Наталья Турчанинова - Основатель

Кэтрин вскрикнула, рванулась из рук некроманта, но тут же бессильно затихла и позволила усадить себя на кушетку. С ее лица уже скатилась уродливая тень пророческого безумия, но со лба еще не исчезли морщины, от носа к губам тянулись глубокие складки, а в волосах виднелись седые пряди.

Кристоф взял Лориана за плечо и, не обращая внимания на слабые возражения, поволок из комнаты.

– Руки покажи, – велел колдун, плотно закрывая за собой дверь.

– Что?

Мастер Смерти взял мальчишку за предплечье, вывернул и увидел на запястье именно то, что ожидал – глубокие недавно затянувшиеся царапины. Тот невольно поежился, увидев мрачный взгляд некроманта, не предвещающий ничего хорошего.

– Ты вообще соображаешь, что делаешь?

– Я просто… – Тот замялся, вздохнул и пояснил со своей убийственной искренностью: – Ей было плохо, она хотела поговорить хоть с кем-то, но никто ее не понимал. И она была голодной.

– Она не в себе. Она могла оторвать тебе голову и даже не понять, что делает.

– Мне просто стало ее очень жаль, – ответил Лориан, натягивая рукав свитера на искусанное запястье.

И даже не было смысла использовать заклинание, предоставленное Миклошем, чтобы определить способности мальчишки. «Потенциальный телепат, – устало подумал Кристоф, – удержать его от безумных поступков невозможно так же, как и Дарэла. Типичная даханаварская легкомысленность».

– Ладно. Идем.

– Куда? – с легким недоверием осведомился Лориан.

– Пополнять запасы крови.

Спустя полчаса Лориан сидел в одной из комнат апартаментов Вольфгера. На столе перед подростком стоял горячий обед, доставленный из ближайшего ресторана.

– Никто не догадывался, чего хочет Кэтрин, – говорил Лориан, без особого интереса ковыряя вилкой кусок жареного мяса.

– Анри обычно понимает, что ей нужно.

– Ему кажется, у нее обычный приступ бреда, – с выражением непреодолимого упрямства заявил подросток. – Просто сильнее, чем обычно.

– Но ты думаешь по-другому? – спросил Кристоф, с интересом наблюдая за мальчишкой.

– Кэтрин хотела сказать о чем-то действительно важном! – Лориан отодвинул тарелку и проникновенно уставился на некроманта, словно изо всех сил пытаясь убедить его в своей правоте, хотя тот и не собирался спорить. – Я не понял, на каком языке она говорила… Все время повторяла одно и то же.

– Что она повторяла?

Он огорченно пожал плечами, но тут же полез в карман брюк:

– Я попытался записать на слух.

Лориан вытащил замызганный листок, на котором было нацарапано несколько строк, и протянул Кристофу. Тот нахмурился, рассматривая каракули. Мальчишка попытался буквами своего родного языка записать древнегерманские слова. «Художник… видеть смерти… художник… видящий смерти…» – повторяла Кэтрин в своем бреду.

– Художник, – произнес колдун вслух. – Видящий смерти.

– Что это значит? – вытянув от любопытства шею, спросил Лориан.

– Пока не знаю, – ответил Кристоф, убирая бумагу в карман. – Но буду думать.

Похоже, довольный своей полезностью клану, мальчишка снова взялся за вилку, хотел спросить еще о чем-то, но в этот миг на кухню вошел Босхет. Скользнул взглядом по человеческому гостю, с интересом повел носом, почувствовав запах еды, и повернулся к некроманту:

– Прошу прощения, мэтр. Вилисса просила передать – срочно требуется ваше присутствие.

Бетайлас непринужденно взял с тарелки мальчишки несколько галет и сунул их в карман. Колдун поднялся и, уже подходя к двери в сопровождении духа-убийцы, услышал беспокойный вопрос человеческого гостя:

– Кристоф, а про Дарэла по-прежнему ничего не слышно?

Тот оглянулся, отрицательно покачал головой и вышел, оставив несколько удрученного Лориана наедине с обедом.

– В чем дело? – спросил кадаверциан у бетайласа.

– Вроде ничего особенного, – беспечно отозвался тот, – но мистрис выглядела довольно… озадаченной. Она в маленькой гостиной. Ждет вас там.

Комната, которую Босхет упорно называл «маленькой гостиной», находилась напротив картинной галереи. Стометровое помещение с зеркальными полами и высокими искусственными окнами, за которыми всегда медленно падал снег, было предназначено для больших приемов. Вдоль стен стояли резные кресла и маленькие круглые столики. Под потолком висела огромная хрустальная люстра, разбрасывая по стенам разноцветные бриллиантовые отблески.

Бетайлас распахнул перед Кристофом обе створки двери, многозначительно хмыкнул и остался снаружи.

Войдя, некромант прежде всего увидел Дону, чья холодноватая красота идеально вписывалась в хрустально-белые цвета зала. Она действительно казалась напряженной и взволнованной. Причина ее беспокойства выяснилась сразу – напротив вилиссы сидел Валентин Корвинус собственной персоной.

Он поспешил подняться навстречу колдуну:

– Доброй ночи, мэтр.

Дона молча посмотрела на собрата, и тот увидел в ее глазах легкую тень недоумения, замеченную Босхетом.

– Я слышал, что вся семья Корвинусов спешно покинула Столицу, – сказал кадаверциан, жестом указывая юноше на прежнее место.

– Не вся. – На щеках Валентина появились два красных пятна. – Уехали мать и сестра. Я остался.

– Странный поступок. – Кристоф придвинул свой стул ближе к прозрачному круглому столику.

Дона бросила на некроманта предостерегающий взгляд, словно прося его удержаться от излишнего сарказма.

Валентин же сидел на краю стула, крепко вцепившись в сиденье, и, глядя на Кристофа горящим, умоляющим взглядом, объявил:

– Я хочу стать одним из вас. Кадаверцианом.

После этого неожиданного заявления наступила секундная напряженная тишина.

– И чем же наш клан заслужил выбор Корвинуса? – иронично осведомился некромант.

Дона, внимательно наблюдающая за родственником, видела, что того забавляет и одновременно тревожит отчаянная решимость молодого человека.

Губы Валентина на мгновение крепко сжались. Было видно – ему нелегко выступать в роли просителя.

– Вы уважаете и защищаете друг друга, – сказал он наконец. – У вас самая сильная магия. Я знаю про вас очень много. Читал в картотеке отца. Он рассказывал мне…

– Мальчик, – перебил Кристоф, наклоняясь ближе к юноше, – ты понимаешь, о чем просишь? Ты – Корвинус – хочешь стать вампиром?

– Корвинусом имеет смысл быть, только если ты ревенант! – воскликнул тот с досадой, глядя на снег, кружащийся за окнами. – А так это имя – пустой звук. Отец умер. Сестра заняла… займет его место. Я – превратился в ничтожество.

– Твои дети могут получить способности ревенанта. Если их не будет у твоей сестры.

– Я не хочу быть носителем благородного гена! – злобно огрызнулся Валентин, но тут же сообразил, что, беседуя с мастером Смерти, вряд ли можно позволять себе повышать голос, и сбавил тон. – Я не хочу жить пустой смертной жизнью. И умереть, так ничего не создав и не поняв.