Евгения Гордеева - Все точки над ё...?

— Ну, переживал… — опустил глаза Кощей.

— Опять врёт, — вздохнула я.

— Значит так, господин чародей, — хрустнул пальцами Андрей, не успевший остыть от недавней схватки и явно готовый продолжить боевые действия, — выкладывай всё на чистоту!

— Ага! — подтвердили Рыська и Горыныч в один голос.

— Выкладывай, выкладывай, — согласился, быстрым шагом приближающийся к нам Белый Волк.

— Гы! — вставил своё веское слово Баська.

— Пятеро на одного! — попробовал возмутиться Кощей.

— Ещё кого-нибудь позвать? — осведомился Волк.

— Ладно, — уступил их «просьбам» Всевед. — Окулу ищите.

— Точно, Окулу! — подтвердила я. — Это она в меня стреляла!

— Окула? — недоумённо повторил Май.

— Чертиха? — сжал кулаки Волк.

— Да что же это такое!? — прямо-таки завопил мой любимый муж и решительно куда-то пошагал.

— Май, стой! — бросился за ним Рыська. — Ты что задумал, молохольный?

Глядя в спину быстро удаляющегося мужа, я пыталась сообразить, что происходит. И тут до меня со всей яс-ностью дошло, что я чудом избежала смерти… На самом деле! Холодный пот покатился по лбу, ноги подкосились, и я пыльным мешком плюхнулась в пожухлую траву… не без помощи Хмары, взмывшего в небо и что-то бурчащего себе под нос про крылатых мстителей.

— Чёрт!

— Что случилось? — с заботливостью любимой бабушки подскочил ко мне Кощей.

— Вот, — я выпростала из-под себя злосчастную стрелу.

— Давай сюда, — буквально потребовал чародей.

— Фигушки! Я её дома на стену повешу, — возразила я, но как-то отстранённо, словно я это вовсе и не я.

— А-а, тогда, конечно…

Мне показалось, что я раздваиваюсь, распадаюсь на составляющие меня части. Варвара Майкова во мне впа-дала в истерику, а Берегиня ликовала от осознания очередной победы. Я закрыла глаза и стала глубоко дышать, стара-ясь подавить истерику в зародыше. Надо отвлечься, не думать о том, что могло случиться…

— Вы так и не объяснили, — напомнила я Кощею сдавленным голосом.

— Что не объяснил? — сделал попытку сыграть на дурочку, чародей.

— Про Окулу откуда знаешь? — сурово вопросил неизвестно откуда взявшийся Перун.

Я огляделась и обнаружила, что на поляне стало довольно многолюдно. К нам присоединились Чудо, везде-сущий суседко, двое из братьев-богатырей, не распознаваемых в одинаковых доспехах, Хмара, пара молодых леших, Вольга и Кудеяр… А из леса ко мне спешили свекровь и Джинни.

— Еле тебя отыскали! — пожаловалась Джинни. — Всё в порядке? — я кивнула.

— Мужчины нас бросили, — поддакнула ей Марла, — мы по лесу плутали — плутали…

— Марла, а по запаху? — изумился Волк.

— Что? — вскинула на него недоумённые глаза свекровь. — Тьфу! Забыла… — смущённо призналась она.

— Ничего, привыкнешь, — ободрил её оборотень. — А ты, Всевед, продолжай, не обращай внимания на наши разговоры.

— Мда… Так вот… Окула, жена Злода…

— Жена!? — выпалила я, — Тогда понятно.

— Что понятно?

— Да так… Продолжайте…, пожалуйста.

— Так вот, Окула мечтала отомстить тебе, Варвара, уже давно, если быть точным — с зимы. Она целый план разработала с пакостями разными. Привлекла кое-кого.

— Кудыку, например, — вставила я.

— Ребёнок же совсем, — прокомментировал Волк.

— Это как посмотреть, — флегматично продолжил Кощей. — Баську пыталась подставить, как твоего любимца… Но, главной её целью было твоё физическое устранение. Она только удобного случая ждала, и до воскрешения богов не торопилась. Ведь Берегиня, по её мнению, нужна исключительно для устранения последствий несчастных случаев. И как только ты богов воскресила, она тут же стала готовить план покушения.

— А откуда это Вам известно? — печально осведомилась я, смутно догадываясь о причинах столь достоверных знаний. Кощей тоже это понял, и вилять не стал.

— Приходила она ко мне… советоваться. Не смотри так на меня! Если бы не тот кинжал! Я ведь голову поте-рял. Это была моя последняя надежда, а ты меня её лишила! Я тоже ждал дня Рода, но… Перун выковал кинжал, душа Смеяны свободна…. Моя жажда мести несколько поостыла…

— Но отомстить чужими руками, это так приятно, — горько отозвалась я, — и что значит «несколько поостыла»?

— Варвара! Не перебивай меня! — закричал Кощей. — Пожалуйста, — добавил он значительно тише. — Твои про-видческие способности плохо действуют на меня. Так о чём это я? Ах, да… Окула приходила ко мне советоваться на счёт твоей силы… Я дал ей амулет. Перун, не сжимай свою секиру! Я всё понимаю! Но ты тоже виноват!

— Что-о-о-о? — возмутился Громовержец. — Я виноват? Ты, неблагодарный, сейчас под свои мерзкие доводы виновных нагребёшь! Я виноват! В чём? В том, что рук не покладая, тебе кинжал заветный ковал? А Белый Волк со своими оборотнями жизней не жалея порождение твоей чёрной магии отлавливали, а девушка-джинн его в коконе удерживала… Так мы тут все виновные, один ты только несчастная жертва обстоятельств, тобой, между прочим, и устроенных!

— Хватит, — зло пробормотал Всевед. — всего лишь надо было сказать, что это была идея Варвары, и… ничего этого не случилось бы.

— Ты не исправим, Всевед! Сам себе эту западню устроил, ничего умного не придумал, зато всех обвинил, осудил, к смерти приговорил! Навь, одним словом! — Перун горестно махнул рукой. — Варваре, как потерпевшей сто-роне, решать, что с тобой делать.

— Сдался он мне! — зло огрызнулась я на ничем не повинного Перуна. — Ваш подданный, вы и решайте! Обе-щали, что жизнь моя будет, словно в сказке, — отчего- то вдруг припомнила я обиду, — а что на деле вышло?

— Как что, — втиснулся в нашу перепалку Семён, — как в сказке, чем дальше, тем страшнее!

На самобытного остряка все дружно зашикали, и он спрятался за спину Волка.

— Теперь тебе ничего не будет угрожать, — как-то нехотя отозвался Всевед, — я… беру тебя под свою опеку.

— Не-ет! — только не это. Вот только опеки Кощея мне и не хватало для полного счастья. Уж лучше пусть язвит по-старому. Но радостно кивающие Перун и Белый Волк утвердили меня в неутешительных прогнозах. Нянька — Ко-щей, такого ещё не в одной сказке не было.

Я совсем расстроилась, представив результаты этой самой опеки.

— Ты бы на земле не сидела, — оправдал мои мрачные прогнозы заботливый голос Кощея.

— Не надо, а? — жалобно попросила я.

— Да, Кощей, в самом деле, — вступила в свои права матери Марла, — мы о ней сами позабо…

Оборвав фразу на полуслове, свекровь с ужасом взирала на что-то за моей спиной. Я резко оглянулась и ис-пытала очередной приступ «дежа вю». Из леса на нашу поляну вышел бабр. В зубах огромной бело-чёрной кошки бол-талось безжизненное тело Окулы. Ну, точно как в том году Урюпа.

— Лютый… — вырвалось у меня.