Евгения Витушко - Драконий оборотень

И, собрав свой нехитрый скарб, мы двинулись на юг.

Перед самым отъездом я, не удержавшись, сотворила еще одного Вестника, на этот раз — для Норры. Мысль о том, что с эльфийкой могло что-то случиться, не давала мне покоя. Что-то очень серьезное, наверное, должно было произойти, чтобы помешать ей открыть для нас телепорт или, хотя бы, попытаться связаться с нами. Я размышляла над этим все утро, пока моя лошадь послушно брела следом за черными жеребцами даргов.

Широкая тропа вилась между старыми раскидистыми дубами, толстые сучья нависали над ней, образуя длинный тенистый коридор. Солнце, пробиваясь сквозь кружево листвы, расцвечивало землю мириадами солнечных зайчиков.

Вскоре древесные стволы встали плотнее, тень над тропой сгустилась. Мы въехали в лесок. День выдался солнечный, первый по-настоящему жаркий весенний денек в этом году. Мучимая непривычной еще жарой, я уже давно сняла куртку и даже не заметила, как опустошила флягу. Это открытие повергло меня в уныние, усилив и без того непрекращающуюся жажду. Отвлечься от собственных ощущений, стараясь думать о чем-нибудь абстрактном, получалось плохо. Я уже была готова, наплевав на собственную гордость, попросить фляжку у Сева, когда тот неожиданно объявил привал. Не прошло и десяти минут, как, стреножив лошадей, мы все разбрелись в разные стороны.

Этот звук узнавался сразу. Как голодный всегда узнает шипенье яичницы на сковороде, так страдающий от жажды никогда ни с чем не спутает звонкое журчание ручья. Осторожно раздвигая ветви кустарника, я двинулась вперед, ориентируясь по слуху. Бережок, представший моему взгляду, шелковился густым разнотравным ковром. Белели соцветия крестоцвета, сверкали маленькие солнца золотистых медвяниц. Тут и там, над травой лохматились высокие заросли ведьминого волоса. Пейзаж выглядел совершенно идиллически, однако в данный момент я была не способна оценить его по достоинству, так как, подгоняемая жаждой, прямиком устремилась на звук весело плещущейся за разнотравьем живительной влаги.

И тут же обнаружила, что бережок у ручья довольно-таки крутой и высокий. Просто так до воды не дотянешься. Я в задумчивости огляделась. Неподалеку от меня, чуть выше по течению, на самом краю берега над водой склонялось тонкоствольное, но с виду довольно прочное деревцо. Я критически оглядела его со всех сторон и, в конце концов, решила, что сойдет. Ухватившись за ствол рукой, я попыталась наклониться как можно ниже, стараясь дотянуться до искрящейся на солнце влаги, однако это оказалось не так-то просто. Деревцо под моим весом страдальчески сгибалось, поскрипывало, однако держалось изо всех сил. Вода в ручье была кристально чистой, однако, как я не всматривалась, дна его так и не увидела. Оно терялось где-то там, в холодной прозрачной глубине, где вода казалась совсем черной.

Я склонилась еще ниже, и тут же прямо над моим ухом раздался громкий сухой треск. Древесный ствол, в корне не согласный с моим методом обращения с зелеными насаждениями, не выдержал и с хрустом переломился, оставив свою надземную часть в моей руке. Я инстинктивно взмахнула руками, на мгновение в полной мере испытав чувство свободного парения над поверхностью воды, буквально излучающей ледяной холод…. И тут же почувствовала, что кто-то крепко держит меня сзади за пояс. Меня осторожно вернули в вертикальное положение и поставили на ноги. Я покачнулась. Чьи-то сильные руки снова поймали меня.

— О-ох… — тихо выдохнула я, все еще не придя в себя.

— Пожалуйста, — низкий глубокий голос, прозвучавший над самым моим ухом, снова заставил меня ощутить бегущие по спине мурашки.

Наверное, у оборотней голосовые связки устроены как-то иначе, чем у людей, решила я, в конце концов. Другого объяснения своей странной реакции на его голос я, как ни старалась, найти не могла. Оборотень, наконец, отпустил меня и, убедившись, что я твердо стою на ногах, осторожно развернул к себе лицом.

Внимательно с ног до головы осмотрев свой улов и удостоверившись, что все на месте, он довольно строго осведомился:

— Не холодновато ли для купания?

На какое-то мгновение его тон заставил меня почувствовать себя напроказившей школьницей, и я машинально принялась оправдываться:

— И вовсе я не собиралась купаться… Просто хотела водой запастись.

— Разумеется, — с иронией заметил Сев, скептически глянув на обломок деревца, который я бессознательно продолжала сжимать в руке. — Заодно и напились бы впрок.

Оборотень был явно не в духе. Я с досадой отбросила обломок в сторону. Однако прежде, чем я успела придумать достойный ответ, дарг молча забрал у меня флягу и, преспокойно улегшись ничком на край берега, свесился вниз и окунул ее в воду.

— Спасибо, — я приняла из его рук полную фляжку и тут же, не удержавшись, сделала хороший глоток. Зубы заломило от внезапного холода, горло перехватило спазмом. Я судорожно закашлялась. Да уж, надо думать, если бы я действительно упала в ручей, ощущения были бы просто незабываемыми.

Сев, между тем, наполнил собственную флягу и прицепил ее на пояс. Я думала, он тут же уйдет обратно в лес, однако оборотень все еще оставался на поляне. Он остановился в двух шагах от меня и замер, скрестив руки на груди и слегка запрокинув голову. Глаза дарга были прикрыты. Казалось, он совершенно забыл о моем существовании, вдыхая густой аромат лесных трав, терпким облаком разлившийся над берегом ручья. Словно попал в родную стихию, невольно подумала я. Где-то неподалеку в ветвях дерева незнакомая птица завела долгую переливчатую песню, и пока она щебетала, ни один из нас не проронил ни слова. Я почувствовала, как тишина на поляне становится почти физически осязаемой, и, не зная, как себя вести, рассеянно вертела в руках фляжку.

— Сев… — наконец, решилась я нарушить затянувшееся молчание. — Расскажите мне немного о Сорбронне.

— Что именно?

— Что угодно.

Оборотень пожал плечами, не открывая глаз.

— Что угодно — весьма расплывчатое понятие. Давайте, вы сами приедете — и все увидите.

— А вдруг я совершу какую-нибудь ошибку, не зная местных обычаев? — возразила я.

— Вряд ли. В принципе, Сорбронн почти ничем не отличается от любой другой мирно живущей долины на Терране. Так что ошибиться будет довольно сложно.

— Почти ничем?

— Ну, — дарг невольно улыбнулся. — Вряд ли где-нибудь еще, кроме даргианских долин вы увидите на улицах детей, играющих вместе с детенышами животных. В юном возрасте многим бывает трудно контролировать смену собственной ипостаси.

— То есть, дети играют вместе с волчатами? — понятливо уточнила я.

— Не только, — откликнулся Сев. — В нашей долине есть еще несколько семейств аниморфов. Хотя, их не так уж и много — большая часть их племени по природе не слишком-то общительна. Вы ведь знаете, кто такие аниморфы?