Гарри Тертлдав - Принц Севера

— Поехали дальше. Я предпочитаю слушать звяканье упряжи, а не какие-то странные посвисты.

— Йо, лорд Джерин. Теперь, когда вы об этом упомянули, я тоже могу так сказать. — Раффо стегнул лошадей. Те недовольно фыркнули (они как раз начали щипать травку, росшую между одной колеей и другой) и размашистой рысью понеслись по дороге.

В следующей деревне Джерин спросил крепостных, не проезжала ли мимо колесница с трокмуа. Они все замотали головами с таким видом, будто не только не видели никаких трокмуа, но и никогда о них не слыхали.

Лис нахмурился.

— То ли мы слишком забрали на север, то ли уклонились южней, помоги нам Даяус. А может, они и вправду отправились по элабонскому тракту, как и боялся Раффо. — Он в расстройстве ударил кулаком по переднему поручню колесницы.

— Мне кажется, все-таки мы севернее, чем надо, — сказал Вэн. — По-моему, дорога, по которой мы ехали, отклонялась скорей на запад, чем к югу.

— Я этого не заметил, но ты обычно бываешь прав насчет таких вещей, — сказал Джерин. — Раффо, сворачивай на первую ведущую к югу дорогу и езжай по ней, пока она не пересечется с той, что идет в нужном нам направлении. — «Или пока она не зайдет в тупик», — подумал он. Не все пути тут соединялись с другими.

Крестьяне молча наблюдали за тем, как их господин покидает деревню. Хотя Лис все еще находился на землях, принадлежавших непосредственно ему, а не одному из его вассалов, он редко наведывался сюда. Только когда по осени собирал причитающуюся ему дань. Интересно, что думают крепостные о его несвоевременном появлении. Скорее всего, ничего. Они только облегченно вздохнут, осознав, что поборов не будет.

По мере того как колесница с грохотом и дребезжанием углублялась в становившиеся все гуще леса, тени начали удлиняться.

— Я уже сомневаюсь, что эта дорога вообще пересекается с какой-либо другой, — сказал Вэн.

— Если этого не произойдет в ближайшее время, черт возьми, нам придется вернуться обратно в ту деревушку и купить пару цыплят, — отозвался Джерин. — Не хочу полагаться лишь на костер. Призраков он не сдержит.

Раффо вскинул свободную руку, указывая вперед.

— Кажется, впереди светлеет, лорд Джерин. Правда, там может оказаться всего лишь поляна, а вдруг это поля. Тогда невдалеке и деревня.

Это оказались поля. Джерин приободрился. Не успела колесница выкатиться из леса, как протрубивший рог возвестил крестьянам об окончании трудового дня. Лис огляделся по сторонам.

— Да, я знаю это место, здесь заправляет староста по имени Пинабел Разноглазый. Однако обычно я приезжал сюда с западной, а не с северной стороны.

У Пинабела левый глаз был синим, а правый карим. Но оба в равной степени выпучились, когда Джерин въехал в деревню. Пинабел склонился перед ним до земли.

— М-милорд, ч-что вас привело сюда? — спросил он, заикаясь.

Его нервозность заставила Джерина заподозрить, что староста в чем-то его надувает. Но сейчас было не до разбирательств.

— Моего сына похитили, — заявил он напрямик.

Пинабел и другие крепостные, слышавшие их разговор, встревоженно охнули. Родственные узы много значили в этой глуши, особенно потому, что были для многих из крепостных едва ли не единственным достоянием.

Лис продолжал:

— Думаю, это могли сделать трое трокмуа, приезжавшие вчера в Лисью крепость.

Со стороны крестьян послышался еще более обеспокоенный ропот. Они боялись трокмуа даже больше, чем ночных призраков, и не без оснований. Духов можно было умилостивить, а вот лесные разбойники громили и уничтожали все на своем пути. Но когда Джерин спросил Пинабела и других жителей деревни, не видели ли они колесницу Дивисьякуса, все ответили отрицательно.

Он им поверил, хотя предпочел бы думать, что они лгут.

— Они могли проехать по соседней дороге, идущей на юг, — предположил Пинабел. — Я слышал, она очень большая, хотя сам ни разу на ней не бывал.

— Возможно. — Джерин не стал сообщать старосте, что и соседняя дорога является лишь очередным грязным проездом. Подобно большинству крепостных, Пинабел никогда не удалялся от родной деревни более чем на несколько часов ходьбы.

— Не желаете ли остаться у нас до утра, милорд? — спросил Пинабел. — Скоро наступит ночь. — И он указал восток, где всходила почти полная Эллеб.

Мэт одолела половину пути к верхней точке небосклона, тогда как Нотос, бывшая без малого в первой четверти, уходила на юг. Солнце на западе уже шло к горизонту. Когда оно сядет, появятся призраки.

Но Джерин отрицательно помотал головой.

— Я хочу проехать как можно больше, мне дорога каждая минута. Продайте мне двух цыплят, чтобы я мог угостить ночных духов кровью.

— Йо, ваше высочество.

Пинабел заспешил прочь. Через пару минут он вернулся с парой кур, чьи лапы были перевязаны полосками сыромятной кожи. Джерин дал ему за них четверть серебряной монеты. Они наверняка стоили меньше, но более мелких денег в мешочке, висевшем на его поясе, не оказалось. Кланяясь, Пинабел Разноглазый согнулся чуть ли не вдвое.

Когда колесница, подпрыгивая на ухабах, загромыхала прочь, Раффо заметил:

— Большинство лордов просто сказали бы: принеси-ка мне двух цыплят.

Джерин такого и в голове не держал.

— Эти птицы не имеют ни малейшего отношения к тому, что деревня Пинабела должна отдавать мне с земли, — ответил он. — Я не имею права забирать у них что-либо сверху.

— Как и любой другой элабонский лорд у своих крепостных, если я правильно понимаю ваши устои, — вмешался Вэн. — Проблема в том, что большинство из них это не останавливает.

— Наверное, ты прав, — сказал Джерин, вздохнув. — Но я считаю, что должен обращаться со своими крестьянами справедливо, чего жду по отношению к себе и от них. Если я буду поступать по-другому, как я смогу рассчитывать на их честность?

— Порой люди все равно начинают мошенничать, как ты при этом себя ни веди, — ответил Вэн.

— Ты прав. — Лис снова вздохнул. — Но в этих случаях я им не спускаю.

Чувство справедливости было развито в нем до щепетильности. Всякому, кто в том сомневался, вскоре приходилось жалеть.

— Если я сейчас не остановлюсь, лорд Джерин, мы не успеем подготовиться к встрече с призраками, — сказал Раффо, указывая на западную линию горизонта. Солнце, красное, словно раскаленная медь, как раз садилось.

Джерин хотел проехать еще полмили, но с сожалением понял, что Раффо прав. Он кивнул, и возница натянул поводья, останавливая лошадей. Джерин спрыгнул вниз и вырыл небольшую ямку в мягкой земле у обочины дороги. Лезвие кинжала, конечно, страдало от таких процедур, но лопатки или чего-то другого у него все равно не имелось. Вэн подал ему связанных птиц. Барон поочередно отрезал курам головы (нож еще был достаточно острым) и выпустил из них кровь.