Евгения Гордеева - Все точки над ё...?

Как хорошо в родной средней полосе! Зелено всё, цветами пахнет, птицы поют. Не то, что в этих пустынных горах. Как там вообще жить можно?

Хмара сидел под своей любимой ивой и, кажется, дремал. Рядом с ним возлежал грустный Баська, и наблюдал за сорокой, чинно расхаживающей под самым его носом. Заметив наше появление, василиск вскочил на задние конеч-ности и неуклюже побежал в нашу сторону, радостно гыкая. Малика тут же спряталась за спину Юдо, всё с тем же выражением страха на лице. А Баська, тем временем, добежал до нашей процессии и принялся облизывать всех под-ряд, до кого доставал его язык.

— Хватит, хватит, — отбивалась от него Джинни, шедшая первой.

— Чего это вы с утра пораньше визиты наносить вздумали, — проревел недовольный Хмара. Год назад от такого его рыка я готова была бежать без остановки до канадской границы по дну Северного — Ледовитого океана. А сейчас только усмехнулась. Перед новой гостьей рисуется, морда антрацитовая.

— Джинни полечи, — обратился к нему Рыська. — Её тут немного поранили.

— Да? — тут же встрепенулся недипломированный врачеватель. — Куда?

— Вот, — Джинни протянула ему левое запястье. — Капает и капает.

— И тебя в руку, — огорчённо проворчал змей. — И что вас ранят в столь неинтересные места?

— Это ты о чём? — не поняла волшебница.

— Не обращай внимания, — усмехнулась я, — у него мечта есть, заветная, полечить…

— Варвара! — угрожающе зарычал Горыныч.

— Молчу! — еле сдерживая смех, пообещала я. — А ты сам не нарывайся.

— Варвара! — повторил грозно Хмара, сверкнув на меня озорным глазом. Ай да, притворщик! Самому смешно, но мину серьёзную держит… Лицедей.

Пока мы делились новостями с Хмарой, к нашей компании присоединился Николай Николаевич Дуплянский. Он удивился нашему присутствию в «Березани» в столь ранний час таким составом. Пришлось начать рассказ заново: как пропала Джинни; как мы бросились её искать; как Юдо съел Саббаха, и так далее. Леший от души повеселился и порадовался счастливому возвращению Джинни.

— Печально было бы осознавать, что такая чудесная девушка погибла. А хищники то наши, а! Бригада быстро-го реагирования. А уж про Лоцмана с Берегиней, — заливался леший, — по всему свету молва идёт… Ох! Заболтался я с вами совсем, — без пауз, и каких либо переходов к новой теме, сообщил нам Дуплянский, — мне же к бабру срочно на-до! — договаривал он уже на ходу, быстро удаляясь в сторону загона.

— Лютый вернулся!? — обрадовался Рыська и поспешил за лешим.

— И не один. С ним ещё какой-то бабр пришёл, — услышали мы уже издали.

— Груня? — радостно воскликнул фолк.

— Я с вами! — Май ринулся следом.

Мне тоже было ужасно интересно, с кем вернулся Лютый. С зимы его не видела. Но оставлять Джинни на-едине с Маликой я опасалась. Мало ли что…

— Девочки, идёмте домой. Отдохнём малость. Чу, ты с нами или с ними? — я кивнула в сторону удалившихся мужчин.

— Я домой, — отозвался Юдо, выходя из задумчивости, — есть хочу, — признался он, стесняясь.

— У нас поешь, — предложила Джинни.

— Не-е, я домой… Меня там курочка в печи дожидается, — он не удержался, облизал губы и сглотнул в пред-вкушении.

— Как хочешь. На поляне встретимся?

— Конечно.

— О! Совсем забыла! Надо же Бабу Ягу предупредить, что мы все вернулись, — опомнилась я, и уже было на-правилась в сторону заимки.

— Не надо, — успокоил меня Хмара, — к ней сорока полетела. Всё доложит, не бойся. Наверняка, Яга уже осве-домлена.

Мы разошлись по своим домам. День только начинался, и сулил быть насыщенным событиями до предела. По идее, одного утреннего происшествия хватило бы с лихвой. А нас ещё ожидает праздничные гуляния, аттракционы, встречи, знакомства, а в полночь — альтерация Марлы, как выразился Белый Волк. И это только перечень запланиро-ванных мероприятий.

Джинни переоделась и теперь изучающее осматривала одеяние Малики. Та, под её деловым взглядом стуше-валась, насупилась и, явно, не одобряла будущих намерений сестры. Она инстинктивно вцепилась в свою шёлковую рубашку.

— Джинан, — жалобно прошептала она, — не надо!

— Не надо? — Джинни поглядела на неё, как смотрят мамашки на своё больное чадо. — Расстанься с прошлым, Малика. Оно не должно держать тебя, порви с ним. И, чем быстрее, тем лучше. Для тебя, лучше.

— Я боюсь…

— Боишься? Ты? — соизволила не поверить старшая сестра. — Раздевайся! Как маленькая, прямо…

Малика хотела что-то сказать, но, встретившись с решительным взглядом родственницы, только тяжело вздохнула и стала разоблачаться, повернувшись к нам спиной. Джинни выбрала для неё лёгкие светлые брюки и сим-патичную пёструю футболку с озорным рисунком. Гардероб свой она создавала при активном участии Лукавы, так что вкус русалки очень явно прослеживался в подборе одежды. Взять, хотя бы вот этот комплект в стиле «разведчик в камышах»: пятнистые камуфлированные штаны и рябенькая рубашка цвета хаки. Явное влияние господина Грозного. А лёгкое платье в сине — белую полоску, дань папеньке — водяному. Про зелёные вещи я уже молчу. Я оторвалась от вороха Джинниной одежды (и когда только успела так прибарахлиться) и невольно остановила взгляд на татуировке, украшавшей спину Малики в районе седьмого шейного позвонка. Цветная, невероятно замысловатая картинка притя-гивала меня. Я приблизилась, разглядывая рисунок, и заметила, что он обладает 3-Д эффектом. Изображение углуби-лось — выпучилось, и на меня из этой глубины посмотрело нечто… Человеческое лицо? Звериная морда? Игра вооб-ражения?

— Что это? — пересохшими губами прошептала я, не отрывая взгляда от завораживающего рисунка.

— Правда, красиво? — отозвалась Джинни.

— Красиво, — согласилась я. — А у тебя тоже такое есть?

— Так это моё! — возмутилась подруга и вдруг толкнула меня. — Не смотри!

Я отскочила на несколько шагов, и ощутила, как будто нить лопнула, связавшая мои глаза с татуировкой.

— Что со мной? — захлопала я глазами.

— На это нельзя смотреть, — напугано призналась Джинни, — опасно.

— А что это? — не унималось моё любопытство, несмотря на опасность.

— Это клеймо подчинения, — Джинни как-то обречённо опустилась на лавку, даже не заметив, что уселась пря-мо на шикарное вечернее платье, — как ты согласилась?

Я поняла, что вопрос она задала не мне, а сестре. Меня озадачила её резкая перемена настроения. Только что с упоением перебирала свою одежду и сразу — похоронное выражение лица.

— На что? — обернулась Малика с невинным видом.

Мне показалось, что она очень неестественно притворяется. Ведь поняла, что сестра её спрашивает, не меня.

— На подчинение, — загробным голосом пояснила Джинни.

— Подчинение? — огромные глаза чародейки увеличились в полтора раза.