Светлана Быкова - Путь королевы

— Ивэн, как тебе это удалось? — удивилась Эйриэн.

— Мальчики уже давно выросли, и прошло то время, когда они могли называть тебя сестренкой. Ты — их королева, они никогда не должны забывать об этом, даже сидя за ужином.

— А что, Коул опять занят государственными делами?

— Ты же знаешь его, он все свое время готов проводить в казарме, даже ночует там чаще, чем дома. Постоянно проводит маневры, тренировки, состязания. — Ивэн опасливо посмотрел на жену: — Дорогая, я прекрасно помню, за столом никаких разговоров о делах. Мы о них и не говорим, мы говорим о нашем сыне.

Сурово сведенные брови хозяйки слегка разгладились.

Эльфийка тихонько похихикала про себя — эту маленькую женщину побаивался даже сам Николо ла Шург, не говоря уж о ее муже.

Катарина ёль ен Тилгер, княжна Гарии и маркиза Эсилии, была дочерью свободного князя. А это многое значит! В первую очередь то, что воевать она умела столь же прекрасно, как танцевать, а строгостью характера могла переплюнуть самого требовательного главнокомандующего. Разумеется, в ее доме всегда царили порядок и дисциплина, и мужчины слушались ее, как генерала.

Когда Ивэн впервые увидел эту невысокую пухленькую воительницу с толстенной огненно-рыжей косой до пояса, он был сражен наповал. А когда отведал ее пирогов, таких же румяных, как она сама, то понял, что никогда с ней больше не расстанется.

Они познакомились на турнире в Наримере, куда съехались лучшие рыцари со всех западных земель. В финале поединщиков на двуручных мечах эсилийцу не было равных, кроме одного воина из Гарии, который ни разу за все время не поднял забрало шлема. В принципе, такое поведение не считалось странным: турнир был очень престижным, в нем инкогнито принимали участие члены семей многих знатных и даже королевских домов. Они скрывали свои лица для того, чтобы остальные участники не боялись драться с ними — вышестоящими и высокородными. Кто-то скрывал таким образом уродства и увечья, как врожденные, так и полученные от оружия. А особо предприимчивые и бедные не поднимали забрала, чтобы их принимали за особ благородных кровей. Но такой способ действовал только на новичков.

Два соперника, гариец и эсилиец, встретились в финале поединка. Когда они вышли на поле, оказалось, что воин Свободного княжества даже в доспехе еле доставал кончиком султана до плеча высокорослому Ивэну, но, несмотря на это, свой биргирзен [8] Биргирзен — тяжелый двуручный меч. он крутил на удивление легко и свободно. Бой был красивым и захватывающим, зрители на трибунах завороженно молчали, лишь иногда оглашая воздух громкими вздохами, когда один из соперников начинал одолевать или наносил особо опасный удар. Клинки танцевали в замысловатом танце и, сталкиваясь, высекали искры. В сложной и напряженной борьбе, где оба соперника были равны, лишь случайность помогла определить победителя: гарийцу подвернулся под ноги камушек, из-за чего он пропустил удар, благодаря которому Ивэн выиграл. В этот момент коротышка в сердцах сорвал шлем, бросил его наземь и выругался. Под шлемом оказалась пышная рыжая челка, того же цвета коса, обернутая несколько раз вокруг головы, и миловидное рассерженное девичье личико. Мужчина, с трудом скрывая изумление, взял себя в руки и поступил истинно по-рыцарски: став на колено перед дамой, он во всеуслышание признал себя побежденным. Катарина покраснела, но не от смущения, а от гнева. Она сказала, что это был честный бой и, отказываясь от победы, соперник лишь оскорбит ее. Согласно традиции, она отдала ему свой прекрасный клинок и, гордо развернувшись, удалилась с поля.

С того момента Ивэн непрестанно искал прекрасную воительницу везде, где бы не оказался. А когда нашел, поначалу даже не узнал. Это было на балу по случаю завершения турнира. Когда оглашали победителей, к эсилийцу подошла симпатичная девушка в длинном, богато украшенном платье из красного бархата и протянула ему руку для пожатия. Ивэн уставился на незнакомку, но потом разглядел прядь рыжих волос, выбившуюся из-под головного убора, и расплылся в своей замечательной улыбке. Как только зазвучала музыка, он пригласил Катарину на танец. Они грациозно скользили по полу, не замечая никого вокруг, и весело болтали о том, что восточная школа фехтования ближе всего к южной и сильнее всего отличается от западной, о том, что способ построения войск «конской головой» подходит для ведения боя на равнинах и совсем не годится для холмистой местности, о том, что человеческие мастера никогда не смогут превзойти эльфийских в ковке и заточке оружия, и так далее. А когда музыка закончилась и наступила неловкая пауза, Ивэн сказал, что у нее очень красивое платье. Катарина смущенно зарумянилась и призналась, что сама его вышивала в перерывах между походами и что она еще умеет печь очень вкусные пироги…

Через неделю эсилиец послал сватов к князю Александру Гарийскому, отцу Катарины, через два месяца сыграли пышную и торжественную свадьбу, а в конце того же года родился Коул. В один год с Эйриэн. Они с детства росли вместе, играли, учились. Только теперь Коул вырос в статного взрослого мужчину тридцати с небольшим лет от роду, а эльфийка Эйриэн по человеческим меркам была еще совсем юной девчонкой.

Именно Ивэн с Катариной заменили Эйриэн семью, когда ее родители отправились за море. Именно к ним она бегала завтракать, обедать и ужинать, к ним она бежала в моменты, когда становилось нестерпимо грустно и тоскливо, или просто за советом. Поэтому неудивительно, что младшие сыновья ёль Тилгеров воспринимали ее величество как младшую сестру и относились к ней без должного почитания и пиетета. Петр и Михаэль были точной копией родителей. Один — рыжий и низенький, в мать, другой — высокий, с волосами цвета соломы, как у отца. Оба — открытые, честные, веселые и доверчивые. Только Коул не был похож ни на кого: волосы и глаза у него были темные, как у полукровки, а характер — скрытный, амбициозный, самоуверенный. От матери и отца он унаследовал лишь целеустремленность и чувство справедливости, во всем же остальном можно было подумать, что он из другой семьи. Но это было не так.

— Ну что, дочка, где была? — ласково спросила Катарина.

— Да вот, хотела доехать до границ Олгарии, но это некстати свалившееся, как снег на голову, посольство из Пошегрета спутало мне все планы, — ответила Эйриэн.

— Ну ничего, доедешь еще, Олгария никуда не убежит. Вот уедут орки — и доедешь.

— Катарина, — вдруг спросила королева, — а ты воевала с орками?

Женщина на мгновение замерла, а потом глухо ответила:

— Да.

— А с темными эльфами?

Глаза хозяйки после этого вопроса мгновенно потемнели:

— И с темными эльфами я тоже воевала. Давай не будем, дочка, говорить о войне, нечего беду кликать.