Гарри Тертлдав - Принц Севера

Предвкушая очередную порцию эля, незнакомец снова без всяких возражений пошел за Джерином. Лис поставил кувшин на землю. Когда незнакомец направился к сосуду, Лис выскочил из погреба, захлопнул за собой дверь и запер ее на засов. Покончив с этим, он вернулся в главную залу, налил себе кружку эля и залпом выпил.

— И что все это значит, капитан? — потребовал объяснений Вэн, со стуком опустив свою кружку на стол. — Ты что-то знаешь. Я вижу это по твоему лицу.

Джерин покачал головой.

— Я буду знать, когда наступит утро. Сейчас я только подозреваю.

— Что именно? — спросили сразу несколько голосов.

— Я подозреваю, что только что запер в погребе оборотня.

Собравшиеся снова загомонили, но уже вразнобой. Громче всех и по существу выразился Араджис:

— Но это не дикий зверь, а мужчина.

— Да еще какой, — пробормотала Фанд.

Вэн бросил на нее резкий взгляд.

— Когда люди меняются под влиянием лун, они принимают облик диких зверей, — сказал Лис, снова наполняя свою кружку. — А если зверь переменится, то как он будет выглядеть? По всем законам логики — как человек. На нем нет одежды, он не говорит, он не знал, что делать с кружкой, пока я ему не показал. Я уже сказал, точно мы все узнаем утром, когда откроем дверь погреба после захода лун и увидим, кто или что там находится.

Араджис покачал головой, все еще сомневаясь. Но Силэтр сказала:

— Звучит убедительно. И некоторым образом проясняет, откуда могли взяться чудовища. Предположим, когда-то давно самка дикого зверя превратилась в женщину. Какой-нибудь пахарь или охотник нашел ее, поимел, и она забеременела. Наутро она могла вновь обратиться в зверя, но кто знает, какое потомство она родила?

— Это вполне вероятно, — сказал Джерин, кивая, — Или мужчины в образе оборотней могли скреститься с женщинами или такими же зверями-самками, как и они. Так или иначе, ты права — результат мог быть ужасен. Это лучшая догадка о происхождении чудищ, чем все те, что приходили мне в голову.

Он поднял кружку, отдавая дань уму Силэтр.

— Если ты собираешься зачать от меня, то можешь не сомневаться, кто появится на свет, дорогуша, — сказал Вэн, обращаясь к Фанд.

— Только что мне потом с этим делать? — отбрила она.

— И как только в такой милый ротик попал язык гадюки? — спросил великан.

Фанд напустила на себя самодовольный вид.

Вскоре эль закончился, но никто не изъявил желания спуститься за ним в погреб, поскольку там был незнакомец. В главной зале тоже никому особенно не хотелось оставаться, несмотря на то, что под боком у спящего Мэрланза лежало достаточно сырого мяса. Помощники поваров ушли в свои каморки и заперлись на засовы. Все остальные отправились наверх.

Прежде чем сойти вниз на следующее утро, Джерин удостоверился, что солнце уже встало. Значит, полные Эллеб и Нотос давно зашли. И все же в главную залу он спустился не только вооруженный, но и готовый к быстрому отступлению.

Однако надобность в этом отпала. Он обнаружил Мэрланза Сырое Мясо полностью в человеческом виде. Тот сидел на куче беспорядочно наваленного тростника и был абсолютно растерян, не понимая, как он на ней оказался и почему рядом с ним лежит целая груда обглоданных свиных костей.

— Ну и крепкий же у вас эль, милорд, — сказал он. — Однако, забавно. Попойка, видимо, была серьезной, а голова у меня совсем не болит.

— Дело не в эле, а в лунах, — ответил Джерин и объяснил, что произошло.

Мэрланз смотрел на него во все глаза, затем медленно кивнул и поднялся.

— Мне рассказывали, что со мной случилось то же самое, только хуже, в ту страшную ночь оборотней пять лет назад. Тогда я тоже ничего не помнил.

Тут вниз спустился Вэн, тоже с оружием. Он облегченно вздохнул, обнаружив Мэрланза без видимых следов ликантропии, и предложил Лису:

— Не пойти ли нам в погреб посмотреть, что сталось с твоим человеком-оборотнем?

Пришлось снова объяснять Мэрланзу, в чем дело. После их рассказа вассал Араджиса вынул собственный меч и сказал:

— Давайте убьем это жуткое существо.

— Если мы сумеем вывести его за пределы крепости без борьбы, я его отпущу, — сказал Джерин.

Мэрланз удивленно посмотрел на Лиса, но потом понял, что тот не шутит.

— Вы здесь хозяин, — сказал он, давая понять, что он готов подчиниться, несмотря на то, что сам поступил бы иначе.

— Лучше сними какой-нибудь щит со стены и положи туда свиные кости, — велел ему Джерин. — Возможно, они так же придутся по душе тому существу, как пришлись тебе, тем более что на них еще осталось мясо.

В глазах Мэрланза читался упрек, но он выполнил распоряжение. Вэн сказал:

— А что, если там внизу по-прежнему человек?

— Найдем ему что-нибудь другое на завтрак, — ответил Джерин, и оба его спутника замолчали.

Когда сошли вниз, Джерин отпер дверь погреба и толкнул ее.

— О, отец Даяус на небесах, — тихо произнес Мэрланз.

На земляном полу лежал черный медведь средних размеров.

Зверь с удивлением поднял на вошедших глаза. Он не зарычал, и шерсть на его спине не встала дыбом. Он не вскочил и не бросился в темный угол погреба.

— Что с ним такое? — спросил Вэн так, словно Джерин должен был знать.

На удивление Джерин и впрямь знал ответ.

— На него все еще действует эль, выпитый прошлой ночью. Кувшин был немаленький, и кто знает, на какой стадии превращения он его допил? — Лис замолчал, потом усмехнулся. — Я рад, что он пьян и незлобен.

Заманить медведя наверх с помощью костей оказалось несложно, хотя зверь шел пошатываясь.

— Я все же считаю, что мы должны были его убить, — проворчал Мэрланз, когда привратники опустили подъемный мост, и медведь заковылял в сторону леса.

— Тебя-то мы не пытались убить прошлой ночью, — напомнил ему Джерин.

— К счастью для вас, — сказал Мэрланз, гордо выпрямляясь.

Джерин внутренне согласился с ним, но вслух признавать это не стал.

На следующую ночь достигла полнолуния лишь Тайваз. Эллеб и Нотос были в этой фазе день назад, а Мэт — два. На этот раз Джерин отправил Мэрланза Сырое Мясо в погреб, а Вайдена, сына Симрина, запер в своей лачуге, где он занимался магией. К его великому облегчению, никто из них не изменил свой облик, так что он выпустил их обоих, когда все четыре луны зашли.

Медведь-оборотень не вернулся в лагерь Араджиса ни в человеческом, ни в зверином обличье. Хотя Джерин и беспокоился, что запах эля может теперь его привлекать.

— Лучше бы он не приходил, — сказал Драго, тоже Медведь, когда Джерин высказал свои опасения вслух. — Нам не нужен медведь, мучимый жаждой, когда у нас уже есть такой Лис.

И он бросил лукавый взгляд на Райвина Лиса. Тот всем своим видом показывал, что его не волнуют чужие пересуды.