Хьюарт Барри - Восемь Умелых Мужчин

— Восемь Умелых Мужчин, — задумчиво повторил Мастер Ли. — Звучит так, как если бы они занимались не только магией, но и алхимией, механикой или даже астрономией.

Небесный Мастер пожал плечами. — Я так и не нашел, чем они в точности занимались, и я очень сомневаюсь, что кто-нибудь это знал. Вот, однако, сверхинтересный отрывок, который в свое время я посчитал примитивным мифом, хотя и достаточно странным.

Святой взял один из листков бумаги и тряхнул головой, с удивлением глядя на него.

— Как же это было давно, — тихо сказал он. — Все это полностью исчезло из моей памяти, а потом, внезапно, после того, как ты отправился на Остров Гортензий, я вспомнил, и как хорошо, что у меня сохранились эти бумаги. Давно, очень давно, о Восьми Умелых Мужчинах было сказано, что они заручились помощью восьми низших демонов, братьев, хотя физически непохожих друг на друга. Никто не знает, что шаманы хотели от них, но осталось краткое описание каждого из этих демонов. Прочитай, и ты поймешь, почему я хотел показать тебе эти листки и почему посчитал их источником своих галлюцинаций.

Лист бумаги скользнул по столу. Старый и слегка выцветший, но, тем не менее, достаточно хорошо сохранившийся. Я взглянул и затаил дыхание. Много лет назад юный ученый, которого впоследствии назвали Небесный Мастер, нарисовал на нем маленького старика с огненным шаром в руке, а ниже написал, "Третий демон-божество: Би-фан убивает чем-то, похожим на крошечную комету".

Мастер Ли присвистнул.

— Побереги свои свистки, — усмехнулся Небесный Мастер и по столу заскользил еще один лист. На этот раз негромко свистнул именно я, и покраснел как рак, когда Небесный Мастер подмигнул мне.

Мы смотрели на одноногое создание, которое играло на чем-то вроде каменных колокольчиков, а надпись под рисунком гласила, "Пятый демон-божество, Ке-гуй , Мастер Танца. Убивает, заставляя своих жертв плясать до смерти."

Глаза Мастера Ли засверкали. Он схватил чернила, камень, кисть и несколько листов бумаги и начал работать, быстро копируя рисунки и надписи под ними. Каждый из восьми демонов выглядел очень странно, и, похоже, они могли убивать только одним способом, и не больше одного человека за раз, не то, что наши современные арбалеты и взрывающие заряды с Огненным Зельем — но, согласен, эта ограниченность и странность делает насильственную смерть еще более реальной и ужасной, как руки, сомкнувшиеся на горле кажутся ужаснее случайной стрелы, прилетевшей в разгар битвы.

— Тогда я написал, что их было восемь и они были братьями, но позже мне на глаза попалось упоминание какого-то анонимного комментатора о том, что был девятый, ребенок, мальчик, — сказал Небесный Мастер.

— Быть может с лицом раскрашенной обезьяны? — спросил Мастер Ли.

Небесный Мастер усмехнулся. — Мимо, Као. Я сказал, что речь идет о мальчике и я имел в виду мальчика. Он был человек, значит один из его родителей был смертный, а второй — божеством, и говорили, что он сверхъестественно красив. — Святой пожал плечами. — Вот почему я никогда не пытался что-то узнать о девятом. Тысячи сказок — и ничего конкретного.

— Если не миллион, — прошептал Мастер Ли.

Я посмотрел на рисунок, который он перерисовывал. Четвертый демон — огромная змея, и очень странная. Часть ее было просто ожившим кошмаром: две человеческие головы с клыками, огромное тело удава — но на головы он надевал самые обыкновенные маленькие шляпы, на тело — маленький кафтан, и в целом выглядел растерянным и одиноким, и под рисунком Небесный Мастер написал, "Змей Вэй, известный величием души и непреходящей печалью. Он не выносит шума, и когда слышит грохот кареты, поднимает головы и шипит."

Вероятно Небесный Мастер заметил выражение моего лица. — Да, Бык, я знаю. Во всех этих созданиях есть что-то печальное, не только ужасное. Нам они кажутся очень древними, но они должны быть чуть ли не последними из тех, о которых узнали аборигены, а боги умирающей расы — или младшие демоны вроде этих — часто вызывают сострадание у победителей. Ты должен как-нибудь поспрашивать об этом у Мастера Ли.

Мастер Ли закончил. Он аккуратно сложил листы бумаги и положил их в пояс. Потом вернул на место клетку.

— Я рассказал тебе все, что знал. У тебя есть еще что-нибудь? — спросил он.

— Нет, если я ничего не забыл, — ответил Небесный Мастер. — Что ты собираешься делать?

— Бык и я просто обязаны нанести визит Восьми Умелым Мужчинам, — задумчиво сказал Мастер Ли. — Значит придется вернуться на Остров Гортензий и показать Быку Юй. А потом — у меня есть одна забавная мысль и я хочу ее проверить. Я сообщу тебе, когда у меня будет о чем рассказать.

Разговор утомил Небесного Мастера, он только слабо подмигнул и махнул рукой, когда мы кланялись и уходили, но я давно не видел Мастера Ли таким энергичным и бодрым.

— Ха! — воскликнул он, когда мы вышли на солнце. — Какое великолепное развитие дела! Я беру обратно все, что сказал о белом ките, превратившемся в пескаря. Ты помнишь, что я предсказывал в самом начале?

Я напряг память. — "Его фонтан устремляется к звездам, при его приближении камни на берегах островов просыпаются в ужасе, он плывет к нам через священные моря с ужасающей неизбежностью айсберга."

— Немного слишком литературно, но в целом не плохо, — сказал Мастер Ли.

Добравший до хижины Мастера Ли в Мушином переулке, я переоделся поудобнее, спрятал старую клетку под матрасы, подогрел немного риса, выскочил наружу и нашел продавца острого рыбного соуса — тот самый сорт, который мы оба обожали. Мы не спали уже тридцать часов, но возбуждение все равно не дало бы нам заснуть, и спустя полчаса я уже опять сидел за веслами и греб к Острову Гортензий.

Я никогда не видел Юй. Остров — территория мандаринов, раньше я там не был, и, прежде чем описать Юй, я должен кое-что объяснить.

История Китая насчитывает намного больше наводнений, чем знают ученые, и пару тысяч лет назад одно из них накрыло Пекинскую равнину слоем в тридцать чи грязи и ила. Город, который впоследствии стал Пекином, строился постепенно, на фундаменте из застывшей крепчайшей коры, и геоманты решили, что в процессе постройки слишком много внимания уделялось мужскому янь и слишком мало женскому инь, и это необходимо исправить. Самый быстрый путь усилить инь — вода, так что с большими усилиями были вырыты Северное, Центральное и Южное Озера, к которым подвели каналы из рек Хунь и Ша. (На самом деле пекинцы называют их «морями», но, чтобы избежать недоразумения, я всегда буду использовать слово "озеро"). Выкопанную землю собрали вместе и получился огромный Угольный Холм, самая дорогая в мире куча грязи, а когда копали Северное Озеро, рабочие наткнулись на огромную массу невероятно твердого камня, которую решили не трогать. Пустили воду, постепенно камень покрылся слоями плодородной земли и на нем посадили привезенные из Побережья Каннибалов (Япония) кусты с прекрасными розово-голубыми цветами. Так родился Остров Гортензий.