Наталья Авербух - Ведьма и вампир

— Ого! — только и сказал Лим. Вейма чувствовала примерно то же самое, но сумела сдержать удивлённый возглас. Ну и девочка! Ну и ребёнок! Когда она успела всему этому научиться?

— Моя дочь права, — сказал барон, который принял молчание за несогласие. — Именно поэтому я не отдам эти земли и не пропущу служителей Защитника в Ассамблею.

— А почему бы герцогу не подарить что-нибудь своё? — заинтересовалась Магда.

— Герцог скуп, — усмехнулся барон. — К тому же на те земли его племянник может претендовать, такой подарок вызовет меньше шума.

— А что вы ответите герцогу? — спросила Вейма. Герцог как раз выдохся и с ненавистью буравил ответчика взглядом. Барон снова усмехнулся.

— Ничего.

— Почему? — изумились его спутники.

Барон пожал плечами.

— Пришла пора нашим союзникам показать, чего они стоят. Если отвечать будет лично герцог Авксений, получится забавно.

— Почему забавно, ваша милость?

Барон отмахнулся, ожидая, как его родич и покровитель примет вызов. Защищать себя самому считалось низким тоном и признаком вызывающей независимости. Человек таким образом демонстрировал, что полагается только на самого себя и ни в ком не нуждается. Но герцог Авксений, простой и ясный в личной беседе, всегда считал своим долгом выдать не меньшую тираду, чем оппонент, тираду, в которой начисто тонул всякий смысл. Заступничества покровителя хватало ровно на то, чтобы Ассамблея рассудила: вопрос о владениях — личное дело спорящих и решаться должно между ними.

Сейчас на ноги поднялся молодой Агап.

— Сеньоры! — начал юноша. — Надеюсь, моя молодость и присутствие здесь моего отца не будет помехой для моего желания предложить вашему вниманию мои скромные соображения. Позвольте мне рассудить благородных герцога Криспа и барона Фирмина.

Гладкая речь произвела хорошее впечатление на баронов, которые уже приготовились выслушать вторую порцию бессвязных замечаний. Отец юноши благосклонно внимал собственному сыну и умилённо сравнивал способности потомка с умом герцогини. Его явное согласие на выступление Агапа, интерес к аргументам, которые юноша может предоставить, нежелание обидеть крупного феодала — всё это заставило баронов с одобрением отнестись к выходке герцогского сына. При других условиях никто бы не позволил столь юному человеку на первой же Ассамблее разрешать столь длительную тяжбу. Сейчас же нарушение приличий казалось всем более предпочтительным, чем возможная речь герцога Авксения.

Вейма и Лим об этих тонкостях не имели никакого представления, Магда только смутно догадывалась, а вот барон и Нора с интересом следили за незаметной постороннему глазу политической игрой. Несколькими фразами Агап заявил о своём желании занять место отца на Ассамблее — и получил негласное разрешение остальных феодалов.

— Говори, — нарушил ожидание председатель Совета. — Но сначала назови своё имя.

Этого требовали приличия, о юноше здесь все знали всё и немного больше: бароны имеют обыкновение задолго до Ассамблее собирать максимум информации о тех, с кем им придётся тут встретиться.

— Моё имя — Агап, я сын герцога Авксения, — представился юноша. Сидящий рядом отец встал, поклонился собранию и сел на своё место. — Что касается претензий герцога Криспа, то, сеньоры, я прошу вас обратить ваше благородное внимание к закону о земельных владениях, их передаче в дар, в награду, в наследство или в аренду. В законе ясно говорится, что брак двух людей благородного происхождения может сопровождаться передачей во владения мужа земельного имущества. В таком случае упомянутое имущество супруги может быть, а может и не быть обменено на равное ему имущество по соседству с владениями мужа. В любом случае, состоялся обмен или нет, муж получает доходы с этого имущества и тратит их по своему усмотрению. Пока жива упомянутая супруга и пока живы её дети, муж не имеет права отдать или продать упомянутое имущество по какому бы то ни было поводу и за какую бы то ни было плату. Отдано имущество может быть только в качестве приданного их общей дочери или под управление — но не во владение! — их общему сыну при жизни родителей. Также супруги могут назначать управляющего из числа своих вассалов или иных людей, проявивших соответствующие способности. В случае смерти супруги имущество считает принадлежащим её общему с мужем потомству, однако в их распоряжение может быть отдано только после смерти отца.

— Вы хотите сказать, молодой человек, — спросил председатель, — что земли отойдут к герцогу Криспу только после смерти барона Фирмина? Но ведь он не просто пережил супругу, он взял другую жену!

При этих словах герцог Крисп метнул злобный взгляд сначала в сторону председателя, потом юноши, а после барона.

— Мне очень жаль выражать своё с вами несогласие, господин председатель, — отвечал Агап, — но закон недвусмысленно указывает на то, что родственники покойной жены — да пребудет над ней милость Защитника! — не имеют ни малейших прав на её приданное и, если она не оставила потомства, все принесённые ею земли отходят в собственность мужа. Второй брак закон не считает поводом для изменения данного имущественного порядка.

Председатель, которому всё это было известно и самому — он не собирался лично озвучивать столь опасное для отношений с могущественным герцогом знание — согласно кивнул. Агап великолепно всё разъяснил, на голосовании только прямые союзники герцога Криспа могут не согласиться с решением будущего герцога, чем выкажут себя упрямцами и дураками. Союзники барона и не определившиеся в своём решении феодалы вполне удовлетворятся предложенным решением.

— Моя сестра не умирала, не оставив потомства, щенок! — заорал герцог Крисп. — Как твой папаша плясал под дудку этого негодяя, так и ты теперь! У меня есть племянник! И он имеет права на наследство своей матери!

— Мне очень жаль, сеньоры, — игнорируя обидчика, заявил Агап, — что в этом собрании благородных людей сравнивают с балаганными шутами, приписывая им умения, которыми эти люди не обладают. И мне очень жаль слышать из уст почтенного человека недостойные его положения слова. Я разъясню другие положения обсуждаемого закона. В случае, когда принесшая мужу земельное имущество жена умирает, оставив потомство, а муж вступает во второй брак, закон приписывает обеспечить жизнь детей от первого брака доходами от упомянутого имущества в той мере, в какой они покрывают необходимые для существования нужды. Также закон требует выделить с земель подобающее приданое дочери от первого брака и позволяет, но не приписывает передать имущество в управление сыну. В случае, когда неповиновение уже взрослых детей огорчает их отца настолько, что он вынужден отречься от потомства, эти дети не могут рассчитывать на управление имуществом покойной матери при жизни отца — только на самую скромную ренту.