Роберт Сальваторе - Последняя битва

— Тогда уходи, — приказала Бринн, и Печтер Дан Тарк недоуменно воззрился на нее. — Отправляйся к ятолу Де Хамману и выясни, чего он хочет. Думаю, он скажет тебе, что лагерь сворачивается и армия возвращается в Хасинту — полагая, что ты, вернувшись, сообщишь об этом мне.

— А что передать ему от Тогайского Дракона?

— От меня — ничего, а от себя добавь, что не являешься моим другом, — ответила женщина.

Бехренец устремил на нее пристальный взгляд.

— Ты хочешь, чтобы я шпионил за своими людьми?

— Только если ты считаешь таковым аббата Олина, — сказала Бринн. — Поскольку все происходящее — дело рук Олина, а не Маду Ваадана. Кстати, возможно, ятол Де Хамман и в самом деле собирается уйти. Если он поверит, что ты не подослан мной, то скажет тебе правду.

— Но ты хочешь, чтобы я вернулся и…

Тогайранка пожала плечами.

— Это выбор, который должен сделать Печтер Дан Тарк, и я соглашусь с любым его решением. Если ятол Де Хамман признается, что намерен вернуть Дариан-Дариалл Бехрену, тогда, возможно, тебе станут понятны мои опасения, суть которых в том, что в Бехрене ныне правит аббат Олин, а не ятол Ваадан. И, осознав это, ты, возможно, поверишь, что Хасинте друг скорее я, чем монах абеликанского ордена.

Дан Тарк замешкался, как бы собираясь ответить, но потом произнес лишь:

— Ладно, тогда я пойду.

И с поклоном удалился.

— Он может выдать нас, — заметил Таналак Кренк.

— Выдавать-то, собственно, и нечего, — не согласился с ним Астамир.

— Или Де Хамман наврет ему с три короба, с тем он и вернется — если вернется, конечно, — не унимался тогайранец.

— Нам и так известны истинные намерения ятола Де Хаммана, что бы ни сообщил Печтер Дан Тарк, — сказала Бринн.

— Тогда какой смысл было посылать к нему Дан Тарка?

— Чтобы позже, если Де Хамман нападет на нас, было кому выступить от нашего имени в Хасинте, — ответила тогайранка и посмотрела на стоящих в стороне эльфов. — Вы видели Аграделеуса?

— Дракон вполне оправился от ран и с нетерпением ждет встречи с тобой, — сообщил Джуравиль. — Он в полной боевой готовности. Утверждает, что может лететь без отдыха несколько дней.

— Плохо то, что для него вообще опасно подниматься в воздух, — сказал мистик. — Бехренцы научились делать боевые машины, способные поражать Аграделеуса, и когда близилась к завершению война за свободу Тогая, из-за этого мы почти не могли использовать мощь дракона. Мы тогда потерпели бы поражение, не начнись заваруха у самих бехренцев.

Таналак Кренк насмешливо фыркнул, но даже он не решился открыто оспорить сказанное.

— А то оружие, которым теперь располагает Де Хамман, представляет еще большую угрозу для Аграделеуса, — продолжил Астамир.

— Монахи ордена Абеля, — уточнила Бринн.

— Им удалось серьезно ранить дракона. Он всегда с большим опасением относился к каменной магии, да и вообще к магии любого рода.

Тогайранка кивнула. Она хорошо помнила время, когда отослала Аграделеуса на юг, в Огненные горы. Еще тогда дракон не проявлял особой охоты приближаться к Обители Облаков, монастырю ордена Джеста Ту, адепты которого, как он знал, тоже владели различного рода магией.

Бринн сосредоточенно обдумывала сложившуюся ситуацию. Одно у нее не вызывало сомнений — попытка отсидеться в городе в конечном счете обернется для ее соотечественников бедствием. Слишком велик перевес сил, и долго сопротивляться бехренцам они не смогут. Но и перспектива возвращения в тогайские степи ее не привлекала, в особенности учитывая то, что Джуравиль рассказывал об Эйдриане вкупе с явно захватническими амбициями аббата Олина.

Это фактическое отсутствие выбора подводило тогайранку к решению, казавшемуся в свете рассказа Астамира о возможном расколе в рядах людей Хонсе-Бира в Хасинте наиболее разумным. Она повернулась к остальным, и суровое, полное решимости выражение лица молодой женщины поведало о ее намерениях еще до того, как она заговорила.

— Нужно прорвать осаду, прежде чем к людям Де Хаммана прибудет помощь, — заявила Бринн. — Нужно нагнать на бехренцев такого страху, чтобы они бросились бежать отсюда со всех ног, лишить их той уверенности, которую они обрели в результате своего победоносного марша, и напомнить, по каким причинам они когда-то испытывали ужас перед Тогайским Драконом.

— Пусть земля загорится у них под ногами! — воскликнул Таналак Кренк, однако его воодушевление быстро угасло. — Только я боюсь, моя госпожа, что это сражение обойдется нам слишком дорогой ценой. Тюрбаны…

Он оборвал себя, и это наряду с тем, что ее командир только что сказал о цене будущего сражения, позволило чуткой к любым мелочам Бринн почувствовать, как сильно тот изменился. Таналак Кренк начал понимать, что одного неистовства и доблести, присущих всем тогайру, для военачальника мало; требуется еще мудрость и наличие широкого взгляда на происходящее.

— Я хотел сказать — бехренцы, — поправился тогайранец, — численно в несколько раз превосходят наши силы, да и врасплох мы вряд ли их застанем. Как только мы выйдем из-под прикрытия стен, неприятель обрушит на нас шквал стрел, и сражение может закончиться, еще не начавшись. И все же мы будем биться до конца, если Тогайский Дракон о том нас попросит!

— Было бы глупо сражаться с такой армией в открытом бою, — сказала Бринн. — Аграделеус, вот наше самое мощное оружие. Дракон, бесспорно, в состоянии посеять страх в сердцах бехренцев, а его наводящие ужас атаки заставят их броситься в разные стороны и сломя голову бежать по открытой пустыне. Однако, чтобы это произошло, нужно сначала подготовить поле боя, причем там, где это нам выгодно. — Тут она посмотрела на Джуравиля. — Можешь ты с помощью изумруда перемещать и Аграделеуса?

— Только если он будет в человекообразном облике, — ответил эльф.

— Как насчет того, чтобы тайно перебросить его в тыл бехренского лагеря? — спросила тогайранка. — А заодно Астамира, меня и еще нескольких воинов.

— По одному за раз, — напомнил Джуравиль.

— Очень хорошо. Опустишь нас на землю там, откуда удобнее всего ударить по позициям, представляющим для дракона наибольшую угрозу. Он их уничтожит, и врагу будет нанесен непоправимый урон.

— Ты готова ударить из-за угла, подобно разбойнику? — спросил мистик.

— Я готова любыми средствами обеспечить безопасность Дариан-Дариалла и Тогая, — без раздумий ответила Бринн, и Астамир кивнул в знак того, что одобряет ее помыслы. — Если мы… Если Аграделеус сможет нанести упреждающий разрушительный удар по монахам и боевым машинам, что находятся в распоряжении Де Хаммана, мы сведем на нет превосходство бехренцев и сможем прорвать осаду.

— А дальше что? — спросил эльф, и все с любопытством обратили к нему взоры. — Потом ты опять спрячешься за стенами города и будешь ждать, пока сюда явится аббат Олин?