Вера Сёмина - Крылья ангела или И вся королевская рать...

Угадал из другого, но и там мои поступки, тоже считают странными.

Почему ты всегда мне отвечаешь правду» — растерянно спросил узник.

Так, стоп. Что это за странная перемена в пациенте» Откуда такое доверие к моим словам» И где тут подвох зарыт»

Марго

А откуда вдруг такая резкая перемена в отношении моей правдивости» — выйдя из ступора, в который меня ввела банальная вера собеседника, спросила я, на всякий случай, ожидая подвоха, мало ли что.

Твоё заклятье справляется с наложенным на меня проклятьем, — с теплом в мыслях ответил узник, чем снова меня озадачил. — Так почему ты говоришь правду»

Потому что лгать не люблю.

Не боишься, что сказанное тобой используют против тебя» — так же миролюбиво спросил пациент.

Сам посуди, правде намного сложнее верить, чем лжи, как и верить легче в худшее. Причем это идет на интуитивном уровне, потому что разочарование и предательство приносят боль, а боль любой разумный старается избегать. Поэтому я не боюсь, что то что я скажу, используют против меня, для этого им еще сначала надо будет поверить в мою честность, — хмыкнула я. — А с той репутацией что мне досталось в наследство, это равносильно чуду, крупному и необъятному.

Не всегда будет так, — с твердой уверенностью в голосе заметил мне собеседник.

Доживу, тогда и разбираться буду, — легкомысленно ответила я вставая. — Кстати, как ты относишься к тому, чтобы покинуть столь негостеприимное место»

Насколько помню, тебя связали, — заметил он, — а я сейчас не в той форме, чтобы справиться с цепями.

Сейчас я уже не связана, — заметила я и подошла к пациенту, что бы лучше понять как же его снять с цепей. Основной вес тела приходился на руки и ноги, однако кроме стандартного набора был еще ошейник шипами внутрь по ощущениям с магической начинкой и прикованный к стене. Эх, почему я в прошлой жизни медвежатницей не была» Хм, а какое там Тоис заклинание творила, когда мы из тюрьмы сбегали»

Приятные у тебя духи, — сбивая меня с настроя, заметил узник, — Очень необычные.

Духи» — непонимающе переспросила я, всё еще пытаясь вспомнить, что там подруга делала, чтобы открыть дверь. Вспомнив, наконец, нужные слова, аккуратно дотронулась до руки пациента, он вздрогнул. — Прости, если сделала тебе больно, потерпи, сейчас сниму цепи.

Почему ты помогаешь мне» — спросил узник. — Зачем?

Просто так, — вспомнив свою первую встречу с Тьмой ответила я, чуть приподнимая его магией воздуха, чтобы он не грохнулся со всего маху об пол, после моего заклятья. — Ведь кто-то должен появляться тогда, когда кажется что уже ничего нельзя исправить, так почему бы не я»

Выживает только сильнейший, — грубовато заметил узник.

Ты прав, выживает только сильнейший, а живёт тот, кто не боится быть слабым, — озвучила я своё мнение на лозунг уже давненько набивший оскомину. — Калечить свою душу ради выживания и мести, легче, чем понять и простить.

Может, ты еще скажешь, чтобы я полюбил своих врагов» — гневно с огромной долей яда в голосе спросил узник.

Простить и забыть не одно и то же, а врага, причины поступков которого ты смог понять, намного легче осудить так как он того заслужил, — обиженно фыркнув объяснила я свои слова. — А давать повод для радости врагу тем что тебе плохо от того что он существует, Зачем? Пусть лучше мучается в догадках, с чего вдруг его простили. Точнее, что он упустил, жив ли еще или ему это мерещиться» Страх врага перед неизвестностью намного сильней ранит противника, чем твоя ненависть.

Ты… — не успел он договорить, как подействовало законченное мной заклятье и он благополучно завис в воздухе, узник сбился с мысли и спросил. — Как ты меня поддерживаешь в воздухе»

С помощью магии воздуха. Как твоё состояние, идти сможешь» — спросила я, с сомнением оглядывая поврежденные ноги пациента.

Если поддержишь, смогу, — отвечает он с железобетонной уверенностью.

Тьма

Тьма, еле сдерживая рвущийся наружу хохот, следила за богиней нервно меряющей шагами роскошную залу и вот-вот готовой грохнуться в обморок.

— Ну, за что мне это» За что» Я ведь всё-всё рассчитала верно! Она должна была попасть в беду, а прекрасный принц должен был её спасти! А она… А он… А вообще… За что??? — то и дело разносились душераздирающие восклицания вперемешку со звоном разбиваемых статуй и ваз. Богиня перестав метаться, подошла к Тьме и уткнувшись ей в плечо разрыдалась, Тьма застыла не в силах пошевелиться от удивления, в какой-то веки светлая богиня рыдала у неё на плече.

— Ну, успокойся, ты же знала, что Марго сложная в этом отношении девушка и предугадать её сложно… — начала было Тьма, но богиня её прервала:

— Это конец!

— Не стоит так преувеличивать, — сказала Тьма, с опаской погладив богиню по голове. — Ну, что такого, что она помогла этому разумному»

— Ты не понимаешь!

— Так и что вновь ты от меня утаила» — грозно нахмурившись, спросила Тьма богиню. — Что ты сделала с Маргаритой»

— Ничего смертельного, но как мне её жалко… — всплакнула богиня и поведала Тьме о свершенной ошибке и Тьма не выдержав хихикнула а затем уже не в силах сдержаться расхохоталась.

— Тебе смешно, а вот мне нет! — взвилась богиня.

— Я думала, ты сотворила что-то ужасное, а это… — Тьма снова хихикнула. — Это легко можно исправить, он смертный, но происходит из другого древа миров, вполне вероятно, что мы незнаем всего о том, на что он способен.

— Ты думаешь, всё будет хорошо» — с надеждой спросила богиня.

— Конечно, куда оно денется, — хитро улыбнулась Тьма.

Марго

Практически таща на себе узника, при этом умудряясь быть неслышной и незаметной, я думала о том, что во мне осталось, от меня прежней и осознала, что всё время своей новой жизни не сильно обращала внимания на то, что мне теперь до человека как раком до Китая. Любые изменения я принимала с радостью, даже тоскуя по оставшимся в другом мире родным не жалела о том, что попала в Ноошер, я была счастлива тем что живу, тем что мне дали еще один шанс, но при этом как и раньше совсем не дорожила своей жизнью. Как до зарытого в землю страуса, до меня начало доходить то, что я действительно перестала быть человеком и то насколько люди хрупкие существа на фоне других рас. Я уже довольно долго стала думать о себе как о эльфийке, но осознание всего, что со мной случилось, произошло только теперь, когда я столкнулась с совершенно сейчас беспомощным разумным постоянно удивляющимся простым и ставшим для меня совершенно естественным вещам.