Ольга Горовая - Пламя Луны

Хранительница не слышит собственного крика, не чувствует биения сердца.

Она там… Дочь в Круге, стоит над мертвыми телами своих жертв, рассматривая символы и воскрешая обряды, проведенные во славу Матери за тысячелетия. И руки Селены сжимаются, до боли вонзаясь ногтями в собственную плоть. Ее обманули…? Их предали? Или, нет…?

Она не понимает… Они не могут понять…

Боль осознания и… непонимания — обжигает разум…

Ошибка или правильно написанный символ….?

Иллия все сделала верно…

Селена ошиблась…

Кто был неправ?

Откуда у них это знание? Когда они получили его? И кто добавил его в копилку Хранительницы — Иллия или Селена?

Они еще не знают. Но Дочь подавляет боль, призывая покой и холодность Матери.

Им стоит обдумать это. Их предали. В очередной раз. Вот только, кого?…и когда?…

Рывком сев, Иллия ощутила, как закружилась голова, заставляя ее искать опору. Руки уперлись в атлас покрывал. Она был в их спальне. Даниил сидел на подоконнике, прижав одно колено к груди, рассматривая наступающий рассвет. И Хранительница вспомнила, сколько раз в своей жизни она просыпалась и смотрела на его силуэт, проступающий на фоне окна. С самого раннего детства.

— Что это было, малыш? — Оберегающий знал, что наследница пришла в себя. — Где мы допустили ошибку? — Мужчина спустил ноги, поднимаясь. Он приближался к любимой. — Чем это грозит нам, Илли? От какой опасности я должен уберечь тебя?

Дочь подняла трясущиеся руки к лицу, прижимая глаза, пытаясь не упустить образы.

— Нас предали, Даниил. — Хранительница говорила бесстрастно. Но его пламя бушевало за двоих. — Нас так давно предали. Возможно, еще до рождения. Нас используют. Нам не дают избрать наш путь. Но, я думаю, мы можем изменить это.

Теплая ладонь мужчины обхватила ее щеку, согревая замерзшую от предрассветной прохлады кожу. Но голос кашима, когда он заговорил, был холоден и беспощаден.

— Кто?

— Я не знаю. Но мы выясним, Даниил. У нас нет другой возможности. И очень мало времени. — Иллия встала с кровати, становясь напротив Оберегающего. — Приготовления закончены. Тот, кто затеял это все — начал действия. И наш обряд был первым шагом его пути.

— Мальком? — Даниил обнял любимую, словно пытаясь отгородить от всего мира своими руками. Защитить от любой угрозы своим телом. Только вот, от чего именно он должен был уберечь ее?

— Возможно, но я не уверена в этом. — Илли положила голову на плечо мужчины, забираясь ладошками под сорочку, пробегая по контурам шрамов. Повторяя узор кончиками пальцам, читая свою метку.

Дочь размышляла, осязанием пытаясь осягнуть мотив. Она не видела, не понимала причины. Но, ярко ощущала следствие.

— Мы допустили ошибку в символе, Даниил. Теперь, я связана с ним. — Ей не было необходимости уточнять, кто мог легко обнаружить Хранительницу. Девушка почувствовала, как напрягся Оберегающий под ее руками. — Но, сила, доставшаяся мне — превалирует. Пылающий не имеет и сотой доли того, что имеем ты и я. Не вижу цели. В чем смысл? Да и как он смог бы сделать это? — Она вздохнула, пытаясь понять то, что ускользало от ее внимания.

Мужчина перехватил тонкую руку, поднося ладонь к лицу и целуя пальцы.

— Не надо дразнить меня, малыш. Сейчас не лучшее время испытывать мою выдержку. Солнцестояние уже завтра. — Иллия замерла, распахнув свои серебряные глаза, пораженно глядя на Даниила.

— О, Мать! — Прошептала она. — Солнцестояние… Конклав…

Наследница почти рухнула на край кровати, не обращая внимания на то, как удивлен ее реакцией Даниил. Цепочка событий, выстраивалась в ее мозгу, пытаясь стать четкой и стройной последовательностью после этого, незначительного, в общем-то, и второстепенного на данный момент, намека. Она отмела фигуру Малькома со своей доски. Не он играл с ними, наверное…

— Не то, чтобы я заблуждался в твоем желании подарить Конклаву наследницу, в ближайшее время. — Голос Оберегающего был насмешлив, но в глазах стояла настороженность. — Но, такая реакция неожиданна для меня, малыш. Да, и сам факт солнцестояния не был для тебя секретом, как мне казалось? Что такое, Илли?

Но она только качала головой. Чего-то в этом всем не хватало. Что-то еще имело значение. Конклав знал о чем-то. Они всегда все знали, не так ли?

— Даниил, Конклав… — Иллия подняла голову, почти вцепившись пальцами в его ладонь. — Они знают что-то. Они связанны с этим. Вот только, как?

Мужчина не пытался разжать ее пальцы, задумываясь над тем, что произнесла девушка.

Именно Килим обучал Иллию. Если она уверена, что все сделала верно, а Селена видит ошибку — значит, Конклав изменил узор обряда, рассказывая его Наследнице. Но зачем? Ошибка? Или они забыли обряд?

Конклав не ошибается, да и не забывает ни о чем. Это Оберегающий знал на своем примере.

Они изменили обряд… для чего?

Мысль, которая появилась у Даниила, заставила пламя взвиться вокруг них стеной. Кашим поднялся, на ходу смешивая измерения.

— Нам есть, что спросить у Килима, не так ли, Иллия? — Его голос был ледяным, но жар распространялся по коже Даниила.

Хранительница не отстранилась, его гнев, его пламя — были направлены не на нее, они пылали для любимой, он не мог бы обжечь ее. Ветер и сила Матери оберегали наследницу. Да и сам Даниил никогда бы не допустил боли наследницы. Ее безопасность была приоритетом для него. Его единственной целью. Ради этого он мог пожертвовать всем…

Но, ведь на это они и рассчитывали, очевидно.

— Есть. — Кивнула девушка, понимая, что советник может не захотеть говорить. Но, у него не будет выбора. Даже Килим не сможет противостоять обоим.

— Я всегда убеждал Конклав, что нам стоит уничтожить архив. — Килим без эмоций смотрел, как Хранительница занимает единственный имеющийся в его спальне стул.

Его воспитанник стал рядом со своей любимой. Даниил был бесстрастен внешне, вот только воздух плавился и мерцал над его кожей, переливаясь волнами жара. Похоже, что сдержанность Матери силл" инов так и не смогла переломить темперамента Марса.

Что ж, это было хорошо. Много лучше, чем они надеялись. И именно так, как рассчитывал сам Килим, убеждая советников когда-то.

Он вполне мог представить себе, что так рассердило кашима. Килим прожил долгую жизнь, и очень четко продумывал все ходы, принося многое в жертву ради получения желаемой цели. И вот теперь, эта цель была так близка.

И присутствие двоих его воспитанников в этой комнате в столь неподходящее время, только подтверждало его выводы. Он мог бы гордиться результатами своего обучения. Они оба не подвели его ожиданий, обнаруживая все зацепки, которые старый советник оставлял в их сердцах, умах, и которые вырезал на их коже.