Александр Гейман - Рулетка колдуна

Унчар испуганно вскрикнула и прекратила бить в барабан — затененная свеча под колпаком на полу вдруг погасла, и полумрак сменился кромешной темнотой. Кое-как, на ощупь, служанка добралась до лампы и развела огонь захваченными с собой спичками. Сойги лежала в середине комнаты без движения — и вдруг сильно застонала. Унчар осторожно приблизилась к ней с лампой в руке и снова вскрикнула: шаманка лежала на полу в совершенно мокром платье, будто вынырнула со дна моря, хотя она переодевалась в сухое перед камланием. Лицо Сойги было сильно обожжено, а под ней на полу растекалась лужа крови. И Унчар в голос закричала от ужаса.

Дона Элсия в пеньюаре, укрыв ноги пледом, возлежала на софе в гостиной и принимала доклад кастеляна замка. Тот смотрел в сторону, избегая касаться взглядом её едва прикрытой наготы. Но княгиня барситов и не думала стесняться какого-то там кастеляна.

— Арита сообщила мне, что наш менестрель поранился. Он жив? Как все случилось?

Кастелян сам посылал слуг тайком унести злосчастного Гранти из постели доны Элсии в его комнату, но, конечно, теперь он не повел и бровью, услышав вопрос, и отвечал самым почтительным тоном:

— Сеньор Гранти жив, ваше высочество, но он бредит. Нам не удалось расспросить его, но, по всей вероятности, он спьяну упал и напоролся на свой собственный кинжал.

— Кто его лечит?

— Наш врач Гартелли, ваше высочество.

— Да? А эта… ну, та, — дона Элсия высокомерно скривила полные чувственные губы.

— Ция? — так, для секретности, дон Эспиро велел всем в замке звать Сойги.

— Да, да. Эта колдунья, служка Эспиро. Почему бы ей не заняться лечением? Не все же ей бездельничать в своем подземелье.

— Она… Приходила её служка, Унчар. Сой… Ция… в общем, она тоже без сознания.

— Вот как?

Дона Элсия припомнила свое видение этой ночью и нахмурилась. Похоже, колдовство Сойги не увенчалось успехом. Как же тогда узнать, что творится в Анорине?

— Есть ли какие-нибудь новости от дона Эспиро?

— О, нет, ещё нет. Последней новостью было несколько дней назад известие, что все с войском отбыли к границе Ардии, для отражения этого вероломного короля Веселина. Оттуда до Эль-Карди четыре дня пути, а в такой дождь, что шел последнее время, и все пять. Так что новости будут через день-другой, не раньше.

— А от Гонсо что-нибудь есть?

— Пока нет. Я полагаю, новости дойдут примерно в тот же срок. Мы все в замке так сострадаем вашему томлению этой безвестностью, о дона Элсия!

Кастелян в скорбной почтительности наклонил голову.

— Что-то еще?

— В нашей гавани гости. Два корабля с Очаки.

— Неужели! Кто? Почему ты молчал, старый дурак!

— Я не успел. Корабли только что вошли… Я виноват, ваше высочество!

Не слушая его оправданий, дона Элсия вскочила с софы, и к ней тотчас подбежали служанки с платьем. Наскоро одевшись, дона Элсия поднялась на крепостную стену. Действительно, в полумиле от стен замка стояли два корабля, и с них на берег уже сходили люди — по всему, воины с Очаки.

Дона Элсия забросала вопросами коменданта, капитана Иньезо:

— Это что, солдаты? Зачем они прибыли? Они не нападут на нас?

— Сейчас, дона Элсия, подъедет мой человек, и мы все узнаем, — отвечал капитан.

Запыхавшийся солдат уже поднимался на стену:

— Сеньор капитан! Ваше высочество! Это наемники с Очаки, небольшой отряд в шестьдесят три человека.

— Что им нужно?

— Они хотят поступить на службу к кому-нибудь.

И солдат добавил:

— Это амазонки, сеньор. Они просятся передохнуть в Эль-Карди.

— Амазонки? — сообщение подогрело любопытство доны Элсии. — Как интересно… Я слышала, Веселину в Ардии тоже служат амазонки.

— Совершенно верно, дона Элсия, — подтвердил капитан.

— Капитан, если мы их пропустим в замок, они… Это не очень опасно?

Иньезо пожал плечами:

— Не думаю, ваше высочество. Их слишком мало. Ваша сотня барситов да мой отряд и ещё челядь, — нет, не думаю, что следует опасаться нападения. Но все равно, у нас тут слишком тесно, я не стал бы…

— Пропустите их, Иньезо!

— Как прикажете, ваше высочество, — наклонил голову капитан.

Женское любопытство превозмогло заносчивость, и высокородная дона удостоила предводительницу отряда беседы и общей трапезы. За столом находился также капитан Иньезо и замковый капеллан Лионси. Как и ожидала дона Элсия, гостья не блистала манерами.

— Ха! — рассказывала амазонка, размахивая костью с немалым куском мяса и не забывая смачно вгрызаться в него. — Ха, да что вы тут в Анорине понимаете в охоте! Стоящая охота — это львы, а у вас их тут давно не осталось. На Очаке амазонку тогда считают настоящим воином, когда она в одиночку убьет льва. Без этого ей не стать начальницей даже десятка, не то что царицей!

— А много львов убили вы, отважная дона Бинар? — осведомился капеллан.

— Двух. И одного крашилона.

— А Данар? Та ваша амазонка, что осенью прибыла в Ардию?

— Четырех, — неохотно признала Бинар. — Ну и что! Ее сестра Т'ар убила на льва больше. Если б не Трор и Сиэль, Данар ни за что не стала бы царицей.

— Я и не знала, что Данар ваша царица, — заметила дона Элсия.

Бинар поморщилась.

— Царица? Ну да. Ну и что! Есть и другие, не хуже её.

— Судя по всему, вы не из сторонниц Данар? — спросил капитан Иньезо.

— Хо! В яблочко, капитан! Я-то поддерживала Т'ар, но ей не повезло — напоролась на полном скаку на сук. Ну, — осклабясь, добавила воительница, — по правде сказать, она порядком нахлебалась кумыса.

Амазонка толкнула капитана рукой в бок и расхохоталась.

— А что, все ваши девушки… то есть солдаты… так умелы и отважны, как вы, дона Бинар? — осведомился капеллан. — Вот эта юная амазонка…

Он показал на светлокожую девушку, которую Бинар захватила с собой на обед — то ли как телохранительницу, то ли как ординарца.

— Она что-то не кажется такой уж… э… свирепой, — закончил капеллан.

Бинар вновь расхохоталась.

— Убивать львов ей ещё не случалось, это верно, ну да ничего, успеет! Нитар, а ну, покажи!

Амазонка не заставила себя ждать — Бинар ещё не закончила приказа, а Нитар уже выхватила из-за пояса два ножа и метнула в сторону солдат, стоящих на страже у двери. Тотчас она выхватила ещё пару ножей и вновь молниеносно метнула их двумя руками. Побледневшие солдаты осторожно высвободили свои головы и уставились на ножи — они вонзились в дерево двери впритирку с шеей каждого, по одному слева и справа. Один из солдат отер свою шею — похоже, лезвие одного из ножей его все же слегка задело.

— Эй, Нитар, — строго заметила предводительница, — ты что, позорница, окривела? Парня-то царапнуло!

— Это пустяк, — заверил солдат, — царапина.