Михаил Высоцкий - Перехитрить богов

Досмотрев битву до конца, Верховный Архимаг вызвал телепорт и мгновенно перенесся туда, где его никто не потревожит.

Кто сказал, что выиграть битву – это самое сложное? Плюньте тому в лицо – он самым наглым образом врет! Самое сложное наступает потом, когда все недавние союзники собираются за одним квадратным столом и начинают решать, какой из победителей более победительный, и кто тут вообще главный. Тут в людях просыпается их самое темное и гнусное начало – люди, эти хорошие и в целом безобидные существа, начинают чувствовать себя политиками. Вот это уже сложно.

Впрочем, лично я для себя нашел очень простое решение. Когда президент, император, халиф, самый главный эльф и приведенные мною две принцессы уселись за стол переговоров, я поставил их перед фактом – мне пофиг, кто тут чего хочет, я пришел сюда помочь принцессам скинуть с их трона бандитов и я это сделал. Теперь они тут главные, представляют все полномочия властных структур Старой империи, так что с ними и договаривайтесь, а меня, как представителя Империи Юга, все это совершенно не колышет. Ну и покинул совет, тем более что у меня были более насущные дела.

Теперь, когда в плену было достаточно приближенных к Архимагу магов, я собирался выяснить, что же он все-таки от меня хочет. Явно не убить – я это недавно понял. Почему? Почему жизни моих спутников его не волновали, а на меня хоть и следовали покушения – но убивать меня он не хотел. Хотел бы – еще бы в академии убил. Что ему надо? Да, я догадывался, что он тоже читал и знал предсказание, где было черным по пергаменту написано – Главный Герой и Главный Злодей должны сойтись в финальной схватке. Значит он понимал, что убить меня до этого события все равно не выйдет. Тогда зачем нужны были покушения? Чего он этим хотел добиться? Зачем было бросать против меня тварей, вампиров, друидов, темных вампиров? Войско, наконец? Вот этого я совершенно не мог понять, и шел выбивать правду из пленных.

Ко мне по дороге присоседился Адам – он уже получил назад свой меч, и теперь возвращал мне уже прочитанный Некрон. Также хотел о чем-то поговорить, но я предложил чуть беседу отложить, пока я буду с магами разбираться. Он согласился, но вот что-то мне его ухмылка не понравилась. Или он думал, что я ее не замечу? Извините, дядя, но я еще не окончательно слепой.

Ладно, согласен. Улыбка имела законное право на существование – выбить из магов я не смог ни черта. По самой банальной из всех банальных причин – они ни черта не знали! Архимаг даже самых близких своих соратников не удосуживался о своих планах информировать, и теперь, когда он смотался, попробуй разберись, чего он хотел. Кстати, господин Нох был не единственным опасным беглецом – того гада-вампира, что мы не смогли на ночной поляне всей толпой недавно убить, и "эльфы" упустили. Как и прежде, телепортировался в последний момент, гад, и попробуй угадай, что они теперь с Архимагом задумают.

Так, и чего от меня дядя Адам хотел?

– Михаил, я знаю, чего от тебя хотел Нох, и ты должен сделать это.

– Интересно! То есть ты хочешь сказать, что этот Архимагик хотел принудить меня совершить что-то, что мне самому необходимо? Интересно, однако, получается! И что же это такое ему было нужно? Мне, честно говоря, что-то сложно себе представить, что бы это могло быть.

– А я тебе расскажу. Ты знаешь, что скоро Спящие проснуться?

– Слышал, про это типа в Некроне написано, так, что ли?

– В том числе и в Некроне. Так вот, Спящие, если ты помнишь мой рассказ, были богами, но не богами-стихиями, не богами-творцами, не богами-идеалами, а богами-владыками. Они рассматривали людей как стадо неразумных животных, они убивали людей сотнями тысяч, чтоб из их крови наполнить себе огромный бассейн. Они не были богами в понимании своей природы, они были ближе к тварям Северного материка – трехметрового роста, с козлиными ногами, они были существами из плоти и крови. Но магия их была столь велика, что сами законы природы пасовали перед ними. С ними боролся тот, кого потом людская молва несправедливо окрестила Врагом, с ними боролся я, и мне удалось их усыпить. Усыпить, но не уничтожить. Тогда я еще не знал, как это можно сделать, а потом уже было поздно – на пять тысяч лет их могила была запечатана даже для меня.

– Дай попробую сам дальше догадаться – потом ты нашел супер-пупер оружие, которым любых существ можно сотнями косить, и теперь мне суждено, согласно Некрону, это оружие добыть? Потому что ты по какой-то там причине этого сделать не можешь, я верно суть ухватил?

– Верно, Михаил. И именно этого от тебя хотел и Верховный Архимаг – ему тоже нужно было это оружие, к которому…

– …к которому может прикоснуться рука только человека из иного мира, так?

– …к которому можно добраться только через четвертый уровень внутреннего мира. Умение туда заходить мне не дано, принцессы и гунзулы слишком слабы, чтоб опустится на третий уровень, и только ты на это способен.

– Стоп! Ты хочешь сказать, что меч лежит на четвертом уровне Сумрака? Ну, в смысле, что он…

– Не надо, я знаю, что ты называешь Сумраком – ты прав. Именно там он и лежит, только это не меч.

– А что же? Нефритовая дубина? Обсидиановый клинок? Гетманская булава? Белая латная рукавица? Алмазное копье? Или еще один арбалет, типа моего, только с огненными стрелами?

– Не валяй дурака, Михаил. Ты должен понять, что это все очень серьезно…

– Я не валяю дурака! Мне не нравиться, когда мною вертят как хотят, указывая, что я должен сделать. Прошу запомнить – я никому ничего не должен, и меня можно разве что настоятельно попросить что-то сделать, при этом приведя достаточно убедительные и веские причины.

– Причины? То, что иначе весь наш мир, и ты в том числе, погибнет – для тебя это не веская причина? – Адам начал закипать.

– Ладно, проехали. Согласен, причина достаточно веская. Ну хорошо, а все же, что это за оружие такое?

– Это не оружие в прямом понимании этого слова, ты должен знать, что спрятать что-то в, как ты его называешь, Сумраке невозможно. Это скорее артефакт, нечто, что лишь наполовину принадлежит нашему миру, а на вторую половину принадлежит к высшим сферам. И это оружие можно применить лишь один раз – им можно окончательно сразить Спящих, после чего оно утратит свою силу. Его можно применить и для других целей, но тогда уже ничто не остановит пробуждение Спящих, и человечеству настанет конец.

– Ладно, я ему о Фоме, а он мне о Ереме… По-моему, был вполне конкретный вопрос, что это за оружие, а в ответ очередная лекция о смысле бытия… Ну что за народ пошел.

– Хочешь знать, что это за оружие? Я скажу – это сердце Всевышнего, убитого на земле четыре с половиной тысячи лет назад. И последний раз, когда я о нем слышал, оно хранилось в Центральном Храме Всевышнего.