Алексей Александров - Слово дракона

— Ладно, — кивнул я. — Найди пару комнат для Дианы. Я с орками остановлюсь за городом. Мне не привыкать ночевать под открытым небом.

— Просто ты ещё молодой и глупый. С возрастом приходит житейская мудрость — начинаешь ценить мягкую постель и уют горящего очага.

— Глядя на тебя, я в этом сильно сомневаюсь.

Гном коротко хохотнул:

— Горный воздух хорошо на тебя влияет, Леклис, ты шутишь и улыбаешься. Помню, во время пребывания эльфов в твоей столице у тебя с лица не сходила угрюмая, усталая мина.

— Порой я жалею, что позволил надеть на себя корону. Сражаться с гоблинами проще. Как они, кстати?

— Кто? Гоблины? Ждут, — пожал плечами Бальдор. — На перевалах ещё полно снега. Вести через горы армию — сущее безумие. Погодники говорят, что у нас есть ещё пара недель. Эльфы хотят не дожидаться их нашествия, а напасть на Клык Ветра — это самая сильная наша крепость. Захватив её, мы разрежем орду гоблинов на две части и легко разобьём.

— Неплохой план.

— Его подготовил Артис, когда стоял во главе армии Домов.

— Да, а кто сейчас командует эльфами? — поинтересовался я.

— Лорд Глелин, Дом Зимнего солнца. Хороший маг, да и воин отменный. Да! Поговаривают о его скорой помолвке с леди Эйвилин. Ты же знаешь эльфов с их сумасшедшими зако... С тобой всё в порядке, Леклис? — прерываясь на полуслове, осторожно спросил гном.

— Всё хорошо, — улыбнулся я. Получилось плохо, но гном, похоже, ничего не заподозрил. — Дорога была трудной.

ТЫ ЖЕ ЗНАЛ, ЧТО ТАК И БУДЕТ.

...но всё равно больно.

— Артис знатно прижал Старшие Дома. А то они уже стали забывать, что такое власть Императора...

Бальдор продолжал что-то рассказывать, но я его почти не слушал.

— Огонь эгоистичен и жесток — ему всегда требуется пища. Он может согреть дом, а может сжечь его дотла. Огонь нуждается в постоянном контроле, иначе он становится опасен. Заклинания стихии Огня разрушительны и могущественны, но огонь не прощает ошибок и не щадит неумех. Огонь дружит с Воздухом, терпит Землю и ненавидит Воду. Помните это, вплетая одно заклинание в другое.

Ослепительная вспышка заставила Эйвилин закрыть глаза. "Дыхание дракона" с оглушительным рёвом врезалось в стену, с верха сторожевой башни раздались гневная ругань и крики гномов. Девушка открыла глаза. Камни на участке стены, в который ударила стремительная стихия, покраснели и начали плавиться, тонкими ручейками стекая на землю.

— Отлично! — Из рук Глелина ударила тугая водная струя. Камни зашипели, словно рассерженные змеи, яростно плюясь в воздух облаками белого пара.

— Вы же огненный маг! — не смогла скрыть своего изумления Эйвилин.

Водная струя ослабла и рассыпалась веером сверкающих брызг.

— А вы не заметили? — Эльф продемонстрировал девушке руки: сверкнули драгоценными камнями многочисленные золотые и серебряные перстни.

Сосредоточившись, Эйвилин смогла разглядеть окружающую предметы магическую ауру.

— Это всё артефакты? Так много? — Прежде ей казалось, что многочисленные украшения — всего лишь увлечение Глелина.

— Стихийники вроде меня, — усмехнулся эльф — лишены возможности творить заклинания не своей стихии. Приходится выкручиваться с помощью артефактов. Разве вы не замечали, что большинство стихийных магов напоминают выставку ювелирных украшений?

— Раньше я мало обращала на это внимания, — слегка смутилась Эйвилин.

— Боевые маги слишком часто недооценивают обычных стихийников, — посерьезнел Глелин. — Такая ошибка может стоить вам жизни.

— Я запомню это — кивнула Эйвилин.

— Хорошо. На сегодня, я думаю, достаточно.

Стражники на стенах вздохнули с облегчением. Ежедневные магические тренировки наследницы империи уже неоднократно колебали их веру в магическую несокрушимость стен Железного холма.

— Светлая леди, — Глелин отвесил шутливый поклон. — Вы позволите проводить вас?

Эйвилин улыбнулась. Глелин нравился ей, с ним было легко. За прошедшую неделю она узнала о магии Огня больше, чем за всю свою жизнь. Слух об их будущей помолвке разлетелся по Железному холму со скоростью пожара, но сам Глелин не делал ни малейшей попытки поухаживать за девушкой. Теперь ей не хотелось возвращаться в Иллириен. Последние несколько месяцев в столице были просто невыносимы. С каждым днём девушка все чётче понимала правдивость слов отца: её не оставят в покое, пока она не выберет себе мужа из Старших, но всё же ей было трудно представить Глелина в этой роли. Да, Глелин был хорош собой, Эйвилин могла признать это. Высокий даже по меркам эльфов, с прекрасно сложенной фигурой, он наверняка пользовался успехом у женщин. С ней Глелин был мил и дружелюбен, с ним было интересно общаться. Но всё же, несмотря на это, она не испытывала к нему ничего кроме дружбы.

С Леклисом всё было по-другому. Хотя они провели вместе гораздо меньше времени. Почему так произошло? Ответа на этот вопрос Эйвилин не знала. Да и кому известен этот ответ? Воспоминания о Леклисе нахлынули внезапно.

— Светлая леди! Лорд! — От замешательства Эйвилин спас внезапно прибывший гонец одного из Младших Домов. Он почтительно преклонил колено, не доходя нескольких шагов до замершей парочки. — Разведчики, посланные в Клык Ветра, вернулись. Крепость оставлена и, похоже, давно. Никаких следов гоблинов найти не удалось.

— Что? — не поверил Глелин. — Куда они могли подеваться? Неужели ушли в свои леса? — Он словно в чём-то пытался убедить себя самого. — Нет! — Эйвилин с удивлением отметила, что глаза Глелина сузились и стали иссиня-черными, а челюсти сжались, так что стали видны желваки на скулах. — Зная гоблинов, я сильно в этом сомневаюсь. Нужно переговорить с Советом, — пробормотал эльф себе под нос. — Прикажите Домам и легионам быть наготове. Похоже, скоро начнётся... В очередной раз, светлая леди, прошу меня простить, — Глелин повернулся к девушке, и на мгновение его взгляд смягчился. — Вынужден оставить вас на попечение вашей охраны.

Чуть свет меня разбудило лошадиное фырканье. Нехотя открываю глаза. Ветер. Мне следовало догадаться. Конь легко миновал кольцо охраны и, подойдя к месту моего ночлега, принялся старательно обнюхивать мою голову. Отпихиваю морду коня в сторону и поворачиваюсь на другой бок с твёрдым намереньем поспать ещё немного. Зря! Ветер потряс головой, и с его роскошной гривы мне на лицо обрушился настоящий дождь из холодных капель утренней росы. Остатки сна с меня как рукой сняло, и я, не стесняясь в выражениях, сказал неблагодарной скотине все, что о ней думаю. Убедившись, что я окончательно проснулся и, могу поспорить, донельзя довольный сделанным, Ветер вернулся к остальным лошадям. Мне оставалось лишь вытереть лицо и, сделав несколько глубоких вдохов, встать.