Элдон Томпсон - Алый меч

Эллайену пришлось поверить пареньку на слово. В его лесу, в Калгрене, самыми страшными хищниками считались волки и некоторые разновидности мелких диких кошек. Ни одно из этих плотоядных не оставляло на земле даже вдвое меньшие следы.

— Свежие, — заметил Эллайен, примеряясь к когтям длиною с его пальцы. — Он близко?

— Слишком, — ответил Килак, разглядывая деревья, за которыми обрывались следы. — Сдается мне, надо самому поглядеть.

— Думаешь, удачная мысль?

— Нас не должны застать врасплох. Драка с такой гадиной половину леса на уши поставит.

— А он опасен? — полюбопытствовал Эллайен, не скрывая скептического настроя. Не то что бы он не верил парню или его многочисленным рассказам, но после встреч с демонами и огнедышащими ящерами начинал сомневаться, что мать природа могла предложить нечто, способное доставить им серьезные неприятности.

Килак был лаконичен.

— Забери мою лошадь и продолжай идти на север. Я догоню.

— Надеюсь, ты хорошо подумал?

На лице паренька появилась подозрительно широкая улыбка.

— А зверь неплохо сгодится на ужин, — ответил Килак и добавил, поймав на себе хмурый взгляд Эллайена. — Я хочу выяснить, где он, и сбить его с нашего следа. Через час вернусь.

Но Килак не вернулся. Прошел час, а за ним другой. Эллайен не поддавался волнению. Ему не впервой было оказаться в одиночку в лесу. Но на этот раз местность была чужая, и охотнику стало не по себе. Холодный и тихий лес почернел от дождя. В дюжине шагов уже ничего нельзя было разглядеть, и Эллайену приходилось полагаться на чутье. То, что он мог попробовать на вкус, потрогать, понюхать и услышать, опасений не вызывало, но тревога по-прежнему нарастала. К приметам такого рода учишься прислушиваться, если проводишь немало времени наедине с дикой природой. Охотник старался убедить себя, что просто беспокоится из-за отсутствия Килака.

Эллайен вышел на разоренный участок леса, по которому на север в Парту двигались драконьи полчища. Второй путь располагался восточнее и вел на юг. Им-то и рассчитывали воспользоваться Эллайен и Килак на обратной дороге, если паренек, конечно, вообще вернется.

Охотник остановился на краю выжженного леса и внимательно посмотрел на север и на юг. Стояла могильная тишина. Несколько недель не успели вернуть лесу зелень и заманить его обитателей в покинутые норы и гнезда. Эллайен заметил одинокую птицу на почерневшем пне, которая жадно разглядывала опустошенную землю, вероятно, охотясь за червями, когда те высовывались из золы. Из-за дождей не видно было даже насекомых.

Эллайен никогда не чувствовал себя так одиноко.

Охотник собирался было двинуться дальше, но его остановил внезапный жуткий вопль, от которого он чуть не упал с лошади. Из-за эха трудно было понять, откуда донесся звук. Крик раздавался на расстоянии мили или дальше, если боги, которых родители всегда учили его почитать, были милостивы. Такого рева, глубокого и свирепого, Эллайену никогда еще не доводилось слышать. На какое-то мгновение ему показалось, что сам Киллангратор спустился с горы, чтобы истребить их. Одной мысли было достаточно, чтобы мурашки побежали по спине.

Но свирепый рев столь же быстро превратился в крик боли. Лошадь Эллайена попятилась, а конь Килака тянул за веревку, которой был привязан к седлу охотника. С лошадьми Эллайену справиться удалось, чего он не мог сказать о себе. Сердце колотилось бешено и не хватало воздуха.

Тогда Эллайен вспомнил, что Килак говорил о неизбежной шумихе в случае, если им придется столкнуться со зверем, следы которого они обнаружили в лесу. Судя по звукам, Килак был вынужден пойти на схватку. Оставалось утешаться тем, что паренек быстро сделал свое дело.

Эллайен не решался двигаться дальше. Он стал искать глазами птицу и не нашел. Она улетела, и ему скорее всего следовало сделать то же самое.

Эллайен выехал из лесного укрытия на выжженную и разбитую землю. Кони не жаловались и бодро топали копытами среди обломанных ветвей и поваленных стволов. Охотник немного беспокоился за их ноги, но решил не неволить животных. Оставалось только надеяться, что Килак скоро догонит его.

Когда паренек вернулся получасом позже, лицо его было пепельно-бледным. Эллайен никогда еще не видел своего юного приятеля таким испуганным. Килак не проронил ни слова, запрыгнул в седло и приказал Эллайену отвязать его коня.

— Что случилось? — спросил охотник, чувствуя, как все его бесстрашие забивается в щель, как крыса под лучами солнца. — Ты его не убил?

Килак мотнул головой.

— Нет, — ответил он тоном, которому явно не доставало обычной уверенности. — Зато видел, что убило.

Эллайен даже не спрашивал, что это было. Выражение физиономии Килака говорило лучше всяких слов.

Приятели быстро тронулись в путь. Килак возглавлял процессию, Эллайен держался как можно ближе. Мокрые ветки и листья хлестали и всадников, и лошадей. Стало ясно, что их единственным преимуществом была скорость, потому что паренек не прилагал ни малейших усилий, чтобы скрыть следы их движения. Эллайен не видел, не слышал демона, но знал о его присутствии. Он это чувствовал затылком. То, что убило гигантского медведя, теперь искало их.

Тревога Эллайена постепенно росла, пока не достигла предела. Глаза беспокойно разглядывали листву. Чудища мерещились повсюду, в ближайшем дереве, за каждым кустом. Сердце стучало как самый ретивый конь копытами, а вены раздулись и чуть не лопались от напряжения.

Внезапно он услышал: далекий и едва уловимый звук. Треск веток и шорох листвы, писк вспугнутых зверей.

— Нас догоняют! — закричал Эллайен.

Килак, не оглядываясь, пришпорил коня. Спутники и без того неслись так быстро, как только позволяла узкая и извилистая звериная тропа. Если не выбраться на широкую дорогу немедленно, преследователь скоро догонит их.

Долгий и протяжный рев раздался впереди. Эллайен так напряженно следил за тем, кто гнался за ними, что опомнился слишком поздно.

Эллайен вырвался из цепких деревьев и резко затормозил коня. Река пенилась и кипела перед ним. Противоположный берег виднелся в каких-то тридцати шагах, но у Эллайена от ужаса перехватило дыхание, когда он взглянул на бесновавшиеся воды. В пятидесяти шагах вниз по течению они обрушивались крутыми порогами и с диким свистом, наполнявшим каньон, уносились прочь. Эллайен в ужасе обернулся на Килака.

Они попали в западню.

Килак спрыгнул с коня.

— Твой лук, — потребовал он, — и стрелу.

— Что ты делаешь? — удалось выдавить Эллайену, пока он выхватывал непослушными пальцами оружие.

— Надо перебраться на другой берег.

— Что? — вскрикнул охотник. — Да этого никто не сможет.