Александр Щербаков - Вне судьбы. Первый шаг

— Они мертвы. Все до единого, — и замолчал.

Возможно, сотника сейчас и должны были раздирать какие-то чувства: боль утраты, гнев, злоба, стремление отомстить. Но ничего подобного не происходило. Была лишь одна сплошная пустота.

— Мы лишь выиграли время, — продолжил маг. — Однако Жин для вас потерян. У гномов не больше недели, чтобы свернуть лагерь и покинуть остров. Мы же отдохнем до полудня и также улетим.

Уже когда полусотня провожала чародеев к драконам, гном, наконец, очнулся, прогнав прочь внезапно завладевшую им пустоту, место которой тут же заняли все те недостающие чувства, от которых она его оберегала все это время. Всадники уже были в седлах, когда Баруд решился спросить:

— Вуар, Хранитель, — обратился он к Крейту. — Что там?

— Тебе это ничего не скажет, благородный гном, а твоим правителям сообщат другие, — пришел ответ. — Хотя, если желаешь. Вы разбудили Критию… А теперь прощай.

Он подождал, пока сотник отбежит, а затем драконы стали подниматься в небо и уже через минуту лишь черный точки, летящие на запад, напоминали гному о Хранителе и его словах.

— Ну что же, — тихо прошептал Баруд. — Надо уходить.

Три железных паровых эсминца отчалили от пирсов, и направились прочь от Жина. Баруд лишь кинул прощальный взгляд на остров, унесший столь много жизней и не давший ничего взамен.

Пятнадцать дней и, наконец, столица. Правда, прежде чем добраться до Арлы мы прошли никак не меньше половины империи. И повидал я за время нашего путешествия поистине очень много. Как хорошего, так и плохого, впрочем, второго все же больше. Как интересного, заставлявшего приставать с расспросами к Орну и просить задержаться, чтобы рассмотреть получше, так нудного, навевающего одну скуку.

Я видел села и деревни, утопающие в зелени и раскинувшие вокруг себя прекрасные сады, видел счастливых и богатых, а главное здоровых людей. Но встретил и нищету, покосившиеся крыши, трухлявые стены, пухнущих от голода детей и умирающих стариков, которых бросили на произвол судьбы. Видел красивых женщин, становящихся женами и матерьми, и видел столь же прекрасных, однако зарабатывающих своим телом. Я рассматривал города, улицы, фонтаны и площади. Каменные и деревянные мостовые. Был удивлен наличием четкого разделения на кварталы, исходя из уровня материального достатка. Дома и часть города для знати и богатых жителей: чистые мощеные каменной брусчаткой улицы, растущие по бокам дорог цветы и декоративные деревья, красивые аккуратно выкрашенные в разные цвета домики, достигавшие в высоту трех этажей с монументальными заборами и вычурными воротами, с арками окон, мощными дубовыми дверьми и строгими привратниками возле них. Видел владельцев таких домов. Важных расфуфыренных купцов, кичащихся своими деньгами и одевающимися сплошь в дорогие ткани и шелка, часто покрытые позолотой. Видел их жен и чванливых, гордых, разбалованных и невоспитанных детей. И надо сказать, что эта золотая молодежь ничем не отличалась от земной. Прожигание денег родителей, легкость жизни, абсолютное неприятие завтра, гордыня и вседозволенность. А также впитанное с рождением чувство превосходства и нежелания работать.

Видел аристократов и их небольшие замки в черте города. Эти были иными. Многие сдержаны и уверены в себе. Они понимали, что им не нужна никакая роскошь, золото, вычурная одежда и дорогие крикливые экипажи. Достаточно всего одного взгляда, одного кивка головой и все вокруг понимали, что голубая кровь дается лишь избранным. Однако и здесь можно было встретить как истинные бриллианты, так и простую подделку, только схожую с оригиналом тем, что блестит и переливается снаружи под лучами солнца.

А еще бедняцкие районы. Видел лачуги, нищих, людей, выходивших на дорогу только из-за голода или потому что мытарь забрал последнее. Воры и убийцы, даже сам столкнулся с представителями преступного мира, когда меня попытались ограбить. Видел мечи, кривые кинжалы и кастеты, перекошенные из-за шрамов лица, страшные калеки. А еще мануфактуры в квартале ремесленников. Как маленькие, так и большие. Стеклодувы, каменщики, жестянщики, кузнецы, бронники, оружейники, гончары, плотники и другие. Встречал красивые лавки и маленькие незаметные ларьки, всевозможные как легальные, так и запрещенные товары на огромных никогда не умолкающих и не угасающих рынках. Наблюдал стражу и местный вариант полицейских, честных и все еще помнящих такие слова как служба и долг, а также лживых и подкупных. Чиновников, которые, как и в любой другой стране также оккупировали собою всю власть.

Видел поля и реки. Длинные речные баржи, паромы и утлые рыбацкие лодки. Рассматривал летающие воздушные шары, несущие небольшие корабли и странные самолеты, так не походившие на наши и явно работающие на магии. Большинство напоминало воздушную лодку, однако пару раз мимо проносились конструкции и помассивнее. Видел замки аристократов и владения баронов, графов и маркизов. Даже был приглашен на ужин к одному из них в качестве советника принца. Встречал густые леса и отлично проложенные в разные стороны Империи тракты. А то, что деревья по их бокам были часто вырублены, говорило о неком благосостоянии страны и владельцев этих земель. К сожалению, таких оказалось немного. Видел мельницы и многочисленные таверны с приветливыми хозяевами и уютными комнатами. Долго рассматривал нечто наподобие небольшого завода, работающего на силе воды, благодаря быстрому течению реки и резко изменяющемуся уровню местности. Видел вдалеке горы и холмы вблизи, видел Храмы Аура и его священников-воинов. Видел величественные статуи, восхвалявшие различных владык династии Релов.

И еще, еще… На все мои вздохи и ахи, на постоянные вопросы и интерес ко всему принц лишь улыбался и рассказывал. Он говорил много, и я постепенно проникал в этот мир, все более превращаясь из землянина в жителя Ноара.

Восточные врата Арлы, один из четырех возможных входов в город. Легальных и общеизвестных. По словам же принца существовало еще около пяти десятков способов проникнуть за городские стены. До ворот в Арлу нам пришлось миновать значительное по территории предместье. Большое количество домиков, как двухэтажных "упитанных лощеных" красавцев, так и маленьких покосившихся избушек. Здесь, за пределами городских стен были все равны, и благосостояние не имело никакого значения — правда, лишь для счастливчиков, живущих в самом городе. И будь он хоть нищий, но он все равно свысока смотрит на тех, кто не удостоился подобной чести проживать в Арле. Сами же подстенники, как их часто называли горожане, очень хорошо знали цену деньгам, в точности повторяя жесткое разделение столицы. Лишь трактирщики не входили ни в одну из групп, они стояли над всем, просто удовлетворяя потребности путников в еде, крове и отдыхе…