Игорь Байкалов - Полёт Ястреба

— Красота какая… — вздохнул Мирослав.

Я выглянул в иллюминатор и согласился с нашим пилотом. Отсюда, всего в нескольких километрах звездолёт казался ещё более величественным и загадочным. Цвет оставался прежним, но по корпусу бегали разноцветные полосы, словно часовые стрелки.

— Что это? — спросил я у Молнии, даже не уточняя — она понимает и без слов.

— «Рад вас видеть».

Пилот челнока что-то спросил, и она ответила по-каргонски, а затем пояснила мне:

— Он спрашивал, куда рулить.

Корабль не был ни большим, ни маленьким. По диаметру он был чуть больше «Звёздного Ястреба». Мы поднырнули под днище диска (хотя понятие верха-низа здесь условно) и приближались к сферическому центру. Поверхность корпуса была на настолько гладкой, что я заметил отражение нашего челнока. «Как со Сферой», — вспомнился мне первый контакт с тогда ещё безмолвным артефактом.

Челнок повис под сферическим центром диска и стал медленно приближаться к нему. Никаких створок или экранов: мы просто проплыли сквозь корпус, как через силовую завесу и оказались в просторном куполообразном ангаре. Наш маленький корабль висел над бледно-серым полом, сквозь который мы проникли сюда. Стены были того же цвета, но более тёмного оттенка. Вообще цветовая гамма явно контрастировала с внешней. Я снова обратил внимание на форму помещения и заметил несоответствие: если мы прошли сквозь пол, то он должен иметь вогнутую форму, а не быть плоским. А где же двери? Неужели мы будем ходить сквозь стены?..

— Можно выходить. Воздух здесь пригоден для обеих рас, — сказала Молния одновременно на двух языках, чем ещё раз удивила и нас, и каргонцев.

Дверь открылась, и в салон ворвался свежий и мягкий воздух. Каргонские десантники первыми спустились на палубу. Звуки шагов многократно отражались от стен. Они недоверчиво вглядывались в пустоту, словно ожидая нападения. Следом за ними вышел Корон с доктором Риу, Молния и мы. Я попытался понять, откуда идёт свет, но так и не сумел: никаких ламп и свечений стен. Освещение просто было и всё, причём мягкое и рассеянное.

— Мы постарались упростить управление кораблём, — произнесла Молния на двух языках. — Это корабль-конструктор. Здесь нет лифтов, лестниц, переходов, уровней, кают… Вам стоит только пожелать, и появится дверь в нужное помещение. Цвет и освещение тоже управляется мысленно… — внезапно сверху, прямо под куполом, появился плафон, излучающий жёлтый свет — кто-то из нас решил проверить слова. — Да, примерно так. Вам достаточно просто пожелать. Аналогично вы можете создавать себе каюты — всё как захотите, как вам удобно, — плафон заменился на яркую лампу. Ярко-белый свет брызнул в глаза — я зажмурился и свет стал тусклее. — Только одно правило: не рушить чужие постройки. Видоизменять можно только свои.

— То есть он сам нас понимает? — спросил Северин.

— Да, это базовая функция любого корабля такого класса.

— Значит, здесь есть искусственный интеллект?

— Нет, это просто автоматизированная функция.

— Но если мы захотим, мы можем подключить и Ястреба? — спросил я. Северин и Манулов посмотрели на меня весьма выразительно — они хотели скрыть наличие мощного искина.

— Да.

— Кто это? — недоверчиво спросил Корон. Переводчик снова работал. — О чём речь?

— Это искин «Звёздного Ястреба», — ответил я и рассказал все детали его перемещения в разведывательный бот. Если мы союзники, то надо раскрыть все карты, несмотря на осуждающие взгляды. Но Молния казалась вполне довольной. Она всегда стремилась к соединению наших народов хотя бы в рамках одного корабля. — Значит, мы можем передать управление кораблём Ястребу? — спросил я у неё.

— Да, достаточно только представить.

От перспектив захватывало дух. Можно создать любой компьютерный центр, любой мощности! Только бы хватило места… Хотя я подозревал, что размеры этого корабля никак не ограничивали нас, а скорее служили лишь ширмой.

— Всегда завидовал электронным технологиям людей. Искин нам очень пригодится, — сказал Корон.

— А я бы предпочёл без всяких там электронных игрушек, — засомневался доктор Риу.

Белоусов уже изучал стены, водил по ним руками, словно желая что-то нащупать. Мирослав рисовал узоры на полу. Получалось не очень, какое-то неупорядоченное переплетение линий. Десантники расслабились и теперь стояли, опустив плазмеры, и наблюдали за нами.

— Я хотел бы посмотреть мостик, — сказал Корон. — Как это можно сделать?

— Прошу, — ответила Молния и вытянула руку, указывая вперёд. — Дверь появится там, где вы захотите, и будет вести туда, куда вы пожелаете.

Капитан подошёл к стене и дотронулся до шершавой поверхности. Перед ним возникла вертикальная полу плоскость, на которой вырезался прямоугольный проём. Офицер безопасности мгновенно оказался рядом, но капитан посмотрел на него стальным взглядом, и тот отступил. Эта немая сцена весьма красноречиво рассказала мне о том Порядке, который исповедуют каргонцы.

Корон первым прошёл на мостик, а за ним последовал офицер. Я поспешил за ним. Мне не терпелось! Когда-то случай привёл меня на мостик «Звёздного Ястреба», а теперь я стою здесь, в сердце нового корабля, равных которому невозможно найти! Сферическое помещение по окружности заполняли панели, голографические изображения окружающего пространства, а в центре возвышалось кресло капитана. Но самое главное, на что не решались создатели крупных военных судов: вместо обзорных экранов мы видели космос без датчиков и изображений, а вживую, как через стёкла. Окна, а иначе я назвать не мог, состояли из множества секций. Создавалось впечатление, что мы находимся на вершине башни. Я полностью доверял конструкторам этого чудесного корабля. О безопасности они точно должны были подумать. Если только «окна» не очередной трюк высоких технологий…

Я подошёл к голограмме. Изображение не казалось искусственным: край планеты, вокруг которой мы вращались, оказался твёрдым на ощупь. Я даже почувствовал пальцем прохладную атмосферу вокруг неё. Если приглядеться, можно было заметить голубоватую дымку и даже движение воды океана.

— Это не голограмма!

— Да, — отозвалась Молния. — Это заключённая в ограниченный объём небольшая реальность.

Я тыкал в горы, закручивал водовороты в тысячи километров в диаметре, сдвигал льды, ломал полярные шапки — я чувствовал себя почти равным богам, вершащих судьбы континентов и поворачивающих историю. Но, как только убирал руку, планета сама собою восстанавливалась за доли секунды. Ничто не могло нарушить правдивость предъявленного мне отражения реальности.

— Как вам корабль, капитан Корон? — услышал я голос Молнии.

Каргонец ещё раз окинул взглядом мостик и сказал: