бесов взвыло, а женщина мгновенно выхватила стрелу и натянула лук. Здесь какая-то сила уберегла меня, и я уповаю на то, что это Господь наш снизошел ко грешнику и не отдал его на глумление нечистой силе. Я кинулся в чащу, подобно испуганной лани, продирался сквозь кусты, не разбирая дороги, много раз падал, споткнувшись о корни деревьев. А сзади приближались гиканье и визг дьявольской охоты. Наконец, я упал, ударился головой обо что-то твердое, и милосердное забытье, от коего я очнулся лишь час назад, лишило меня всех чувств. Обнаружив, что занимается утро, а я лежу в неглубокой болотине, весь в грязи, но живой и невредимый, я отправился на эту поляну, в надежде найти здесь хоть кого-то живого. И встретил вас, сэр.