Сергей Садов - Князь Вольдемар Старинов

Тяжело вздохнув, мальчик отвернулся и понуро побрел дальше. Но тут его внимания привлек смех, показавшийся ему жутко неуместным на этом поле брани. Обогнув какую-ту кучу бревен и мешков мальчик замер, пытаясь понять, что происходит. Оказывается несколько ополченцев, которых привлекли к разбору мертвых, оттащили один из трупов врагов в сторону и теперь тренировались на нем в ударах копьями. Один из них, судя по всему заводила, который и явился инициатором, уже примеривался топором, чтобы отрубить голову.

Это оказалась для мальчика последней каплей. Он и так уже находился на грани срыва, а тут… Волна ярости накрыла его с головой и дальше он уже плохо помнил, что произошло. Помнил только как налетел на этих вояк с ходу отвесив несколько ударов, потом свалил на землю заводилу и несколько раз со всей силы пнул, стараясь чтобы удары причиняли как можно больше боли.

— Вы… вы… — перемешивая русские и локхерские слова он высказал все, что думает об этих вояках и их происхождении.

— Но милорд, — посмел кто-то слабо пискнуть. — Это же враг…

— Враг?!!! Враг?!!! Это! — Володя ткнул пальцем в сторону тела. — Это уже не враг!!! Враги там, за стеной! А вы!!! Вы, которые даже не участвовали в бою, простоявшие в резерве… Вы теперь вздумали показывать свою храбрость тому, кто уже и ответить не может?!!!

Вокруг уже собралась толпа, кто-то смотрел заинтересованно, кто-то испуганно. Чуть в стороне стояли и пленные родезцы. Володя заметил их.

— Так, я гляжу у всех вас высокий боевой дух, силы девать некуда, бросаетесь с копьями даже на мертвых. Полагаю, вам стоит потешиться. Вон там пленные стоят, можно дать оружие и тогда сразитесь на равных. Что притихли? С живыми не так безопасно воевать как с мертвыми?! Ну!!!

Володя уже немного успокоился, но ярость еще продолжала клокотать в нем. Ополченцы испуганно пятились. Мальчик прикрыл глаза, вздохнув несколько раз и выдохнув.

— Кто ваш командир?

Вперед несмело вышел какой-то дядька в летах.

— Теперь вы рядовой. Дела передайте заместителю и считайте, что легко отделались. Остальным участникам сего храброго действия по двадцать ударов плетей. Этому зачинщику пятьдесят. Все!

— Милорд, — попытался кто-то возразить. — Пятьдесят…

— Исполнять!!! — Володя развернулся к наказанному и сощурившись, изучил его с ног до головы. — Хочешь избежать наказания? Могу отменить. Но при одном условии. Впереди еще много битв и не факт, что после одной из них ты останешься живым. Так вот, с твоим трупом поступят так же, как ты сейчас поступал с этим. Согласен?! Что же ты так?

Володя развернулся и зашагал по улице, уже мало внимания обращая на окружающих.

— Пятьдесят ударов плетьми… Милосерднее было повесить, — вдруг услышал Володя за спиной шепот охраны. Те явно не хотели, чтобы милорд их расслышал, но как раз в этот момент на мгновение наступила тишина и мальчик все прекрасно расслышал. Позади испуганно замерли, ожидая новой вспышки гнева и новых наказаний.

Володя замер, словно на столб налетел. Пятьдесят… Что он вообще знал о наказании кнутом? Даже не видел ни разу. Знал только, что его применяют, но сколько ударов много, а сколько мало. Значит пятьдесят — это равносильно смерти… или нет… Скорее это равносильно инвалидности для наказанного, что, собственно, в этом мире равносильно смерти, только более отдаленной. Что же делать? Что? Отменить наказание? Смягчить? Володя прикрыл глаза. Отменить… Но смена решения командиром… после этого его никто слушать не будет. Что за командир у которого семь пятниц на неделе и которые свои решения меняет каждые пять минут.

— Кто-нибудь, — попросил Володя не оборачиваясь. — Сходите передайте, чтобы удары были не в полную силу — защитники городу еще понадобятся. Пусть на стенах отработают свою вину.

Судя по раздавшемуся за спиной топоту кто-то отправился исполнять приказ. Володя вздохнул и зашагал дальше. Как он добрался до магистрата и до кабинета, где обычно проходили все совещания он помнил плохо. Долго сидел за столом, разглядывая какую-то точку над дверью. Потом вспомнил, что Конрон всегда где-то тут прячет кувшины с вином. Минут десять ушло на то, чтобы разыскать их, хлебнул из одного. Вопреки надежде облегчения это не доставило, наоборот.

— Что, феодалом себя возомнил?! — вопросил Володя с яростью у самого себя. — Уже казнить и миловать начал?

Володя говорил еще много, с каждым словом распаляясь все сильнее и сильнее. Понимал, что надо остановиться, понимал, что такое его состояние чревато бедой, но с ужасом сообразил, что остановиться уже не может. Он метался по кабинету, расшвыривая попадающие по пути скамейки и стулья. Заглянувший в комнату Филлип едва не схлопотал кувшином с вином по голове. Хорошо промахнулся и кувшин разбился выше головы, окатив вассала вином. Тот поспешно выскочил за дверь.

— А я тебя предупреждал, — невозмутимо заметил Джером, сидящий на подоконнике и что-то рассматривающий во дворе. На звук захлопнувшейся двери он глянул на солдата и хмыкнул. — Считай, что повезло.

— Что на него нашло? — поинтересовался он, стряхивая вино с волос и одежды. Выглядел он несмотря на происшедшее не сердито, а скорее растерянно.

— Да кто ж их благородных поймет? Он уже пришел в таком состоянии. Дальше только хуже. Будто специально себя накручивает. Думал успокоится немного погодя, но, похоже, только хуже становится. А мне ведь еще о пленных поговорить надо. Еще какой-то офицер на меня наседает, говорит, что милорд отдал какой-то приказ по поводу пленных… Тут еще Рокхон к милорду рвался, хотел получить дальнейшие указания. Приходил и тир Роухен. Чуть ли не мечом у меня перед носом размахивал. А что я могу сделать?

Филлип опасливо покосился на дверь.

— Так не пойдет, я тоже не ради развлечения пришел. Джером, постарайся упокоить милорда.

— Я похож на самоубийцу? — возмутился он. — Если так хочешь иди и успокаивай.

Филлип нервно прошелся по коридору, потом остановился рядом с Джеромом и тоже выглянул в окно. Тут, опасливо косясь на них, показался какой-то слуга, подошел к двери. Филлип открыл было рот чтобы предупредить его, но Джером в последний момент удержал его и стал с интересом прислушиваться к тому, что происходит в комнате.

Слуги не было уже минуты две и все оставалось спокойно.

— О! — Джером поднял палец и шагнул к двери, но та вдруг распахнулась перед ним, и недавно вошедший слуга кубарем выкатился ему под ноги. — Мда, — Джером вздохнул и вернулся к своему наблюдательному посту у окна.

— Слушай, да не мельтеши ты, уже голова кружится.

Филлип замер и гневно посмотрел на Джерома.

— А ты, я гляжу очень спокойный?

— Я думаю.

— И как успехи? — ядовито осведомился солдат.