Сергей Садов - Князь Вольдемар Старинов

— Прекратить стрелять! Прекратить! — Володя закричал одновременно с каким-то офицером.

Враг еще попытался организоваться, но удар всадников закованных в доспехи оказался страшен. Задние ряды буквально смели, втоптав в землю. Пехота может противостоять рыцарской коннице только в строю, но как раз его-то построить и не успели. Вражеские командиры еще пытались организовать сопротивление, но рыцари втаптывали в землю малейшее сопротивление еще до того, как оно станет серьезным. Вражеский командир, решив пожертвовать уже обреченными солдатами, бросил в бой остатки пехоты и пока те погибали под копытами рыцарской коннице успел отойти со своей и теперь выстраивал её для контратаки. Ошибка! Володя едва не заорал от радости.

— Навесным по коннице! Залп! — заорал он, срывая со спины свой лук и подавая пример. Сначала робко стрельнули всего десяток луков, но второй залп оказался более солидным. Вражеская конница, взявшая разбег как раз влетела под этот смертоносный «дождь» из стрел. Этот залп сбил скорость и расстроил ряды, позволив Конрону и его коннице врубиться во вражеский клин, окончательно расстроив его.

Вражеский командир осознав опасность, теперь поспешно уводил своих людей подальше от стен.

Володя еще минуты три понаблюдал за боем — пока ничего не ясно, но первый раунд за ними: пехоты у врага больше нет. Конница основательно потрепана. Если не случится чуда, Конрон здесь разберется.

— Убрать красный флаг!

Снова сигнал труб, флаг пополз вниз. Сигнал всем перенести огонь по прорвавшимся в город. Пока лучники были отвлечены тут уже практически успели разобрать преграду перед воротами, когда сверху на них посыпались стрелы и новые камни. Ополченцы же по стене уже тащили новые «ежи». Володя подозвал одного из офицеров.

— Я вниз, посмотрю как там, — сообщил он. — А вы «ежи» не бросайте сразу. Соберите их побольше тут, а потом разом и скинете.

Тот согласно кивнул, а Володя побежал по стене, стараясь добраться до спуска как можно скорее. На бегу глянул вниз и поспешно отвернулся — перед воротами баррикада уже была не только из камней и бревен, но и из человеческих тел.

Спустившись со стены, Володя впрыгнул в седло подведенного ему одним из его охранников коня и пришпорил его, срываясь с места. За ним пристроился и его отряд. Проскакав почти до середины укреплений, Володя осадил коня перед одной из вышек, соскочил с него и бросился к ней. Ополченцы охраны поспешно поднялись при виде его.

— Спокойно? — поинтересовался он на ходу.

— Пока не нападают…

Володя кивнул и поднялся на вышку. Лучники не обратили на него никакого внимания, продолжая посылать стрелу за стрелой в толпу врагов. Те уже сообразили, что единственный для них шанс выжить — прорваться в город и теперь отчаянно штурмовали стены, пытаясь нащупать слабые места обороны. Володя снова понаблюдал за работой арбалетчиков — недаром их поставили в центр, после первой растерянности враг именно в центр направил основной удар и даже кое-где уже почти прорвался к стене из мешков, где раздолбив деревянные «ежи», а где просто завалив их телами коней и людей. В одном месте дело дошло до пикинеров, когда вражеские солдаты все-таки прорвались к стене и даже успели на ней взобраться. Дружный удар десяток длинных копий сбросил прорвавшихся обратно.

Самое ошибочное мнение, которое почему-то утвердилось в художественной литературе, что на поле боя средневековых сражений господствовал меч. Откуда пошло такое заблуждение Володя не знал, но сейчас, воочию наблюдая сражение, понимал, что мечом тут можно красиво размахивать, но реальной пользы от него нет. К тому же хороший меч очень дорог и не каждому по карману, а от плохого больше вреда, чем пользы. Настоящим царем боя была пика или копье. Для ближнего боя хороша булава или топор. Мечом хорошо использовать разные приемы, только в такой давке, где не очень попрыгаешь, важно уничтожить противника с первого удара. Или на худой конец ударить так, чтобы он долго не смог подняться. Меч не всегда способен пробить доспехи с первого раза, а вот булава самое то. Если же перед человеком стоял ощетинившийся пиками строй, то с мечом он тем более выглядел бледно, что сейчас Володя и наблюдал, когда вражеские солдаты, чтобы прорываться, вынуждены были бросать все, что им мешает, и оказывались на стене с одними мечами или топорами перед лесом пик.

Володя снова достал свой лук и ненадолго подключился к работе лучников, чтобы остановить наиболее опасный прорыв.

— А вы неплохо стреляете, милорд, — одобрительно заметил один из лучников, прерываясь от работы, чтобы скинуть вниз опустевший колчан и взять полный.

Мальчик рассеянно кивнул. Когда прорыв ликвидировали, он снова забросил лук за спину, и теперь пытался рассмотреть что делается на другой стороне. Там тоже шел отчаянный бой, но вроде бы тоже все нормально.

Мальчик спустился вниз, но на коня садиться не стал, а отправился к стене, лавируя среди бегающих солдат и добровольцев-медбратьев, которые на носилках выносили раненных. Володя понаблюдал за их работой — раненных выносили из боя не дожидаясь конца сражения, как здесь было принято раньше, а значит очень многие останутся живы. При условии, конечно, что им окажут грамотную помощь. Но даже одно то, что им вовремя остановят кровь, уже может спасти многие жизни — Володя видел, что многих уже несли перевязанными, пусть неумело, но кровь останавливали. Недаром он заставлял местных врачей обучать добровольцев правильно накладывать повязки на раны.

Володя мрачный ехал вдоль стены, наблюдая за разворачивающейся схваткой, наблюдая, оценивая, делая выводы… иногда ловил на себе взгляды охраны. Ну понятно, по их представлению он, как командующий, должен находиться на самом опасном участке личным примером увлекая солдат и мечом круша всех подряд. Похоже ему это поведение прощали только из-за возраста и телосложения. Не будь этого — взгляды оказались гораздо более недружелюбными…

«Какая фигня в голову лезет…» — вздохнул Володя. Сейчас он сам бы не смог описать свое состояние. Еще стоя на стене и ожидая атаки он пытался представить каково это будет, что будет чувствовать он… Могут ли его убить? Это война, даже если он и не полезет в сражение.

Вопреки опасениям страшно ему не было. Мальчик прислушался к себе. То равнодушие, которое позволяло ему сохранять хладнокровие в любой ситуации и которое так поражало его наставников уже давно дало трещину и ему очень хотелось жить. Хотелось вернуться в дом Осторна и снова услышать смех Аливии…

— За мной. — Володя пришпорил коня и помчался к домам, еще на скаку наблюдая за работой лучников. Приподнявшись в стременах, он попытался что-либо разглядеть за стеной, но не получилось. Тогда подскочив к одному из домов он крикнул, чтобы ему спустили лестницу и забрался на крышу и тут же прилип к биноклю. Похоже, одну ошибку он все-таки сделал, сконцентрировав здесь слишком много лучников. До конца ловушки доскакало не очень много людей, которых очень быстро перестреляли и теперь для такой массы лучников просто не было целей. Они пытались стрелять навесом в глубину, но паршивое качество спешно изготовленных луков и еще более паршивое качество стрел не позволяло доставать слишком далеко, а точность была такая, что некоторые стрелы падали едва ли не на своих.