Гарри Тертлдав - Принц Севера

— Это хорошее дополнение, — одобрил Джерин. — Я попросту предполагал, что мы разделим командование. Ну что ж, господа, кажется, мы прекрасно поладим. Со времени землетрясения я почти ничего не слышал о том, как обстоят дела к югу от Айкоса. Расскажите мне, что происходит на землях Араджиса, будьте так добры.

Мэрланз хлебнул эля из кружки и ответил:

— Представьте волков, выходящих из лесов голодной зимой, чтобы убить овец и пастухов вместе с ними. Умножьте это на десять, и вы получите приблизительное представление о том, в каком положении находятся наши земли. У этих проклятых тварей больше мозгов, чем у волков, а еще у них есть руки, так что от них ничего не спрятать. Крепостные боятся выходить на поля, но и сидеть, дрожа, в своих хижинах им тоже несладко. Уверен, вы знаете, о чем я говорю, милорд.

— Слишком хорошо знаю, — мрачно ответил Джерин.

Его вассалы, присутствовавшие в главной зале, закивали. Он продолжил:

— А не присоединились ли наиболее сообразительные из чудовищ к кому-нибудь из соседей Араджиса, чтобы еще больше скрасить ему жизнь?

— Нет, милорд, — хором ответили Мэрланз и Фэборс. Последний добавил: — Когда ваш вассал лорд Райвин рассказал нам о том, что они тут творят вместе с Адиатанусом — да гореть ему в самом жарком аду! — мы оба вскрикнули от ужаса.

— Точно, — подтвердил Мэрланз Сырое Мясо. — Это многое говорит о вашей силе: вы сумели противостоять такому жуткому союзу, в то время как мы сражаемся лишь с чудовищами. И все же Араджис счел необходимым выслать нас к вам раньше, чем вы отправили к нему своего вассала.

— Не придавайте этому большого значения, — сказал Джерин. — Причина может быть в том, что я более упрям и меньше доверяю своим соседям, чем великий князь.

— Не обижайтесь, милорд, но такое трудно себе представить, — сказал Фэборс, сын Фабора.

Мэрланз энергично закивал.

— Думаю, вы скорее наводите тень на собственного господина, чем на меня, но пусть будет по-вашему, — сказал Джерин. — Учитывая, как обстоят дела, я предлагаю, чтобы Араджис сначала выслал на север столько колесниц, сколько он сможет, чтобы помочь моим войскам разгромить Адиатануса, чудовищ и нескольких никчемных, вероломных элабонцев, присоединившихся к ним. Если он сумеет это сделать, то, как скоро? И сколько именно колесниц он сочтет возможным выделить, учитывая его собственное положение?

— Милорд, думаю, он сможет вам помочь, и думаю, он сможет выслать колесницы сразу же после того, как мы сообщим ему о заключении договора, — ответил Фэборс. — А вот сколько их он вышлет, это решать ему. Сейчас его колесницы разосланы по разным крепостям в наших землях, а крестьянам велено подавать сигналы кострами, когда на них нападут. Таким образом помощь добирается к ним намного быстрее.

— Интересная идея по защите крепостных, — оценил Райвин. — Почему бы тебе не попробовать нечто подобное, дружище Лис?

— Это все равно, что прикрывать живот после того, как тебя уже ударили, а затем прикладывать руку к разбитой физиономии, — ответил Джерин, — Говоря по-другому, я, с вашего позволения, предпочитаю извлекать из раны наконечник стрелы, а не оставлять его под повязкой.

— Вы мудрый человек, милорд, — сказал Мэрланз Сырое Мясо. — Великий князь и сам долго раздумывал над тем, как лучше сражаться с этими проклятыми тварями. Пока что, как он говорит, все походит на войну с блохами, способными закусать человека до смерти. Зато вместе мы можем создать силу, вполне достаточную, чтобы разом с ними покончить, а не метаться в разные стороны, отвечая на каждый наскок.

— Надеюсь, у нас это получится, — согласился Джерин. — Поэтому-то я и хочу объединиться с великим князем.

Как проговорился Мэрланз, несмотря на то, что Араджису угрожали только чудовища, он раньше ощутил потребность в помощи Лиса, которого донимали еще и трокмуа. Но Лис, нанеся мощный ответный удар, сумел вывести своих врагов из равновесия.

— Вместе мы раздавим их, — сказал Мэрланз, стукнув кулаком по столу так, что подпрыгнули кружки.

Фэборс, сын Фабора, кивнул, но ничего не сказал. Он дока в политических переговорах, а Мэрланз лучше разбирается в военных делах.

— Так мы договорились, господа? — спросил Джерин.

Оба посла Араджиса кивнули. Лис сказал:

— Тогда я предлагаю скрепить наш договор клятвой. Я поклянусь сам, а вы сделаете это, как представители князя. Я знаю, он ожидает этого от меня, ибо мы с ним не в большой дружбе с тех пор, как Элабон отказался от северных земель.

— Значит, и вы ожидаете от него клятвы не меньше, — заметил Фэборс. — Он так и предполагал, поэтому уполномочил нас принести клятву за него, скрепляя ваш союз перед глазами богов. И вы правы: он тоже хочет получить вашу клятву.

— Сначала сотрудничество, доверие придет позже, — сказал Джерин. — Даже не отдай он подобных распоряжений, законы подобия и восприятия накрепко связывают вас с ним, а значит, и с нашим сегодняшним договором. Если возникнет необходимость, моих магических способностей хватит, чтобы справиться с неурядицами. Впрочем, надеюсь, подобной нужды не возникнет. Какими богами Араджис хотел бы поклясться?

— Как обычно, милорд, — ответил Фэборс. — Даяусом, царем небес, конечно, и, разумеется, Байтоном прозорливым. Присутствие его Сивиллы только придаст клятве большую силу. А поскольку мы сражаемся ради защиты наших крестьян, то и Бэйверсом, и Мавриксом.

Лис слегка встревожился.

— Разве одного Бэйверса недостаточно? Мы с Мавриксом в последнее время не очень-то ладим.

— Так нам и сообщил лорд Райвин, — сказал Фэборс.

Судя по тому, как он взглянул на южанина, эту историю тот преподнес в весьма пикантной форме. Но, сделав глубокий вдох, посол заключил:

— Тем не менее наш сюзерен отчетливо выразил желание включить в клятву владыку сладкого винограда. Он сказал, что Бэйверс имеет власть лишь над элем и ячменем, тогда как Маврикс, являясь богом вина, связан и с плодородием, а поэтому его можно считать защитником тех, кто трудится на полях.

К сожалению, аргументация с богословским уклоном была слишком сильной, чтобы придумать какой-нибудь благовидный предлог для отказа. Да и потом Джерин вспомнил, что они с Силэтр как раз читали о боге вина, когда почувствовали взаимное влечение. Чувственность также являлась частью той области, которой ведал Маврикс, и в этом просматривался некий намек.

Пусть Джерину и не очень-то хочется иметь дело с Мавриксом, но если бог думает по-другому, то как он может противиться его воле?

Лис вздохнул, другого выхода не было.

— Пусть будет так, как желает великий князь, — сказал он. — У меня лишь одна оговорка: если он не пришлет мне минимум тридцать колесниц с воинами или если они не прибудут ко мне через тридцать дней, я буду считать себя свободным от данной клятвы по нашему договору.