Бочарова Юлия - Одной Кошки.части С

Встаю напротив мужчины, внимательно следя за всеми изменениями в его движениях.

Он хмурится и устало вздыхает, передавая мне малыша.

Я принимаю ребенка и растерянно смотрю на мага.

- Я всю ночь вас искал, Селения, зачем ты сбежала, неужели не могла подождать,- его голос изменился и стал мягким и обволакивающим.

- Зачем я должна была ждать, вы, ты…и…- я не могла выразить свое возмущение словами, начиная запинаться.

Он улыбнулся уголками губ и обнял нас с малышом. Я от удивления застыла, не зная как поступить.

- Ты спала почти месяц, глупая девчонка.

Я отстранилась.

- А кто в этом виноват?!- зло прищуриваюсь.

- Разве было неясно, что я хотел тебя защитить.

- Заваливая меня на защите?!- возмущенно приподнимаю бровь.

- Мы не могли допустить, чтобы материалы из твоей дипломной работы получили всеобщее освящение. Это недопустимо.

- Я не понимаю.

Дениэр устало повел плечами, а затем уселся на лавку у стены.

- Люди не готовы получить это знание, Селения.- Медленно начал он.- Мой народ хранит его тысячелетиям, оберегая и почитая. Люди просто к этому не готовы, пойми.

- Но в университете теперь знаю…- было, начала я, но меня перебили.

- Нет,- он покачал головой,- там никто не знает об этом и о тебе, нам пришлось стереть из их памяти все.

- Обо мне?- я, не соображая, наморщила лоб.

Ребенок, чувствуя перемены в моем настроении, закряхтел, и мне пришлось его успокаивать, убаюкивая.

- Да,- через какое-то время продолжил мужчина,- о тебе никто не помнит больше и ты…

- Не существую,- понимающе хмыкаю.- Тогда почему Вы меня просто не убили, проблем было бы меньше. А?

Дениэр поморщился при этих словах.

- Не говори глупостей, мы не убийцы. Да и ты…- он внимательно на меня посмотрел.- Я не смог бы причинить тебе боль, Селения.

В его глазах была печаль смешенная с нежностью. Но я не верила, просто не могла.

В голове не укладывалось все сказанное, хотя доля истины в этом конечно была, но уж точно не в его последних словах. Что-то тут не так, печенкой чую.

- И что дальше?- холодно спрашиваю.

- Вернемся в Радмир, вам с ребенком нужны нормальные условия, вы же не можете жить здесь,- он обвел взглядом коморку, в которой мы находились.

- Хорошо,- я скрепя сердцем согласилась.

Ясно было, что я не могу и дальше так бежать с младенцем на руках, одна может быть, но не с ним.

Посмотрела на маленькое чудо у себя на руках и невольно улыбнулась.

Мужчина тихо подошел и крепко сжал мое плечо, спокойно проговаривая:

- Мы переместимся, голова будет немного кружиться, поэтому…

- Я поняла,- перебиваю заботливый монолог.

Не было никакого желания слушать его. Сыта я уже по горло искренней заботой, от которой волком хочется выть.

Он с болью в глазах на меня посмотрел и начал концентрировать энергию для межпространственного прыжка.

Сила плотным коконом обволокла пространство вокруг нас, густея и накапливаясь, а потом мы переместились.

Пространство искривилось, и мы провалились на миг в пустоту, а потом уже оказались на каменной площадке, около входа в уже знакомый мне дом.

Из дверей немедля вышел давешний голубоглазый тип, взволнованно посмотрев на малыша.

- Селения, отдай ему мальчика, он о нем позаботится,- спокойно заявил Дениэр, подталкивая меня к взволнованному субъекту.

Я растерялась.

- Я не могу,- изо рта вырвалось встревоженное.

- Все будет хорошо, он позаботится о мальчике,- уверял меня мужчина, встав за моей спиной.

Голубоглазый незнакомец сделала шаг вперед, подходя ко мне ближе.

- Я не причиню ему вреда, поверьте, он для меня как родной сын.

- Он не Ваш,- начинаю злиться.

Все похоже на фарс. Неужели я по собственному желанию должна отдать своего ребенка. Это невыносимо, я ведь его мать.

Дениэр приблизился, стоя за моей спиной, взял меня за плечи и начал нашептывать на ухо.

- Ортан не отбирает у тебя ребенка, он будет о нем заботиться, пока ты устроишься в городе. Ты же сама понимаешь, что так будет лучше.

Голос мужчины запал в самое сердце. Умом я, конечно, понимала, что так лучше, наверное, лучше, но вот сердцем.

Кинула затравленный взгляд на малыша, поцеловала его в лоб и передала живой комочек незнакомцу. Мужчина тут же его принял, любяще прижимая к себе.

Я развернулась, и больше ничего не сказав, пошла прочь.

Было больно и грустно, слезы катились по щекам. Мне казалось, что от меня отрезали часть, вырвали сердце. Это ведь так тяжело, отдавать самое родное существо в целом мире - незнакомцу.

Не знаю, сколько я так шла, погруженная в себя. Меня не очень-то волновало то, что происходило вокруг. Сердце разрывалось и слезы не переставая, катились по щекам. Но внезапно меня резко развернули и крепко прижали к себе.

- Глупая, какая же ты глупая,- успокаивающе шептал Дениэр.- Ты же сможешь его навещать, когда захочешь, никто не отнимает у тебя право на него.

Мне не хотелось говорить, ничего не хотелось. По телу побежал озноб. Силы вмиг куда-то пропали, ноги подкосились, и сознание унеслось от меня, оставляя на милость черной бездне беспамятства.

7.

Пришла в себя я поздней ночью. Лунный свет пробивался сквозь тонкую занавесь на круглом окне, заполняя небольшое помещение. Зрение тут же перестроилось, и в новом спектре я прекрасно смогла видеть в темноте. Ничего особенного вокруг не было. Большая кровать, широкий шкаф у стены, прикроватная тумбочка и стул, стоящий рядом с кроватью. Вот собственно и все убранство.

На тумбочке обнаружился поднос с фруктами и графин с водой. Нехотя выбралась из постели и налила себе в стакан немного жидкости, немедля его осушив.

Моей одежды поблизости не было. И меня кто-то переодел, в ночную сорочку.

Узнаю кто, убью на месте!

На сердце все еще было тяжело, но я решила пока с этим смириться. Дениэр в чем-то прав (если не во всем), мне нужно устроиться, найти работу, дом, а уж потом забирать ребенка. Я же, как мать, должна думать о его благополучие.

С кислой миной на лице, поднялась с кровати и пошла в уборную. Вернулась минут через двадцать, обнаружив на своей кровати невыспавшегося и зевающего Дениэра.

- Чем обязана столь позднему визиту?

- Нам нужно поговорить.

- Прямо сейчас?- выразительно приподнимаю бровь, разглядывая полуодетого мужчину.

Он был в тапочках, наспех одетых штанах и рубашке, застегнутой на разные пуговицы. Было несколько забавно видеть его в таком потрепанном виде.

- Сейчас, а то тебе опять что-нибудь в голову взбредет,- встряхнув взлохмаченными волосами, произнес мужчина.

- Ясно,- я улыбнулась уголками губ, - боишься, что снова сбегу.

С его лица спало добродушие, и глаза потемнели.

- С тобой хочет встретиться совет, лучше это сделать завтра,- холодно начал он.- После этого сможешь делать все, что захочешь.